Мой папа самый лучший - Саша Ройс

Гляжу на Потемкина. Он подходит к краю высокой постели.

— Я лягу здесь, — его широкая ладонь опускается на самый край пышной постели.

Мирон не спеша огибает кровать и встает у противоположной ее стороны.

— А ты — здесь! — он еще раз пускает руку на противоположный край ложа.

— Хм, — скептически вставляю я.

— От тебя до меня за всю ночь на поезде не доедешь. Так что можешь спать спокойно! — он уверяет меня, словно сказочник.

Мотаю головой.

— Нет.

— Тогда спи на полу, — без напряга он пожимает плечами, — я же не садист какой-то, чтобы тебя принуждать.

Мы встречаемся взглядами и долго держим зрительный контакт.

— Я пойду в душ, — направляюсь к двери, за которой по логике должна скрываться ванная комната.

— Пожалуйста. Я тебе разрешаю, — летит спокойное мне в спину.

Я на миг замираю, но после решаю продолжить путь, так и не обернувшись и не ответив.

Сейчас Мирон спокоен и весел. Но когда он спокоен и весел — взорваться хочу я!!!

Принимаю душ и укутываюсь в красный махровый халат явно приготовленный для меня.

Выхожу в комнату. Мирона здесь нет.

Иду в спальню Авроры и провожу с ней больше часа.

Укладываю ее спать и читаю на ночь рассказ Джека Лондона.

Ей понравилось.

И мне приятно, что мы с малышкой в основном совпадаем во вкусах и интересах.

Возвращаюсь в хозяйские покои. Мирона нет. И тут во мне просыпается любопытство. А где, собственно говоря, его носит?!

Иду до конца коридора. Там вижу приоткрытую дверь и горящий за ней свет.

Угадала!

Я слышу его голос.

Приближаюсь к двери на носочках.

В скором времени, понимаю, что Мирон разговаривает с кем-то по телефону. Через несколько секунд я уже прикасаюсь лбом к прохладному деревянному полотну и бессовестно подслушиваю оставшийся кусок разговора.

— Я приеду к тебе завтра, — пауза. — Чего ты хочешь? В ресторан? Куда??? Я не посещаю такие заведения. Там скучно будет даже мертвецу. Да я усну во втором акте. Ты хочешь, чтобы я всех зрителей перепугал своим храпом?

Потемкин смеется.

— Это как-нибудь без меня. С подружкой. С братом сходи! — в низком голосе появляются нотки раздражения.

Пауза. Сейчас он, скорее всего, выслушивает собеседника… то есть собеседницу!

— Есть вещи, которые я не приемлю. Не хочу и все! Давай так, ты мне не паришь мозг своими театрами, а я тебе покупаю путевку на отдых в Турцию. Хорошо? Сразу бы так. — Авторитарно выдает он. — Все, до завтра, Ксюх! Утром, утром приеду. Пока.

Как только он произносит последнее слово, я толкаю дверь, оповещая о своем присутствии.

Мое появление практически не смущает Потемкина.

— Подслушивала, — его глаза хладнокровно скользят по мне.

— Мы же договаривались, — несколькими шагами сокращаю расстояние между нами и, остановившись в паре метров от стола, за которым сидит Мирон, упираю руки в бока.

— Не перегибай, Лиза, — строго чеканит он и вскидывает на меня возмущенный взгляд. — Я же не пришел к тебе и не в твоем присутствии позвонил… женщине. Это к тебе вопросы по поводу твоего воспитания, что ты чужие разговоры подслушиваешь.

— А ты можешь вести себя прилично? — призываю я, повысив голос на пару тонов.

— Я? В своем собственном доме? — Мирон готов рассмеяться. Уже смеется.

— Хотя бы двери кабинета закрывай.

— Я не выношу духоту. Мне душно, если дверь закрыта. А вообще астматик, если хочешь знать, — попутно сообщает он.

— Да? — сдвинув брови, зачем-то переспрашиваю я.

— Да, — ровно отрезает он.

Вздыхаю, туже затягивая концы пояса халата.

— По существу, у тебя какие ко мне претензии, Лиза? То, что я взрослый сорокалетний мужик, полный здоровья и сил сплю с бабой…э-э-э с женщиной? М-м-м?

Глаза лазурного оттенка неумолимы.

Сказать мне нечего. Да и говорить я не могу из-за подкатившего к горлу кома.

«Пора вызывать такси, Лиза», — прихожу к выводу я, абсолютно потерявшись.

На носках разворачиваюсь к выходу, но не успеваю сделать и шага, когда слышу:

— Я ни к кому завтра не поеду, если ты для меня кое-что сделаешь.

Через плечо кидаю на Мирона ясный и стремительный взгляд.

— Я тебе не рабыня! — прищуриваюсь.

— А я тебе не мальчик.

Сверлим друг друга глазами.

— Разговоры на уровне песочницы закончились?

— Мирон, это ты мне сейчас говоришь? — от возмущения ахаю я.

В следующую долгую треклятую минуту Потемкин, будто специально молчит.

Он покидает кресло и у небольшого бара наливает две порции чего-то там, при этом, не забывая стрелять в мою сторону лукавым взглядом.

Зачем?

Явно что-то задумал.

Я, тем временем, принимаю позу «уговорите меня, остановите меня». Переношу вес на правую ногу, левую чуть выставляю в сторону. Скрещиваю руки на груди. Самую малость надуваю губы и чуть их поджимаю.

— Держи, — ровным тоном произносит Мирон, протягивая мне низкий пузатый стакан.

— Не буду, — мотаю головой.

— Лиза, я попросил тебя взять стакан, а не выпить, — все так же спокойно говорит он.

Мельком посмотрев на него и не обнаружив на лице мужчины ни капли лукавства, принимаю стакан. Зачем-то изучаю содержимое. Янтарная жидкость с кусочками льда.

— Присаживайся.

Я, было, устремилась к креслам у рабочего стола, но хозяин дома меня тут же поправил:

— Нет, не туда, — он кивает на диванчик, который стоит у правой стены от рабочего кресла Мирона, — на нем тебе будет куда удобнее.

Ну надо же какой заботливый.

Не хочу тянуть время. Самой хочется уже определиться: или я остаюсь, или я еду домой.

Я по-домашнему располагаюсь на диване. Сняв шлепанцы, подбираю ноги под себя. Прикрываю обнажившиеся икры полами халата. Благо он длинный и свободного кроя.

Потемкин возвращается в свое кресло. Теперь я сижу по диагонали к нему. На безопасном расстоянии.

Хм. Это все для того, чтобы я чувствовала себя уютнее и спокойнее?

Водружаю стакан на широкий подлокотник и обнимаю его ладонями, словно кружку горячего чая или кофе.

Заняв свои места, кажется, мы готовы к диалогу.

Ожидающе гляжу на мужчину. А он задумчиво гладит свою густую бороду.