Израильтяне и палестинцы. От конфронтации - к переговорам и обратно - Алек Эпштейн

В это время различные израильские политические деятели пытались найти выход из того тупика, в котором оказался процесс палестино-израильского урегулирования. Основных векторов движения было два: либо принималось за аксиому, что у Израиля нет партнера для переговоров, и, значит, Израилю нужно действовать в одностороннем порядке, превратив уход из Южного Ливана в мае 2000 года в модель, применимую и на палестинском направлении, либо же утверждалось, что переговоры 2000 – начала 2001 года в целом были успешными и закончились крахом лишь потому, что сторонам просто не хватило времени, чтобы договориться. Вторую точку зрения наиболее активно отстаивал Йоси Бейлин, один из архитекторов процесса Осло, бывший министром юстиции в правительстве Эхуда Барака; к нему присоединились ряд политиков из левого лагеря, а также отставных военных, которые решили на свой страх и риск продолжить переговоры с умеренными палестинскими лидерами (ключевую роль играл Ясир Абед-Рабо, бывший в прошлом членом правительства ПНА) с той точки, на которой они были прерваны в Табе. В октябре 2003 года стороны обнародовали так называемое Женевское соглашение, которое представляет собой детально прописанный мирный договор между Израилем и ПНА[64]. На том этапе ни израильское, ни палестинское официальное руководство эту инициативу не поддержали, и хотя штаб в ее поддержку существует в Израиле до сих пор, в возможность ее реализации, по всей видимости, не верит и сам Й. Бейлин, в конце октября 2008 года объявивший о прекращении своей политической деятельности и уходе из кнессета.

Тогдашний премьер-министр Израиля А. Шарон был склонен мыслить совершенно иными категориями, принципиально не веря в возможность достижения какого-либо соглашения с Я. Арафатом, которого он объявил «нерелевантным» и с которым отказался даже встречаться. Я. Арафат оказался запертым в своей резиденции в Рамалле, и А. Шарон объявил, что он может выехать оттуда куда угодно, но ему не будет позволено вернуться. Я. Арафат оставался в Рамалле, лишенный реальных рычагов контроля над ситуацией, в то время как израильское руководство проводило на Западном берегу и в секторе Газа те масштабные силовые операции, которые считало нужным проводить, совершенно не считаясь с тем, что речь идет о территориях, которые, согласно подписанным договорам, находятся под полным контролем ПНА. Так, в густонаселенных районах Шхема, Дженина и некоторых других районов Западного берега была проведена операция «Защитная стена» (29 марта – 10 мая 2002 года), а в секторе Газа – операции «Радуга в облаках» (18–25 мая 2004 года), «Дни искупления» (30 сентября – 15 октября 2004 года) и «Первый дождь» (23 сентября – 1 октября 2005 года).

В декабре 2003 года Ариэль Шарон объявил о том, что Израиль выведет все свои войска и поселения из сектора Газа и из Северной Самарии, причем в одностороннем порядке, вне рамок каких-либо соглашений с ПНА[65]. Этот план был реализован в полном объеме в августе 2005 года. Представляется, что это была фатальная ошибка: 11 ноября 2004 года «неспособного к политическому урегулированию воина-революционера» Ясира Арафата не стало, и главой ПНА стал Махмуд Аббас (Абу Мазен), еще в 1995 году выработавший с Йоси Бейлином проект соглашения об окончательном урегулировании конфликта. Очевидно, что за девять лет, прошедших с 1995 по 2004 год, ситуация несколько изменилась, причем едва ли к лучшему, однако, принимая во внимание личность М. Аббаса, период его правления не было никаких причин априори считать периодом «отсутствующего партнера» по урегулированию: с ним как раз вполне можно было попробовать договориться. К сожалению, даже такой попытки сделано не было, и несмотря на кардинальное изменение ситуации, связанной с кончиной человека, более тридцати пяти лет возглавлявшего палестинское движение сопротивления, А. Шарон продолжал всеми правдами и неправдами двигаться к реализации своего плана, пафосно озаглавленного «Одностороннее размежевание», насмехаясь над принятыми в парламентской демократии нормами и процедурами. А. Шарон объявил о проведении внутрипартийного референдума по поводу своего плана, а затем, проиграв, он полностью проигнорировал его итоги; голосовавшие «против» министры увольнялись, дабы любой ценой обеспечить внушительное большинство на голосованиях в правительстве, и т. д. Избрание Абу Мазена на пост главы ПНА 9 января 2005 года могло изменить параметры израильско-палестинских отношений, поскольку новый лидер открыто осуждал насилие и терроризм и поддерживал идею возобновления дипломатических переговоров с Израилем по поводу окончательного мирного соглашения по плану, разработанному хорошо знакомыми ему Й. Бейлином и Я. Абед-Рабо во время неофициальных переговоров в Женеве в ноябре 2003 года. Однако А. Шарон продолжал на всех парах бороться за реализацию своего плана, даже не пытаясь толком понять, что ситуация изменилась, и не факт, что в новых условиях израильским интересам служит реализация столь странного плана, в рамках которого Израиль – впервые в своей истории – разрушает цветущие еврейские поселения, даже и не надеясь ни на какое подобие мира. В итоге победителем, изгнавшим израильских оккупантов, во многом справедливо объявило себя исламистское движение ХАМАС, что нанесло значительный ущерб и израильским интересам, и статусу руководства ПНА в глазах палестинского социума, что и привело в январе 2006 года к победе списка ХАМАСа на вторых выборах в Законодательный совет ПНА[66].

С самого начала второй интифады каждая из сторон постоянно обвиняла другую. Израильское правительство заявило, что палестинцы пытались силой заставить израильтян отдать им то, что они не сумели получить в результате переговоров в Кемп-Дэвиде. Палестинцы же утверждали обратное: Э. Барак и А. Шарон сговорились помешать мирному процессу, как только они осознали, что палестинцы не были готовы принять Кемп-Дэвидский ультиматум израильтян. В то время как палестинцы настаивали на том, что Израиль непреклонен в вопросе сохранения за собой оккупированных территорий, израильская сторона, в свою очередь, утверждала, что целью палестинцев было не отстаивание своего суверенитета на тех или иных спорных территориях, а уничтожение Государства Израиль. Принимая во внимание все вышесказанное, можно согласиться с мнением посла США в Израиле Дана Курцера: «С осени 2000 года «каждая из сторон извращала позиции другой стороны, и это искажение ухудшало уже и без того тяжелую ситуацию»[67]. Таким образом, за пять первых лет XXI века израильтяне и палестинцы общими усилиями превратили ситуацию из сложной в едва ли не катастрофическую.