Оскал фортуны - Анастасия Анфимова

Среднего роста красномордый человек с выпирающим брюшком и связкой ключей на поясе провел Александру в один из коридоров трехэтажной каменной башни.

– Спать будешь здесь, – брызгая слюной, сказал он, указывая на пол в углу.

– А постель? – само собой вырвалось у Алекс.

Ключник отодвинул деревянную панель, за которой оказалась маленькая ниша со сложенным тюфяком и цилиндрической подушкой.

– Вот это твое, запомни, – указал Чжанчол. – Здесь спят все слуги, кто ночует в замке, так что не перепутай.

– Понял, – без энтузиазма кивнула Александра.

– Обращайся ко мне «почтенный Чжанчол», – наставительно проговорил ключник. – Я самый главный слуга в Гатомо-фами!

– Конечно, почтенный Чжанчол, – чуть поклонилась Алекс. – Самый главный.

Ключник либо не заметил иронии в ее словах, либо не захотел заметить.

– Пошли, – хмуро буркнул он, взяв Александру за рукав.

Обойдя главную башню, они оказались на хозяйственном дворе. Блеяли козы, хрюкали свиньи, кудахтали и гоготали птицы. Несколько человек в потрепанных куртках возились возле кучи досок.

– Эй, Джихон! – еще издали крикнул ключник. – Я тебе помощника привел.

Высокий старик с венчиком седых волос и неприятной порослью под носом оторвался от разговора со вторым плотником.

– Кого, почтенный Чжанчол?

– Помощника! – рявкнул ключник, подходя ближе. – Это тот самый Алекс, которого нашли в горах без памяти.

– Ага, – кивнул старик.

Плотники – Джихон, мужчина средних лет, и парень годов восемнадцати с противным угрястым лицом – стали бесцеремонно разглядывать Александру.

– Что ты умеешь? – брезгливо оттопырив нижнюю губу, спросил угрястый.

– Не знаю, – включила старую пластинку Алекс.

Джихон открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его опередил Чжанчол:

– Ты просил помощника – вот тебе помощник! Больше никого нет! И поторапливайтесь, чтобы к вечеру было готово.

– Сделаем, почтенный, – усмехнулся Джихон. – Дел-то, сараюшку сколотить.

Ключник хмыкнул и одернул полы зеленой безрукавки, надетой на синюю рубаху. Подобные жилеты, надеваемые через голову, носили все слуги-мужчины. Очевидно, эта деталь одежды являлась отличительным признаком их социального статуса.

Александру, что называется, поставили на подхвате, то есть «принеси – подай – пошел на фиг – не мешай». Занятые возведением фундаментального сооружения для замковых пернатых, старшие плотники мало обращали внимания на нее, только парень норовил поддеть новичка. То одно ему не нравилось, то другое. Александра почувствовала, как у нее начинают чесаться кулаки. Еще немного, и она подправила бы ими угрястую физиономию. Этого удовольствия ее лишил Джихон, доверив молоток и три здоровенных кованых гвоздя. Лихо размахивая орудием производства, Алекс уже вколотила один из них, когда заметила двух женщин, вышедших из-за угла главной башни.

Впереди с важным видом торопилась куда-то девочка лет двенадцати-тринадцати в голубом платье, с широким узорчатым поясом и голубым шелковым платком, накинутым на плечи. Большущие зеленовато-карие глаза на слегка вытянутом бледном лице смотрели куда-то в космическую даль. За ней, что-то бубня, шла Симара.

И надо же было случиться, что именно в этот момент молоток соскользнул со шляпки гвоздя и пребольно съездил Александре по пальцам.

Не глядя на плотников, девочка презрительно скривила губы. Симара, взглянув на них, выразительно покачала головой.

– Силен же ты ругаться, Алекс, – задребезжал стариковским смехом Джихон, когда важные люди скрылись из глаз.

– На Сайо-ли засмотрелся! – подхватил молодой. – Глазеть на девчонок много ума не надо.

– Было бы на что глядеть! – огрызнулась Александра, посасывая окровавленный палец.

– Кому что нравится, – усмехнулся Джихон.

– А эта Сайо, она – дочь нашего хозяина? – спросила Алекс.

Плотники переглянулись.

– Воспитанница, – кривовато улыбаясь, ответил угрястый. – Дочь кого-то из друзей. Он ее с войны привез.

– Ты, Алекс, лучше о ней не спрашивай, – наставительно проговорил Джихон. – Голова целее будет. Понял?

– Как не понять, – кивнула Александра, решив про себя разузнать все, что только можно, об этой Сайо.

– А если понял, сходи к Чжанчолу и скажи, что я тебя за кожей для навесов прислал.

К вечеру они закончили незатейливое сооружение. Ключник остался доволен и прислал кухарку с корзиной еды.

– Вот, почтенный Чжанчол прислал за работу.

– Не откажемся, – обрадовался Джихон, принимая чашку с рисом и маленький кусочек мяса. Старик присел на корточки, прислонившись спиной к курятнику. Другой плотник завернул свою порцию в лист лопуха и убрал в сумку на поясе.

– Домой я пойду, – проговорил он. – Жена приболела, отнесу еду ребятишкам.

Старик кивнул, пережевывая рис беззубыми челюстями.

– Иди. А вы садитесь, поужинаем после хорошей работы.

Александра и молодой плотник уселись рядышком и принялись уминать рис.

– Не забудьте посуду на кухню занести, – кухарка положила два кусочка мяса на свежеструганый насест и ушла.

Алекс не успела взять свою порцию, как парень, вскочив, сграбастал оба куска.

– Жирно тебе будет, соплив больно.

– Отдай, Вонгыр! – прикрикнул Джихон, вытирая губы. – Алекс не меньше тебя работал.

– Пусть сначала молоток научится держать! – нагло усмехнулся тот, глядя на Александру.

– Злой ты, Вонгыр, – вздохнул старик, отворачиваясь. – Мальчишка, можно сказать, себя не помнит, не поправился еще толком, а ты…

– Вот когда вспомнит, тогда пусть мясо и ест! – заржал парень.

Прежняя Саша Дрейк уже махала бы кулаками или вцепилась бы ногтями в наглую морду.

Но Алекс вдруг почувствовала, как откуда-то из глубин сознания поднимается пугающая, темная волна.

Не торопясь, она облизала ложку, глядя, как Вонгыр рвет крепкими зубами жесткое мясо.

– Животик не заболит? – участливо спросила Алекс, снизу вверх рассматривая обидчика.

– Чего? – не понял тот.

– Я говорю, брюхо не треснет?

Вонгыр был выше ее ростом и гораздо шире в плечах. Уперев руки в бока, он грозно возвышался над сидящей Александрой.

– Захочу, мое брюхо и тебя переварит, понял, придурок!

Дальше все случилось словно бы помимо воли Алекс. Пальцы правой руки согнулись, образовав нечто напоминавшее клюв и стремительно, как бросок кобры, ударили в живот наглеца.