Дом мистера Кристи - Влада Ольховская

— Напрасная трата времени. Он достаточно умен, уверена, он сделал все, чтобы его лицо не разглядели или не запомнили. Все, что нужно на этом этапе, мы узнали. Он внезапно появился — и внезапно исчез. Маньяки редко так ведут себя, у них желание причинять боль постепенно нарастает. А его действия больше похожи на то, чего мы и ожидали: подготовку. Он тренировался, а потом решился на убийство, но это убийство уже вписывалось в историю Кристи. Так что продолжим действовать, как раньше: искать его истинную жертву среди всех, кого он убил.

* * *

Женщина на экране вытерла слезы мятым бумажным платком и снова схватила микрофон.

— Я знаю, что считать чужие деньги — грешно, и я не хочу, чтобы это приняли за жадность, но… это так тяжело! Один ребенок у меня болеет, из-за этого я вынуждена сидеть дома, и денег всегда очень мало. Я не говорю, что это главное, но… Думаю, Ян захотел бы помочь мне, если бы узнал, в какой я ситуации. Он не знал, я не успела к нему обратиться. Не представляю, почему он составил завещание именно так…

Дмитрий не любил Анну Солари. Она раздражала его своим поведением и просто бесила влиянием на Леона. Если бы его спросили о ее недостатках, он мог бы говорить часами! Поэтому когда стало известно, что она вовлечена в мутную историю с наследством Яна Мещерского, он в первое время не сомневался, что она в чем-то да виновна. Влезла в жизнь людей, оставила их без денег — и гордится собой!

Но постепенно он начал подозревать, что все не так однозначно. Семейство Сирягиных сейчас было повсюду, о своей боли они трубили везде, где им только позволяли лить слезы.

По версии Любови Сирягиной, в детстве они с Яном были очень близки. Да она буквально вырастила его! Но потом у их отца возникли проблемы, Ян отдалился, поверил нехорошим людям — и продолжал верить до конца жизни. Из-за собственной болезни он легко поддавался даже на очевидную ложь, вот и попался в сети коварной мошенницы. А где сейчас Ян? Нет его!

Такое показательное, громкое, чуть ли не профессионально поставленное горе начинало раздражать. Если в семье действительно нет денег, почему отчаявшаяся родительница не идет на работу? Если ей все время нужно быть дома с детьми, как она кочует из одной студии в другую? Да и дети, которых она порой приводила с собой на съемки, выглядели вполне здоровыми и упитанными. Дмитрий понятия не имел, что там происходит на самом деле, он лишь надеялся, что у Леона хватит ума держаться подальше от чужих бед.

Звонок в дверь отвлек его от телевизора. Это было неожиданно: Дмитрий никого не приглашал. Выходные ему выпадали редко, он сам так хотел, и мало кто знал, что его сегодня можно застать дома. Он, кажется, даже Леону не сказал! Должно быть, ошиблись дверью — или соседям что-то нужно.

Но одного взгляда в глазок хватило, чтобы понять: это далеко не соседи. Увидев, кто пришел к нему, Дмитрий поспешил распахнуть дверь.

— Лида? Ты что здесь делаешь?

Он не забыл обо всем, что она сделала, да и не заблуждался больше на ее счет. И все равно, когда он смотрел на нее, сердце невольно начинало биться быстрее. Она все еще была удивительно красива, и грядущее материнство шло ей. Мысль о том, что это его ребенок, затмевала для Дмитрия все остальное.

Но не настолько, чтобы он совсем уж потерял рассудок.

— Проходи, присаживайся, тебе сейчас опасно так далеко ездить!

— Я на такси, так что все нормально, — заверила его Лидия.

— Как ты узнала мой адрес?

— Так ты же сам мне его писал недавно!

Верно, писал — но было это не недавно, а еще зимой. И тогда Лидия послала его куда подальше, заявив, что ноги ее в таком клоповнике не будет.

Теперь нога была, и даже две.

Лидия огляделась по сторонам и довольно кивнула:

— Миленько у тебя тут!

— Как ты узнала, что я не на работе?

— У женщин должны быть свои секреты! Может, я волшебница?

Ему не нравились такие секреты, но ставить под сомнение ее статус волшебницы он не стал.

Для себя Дмитрий решил, что она просто позвонила ему на работу и узнала, что он не там. Не похоже на нее, но какие еще варианты?

Она прошла в гостиную и уселась на диван, не дожидаясь приглашения. Похоже, Лидия чувствовала себя рядом с ним вполне спокойно. Она знала, что у него есть все основания злиться на нее — и знала, что он не будет злиться. Она чувствовала былую власть над ним, и это раздражало.

— Так почему ты здесь? — спросил Дмитрий, устраиваясь напротив нее.

— Что, не веришь, что я могла приехать только ради тебя?

— Да как-то не очень, если честно.

— Ну и зря! С тобой проще, чем с Леоном, ты надежней. И это твой ребенок, а не его!

— Поверь мне, я не забыл.

— Мне скоро рожать, — с видом мученицы сообщила Лидия. — А я посмотрела новости!

— Не вижу связи. Новости запрещают тебе рожать?

Она не была бы собой, если бы не поддалась на первую же простейшую провокацию — она разозлилась.

— Хорош прикалываться, я серьезно! Я знаю, что в город вернулась эта телка. Мне нужно быть уверенной, что она сейчас не с Леоном.

— Полагаю, речь идет об Анне, и она как раз с Леоном. Не постоянно, но часто.

— Что?! Как ты это допустил?!

Иногда ему казалось, что он понимает Лидию, а иногда — что эту женщину невозможно понять. Сейчас как раз был один из таких моментов. Она ведь прекрасно знала, что он давно уже не управляет братом! Если он не смог оттащить Леона от Анны, когда тот верил, что дома его ждет беременная жена, то уж сейчас-то что говорить?

Дмитрий просто смирился с этим, и ей бы следовало смириться. Но она здесь, и пришла она определенно тропой войны.

— Не нахожу причин для паники.

— Она убила своего мужа! — воскликнула Лидия. — Теперь она хочет убить моего мужа!

— Вы разведены.

— Это не значит, что я желаю ему смерти. Как они вообще умудряются общаться? Она же под домашним арестом?

— Посещать ее не запрещено.

— Но если бы он посещал ее часто, его бы тоже показывали в новостях или роликах в интернете. А его там нет, я посмотрела! Так как же они встречаются? Она сбегает? Он помогает ей?

Было в этом интересе нечто странное — больше, чем любопытство бывшей жены или женская ревность. Лидия проводила допрос так, будто результат ей был принципиально важен.

Но Дмитрий, пусть он и не был полицейским, умел не поддаваться на простейшие психологические приемы. Он был влюблен в Лидию, однако подчиняться ей не собирался.

— Я не знаю, как они видятся.

— Но ты не отрицаешь, что она сбегает?

— Лида, отстань, пожалуйста.

— А сейчас он с ней? С ней, да?