Грехи девственницы - Анна Рэндол

Йен же лишь рассмеялся.

— Почему ты хочешь быть хорошей? Ты профессионал.

А это гораздо лучше.

Неужели ее ценность состояла лишь в одном? В профессионализме?

И что более важно — волновало ли ее это? Неделю назад не волновало.

Йен поднес стакан к губам.

Мадлен бросила на него гневный взгляд. Конечно же, он не внял ее словам.

— Только один глоток. Клянусь.

И чего она так суетится, пытаясь остановить его? Ведь он Призрак и всегда получает желаемое.

— Ты мне за это заплатишь.

Йен отпил янтарную жидкость.

— Конечно. Все имеет свою цену.

— Я хочу узнать побольше о Гейбриеле.

— О Хантфорде? Зачем?

— Он использует данное ему задание для каких-то личных целей.

— А ты его спрашивала об этом?

— Да. Но мне нужна правда.

Йен потрепал Мадлен по голове.

— Я отлично тебя подготовил, не так ли? Он бастард, знаешь ли.

— Я уже ощутила это на себе.

Йен рассмеялся, отдав Мадлен остатки бренди.

— Да нет, я в том смысле, что он вырос без отца. Я ведь навел о нем справки, прежде чем порекомендовать тебе. Его мать работала гувернанткой, а потом забеременела и перед тем, как дать жизнь близнецам, сменила имя на миссис Хантфорд.

— У него есть брат? — По какой-то причине мысль о том, что где-то рядом бродит еще один такой же Гейбриел, показалась Мадлен забавной и вместе с тем пугающей.

— Нет. Была сестра. Ее убили семь лет назад. Задушили. Убийцу так и не нашли. Именно поэтому Хантфорд стал полицейским.

Бедный Гейбриел. Тяжело терять близких людей, а уж если это сестра-близнец… Мадлен однажды видела задушенную женщину. И хотя та не была ей знакома, ужасная картина навсегда запечатлелась в ее памяти. Каково это ложиться спать с мыслью о сестре, которая…

Семь лет…

— Гейбриел потребовал финансовые документы участников аукциона за семь лет.

— Стало быть, он ищет какую-то связь с убийством сестры? Попробую что-нибудь разузнать об этом.

— И сообщи мне любую информацию о нем, которую сочтешь интересной. — Слова сорвались с губ Мадлен, прежде чем она успела себя остановить. Но она скорее окажется лицом к лицу с палачом, нежели начнет объяснять странное желание знать о Гейбриеле все.

Йен потер затылок.

— Объясни, почему я должен работать, в то время как ты проводишь время в театре?

Мадлен могла бы просто поручить Йену выяснить мотивы действий Гейбриела, но ей непременно хотелось самостоятельно во всем разобраться.

— Я тоже не останусь без дела.

— Станешь его мучить? Или соблазнишь, чтобы выпытать информацию?

— Еще не решила. — Оба способа казались Мадлен привлекательными.

Йен поморщился и поднялся на ноги, сетуя на дворецких, которые очень быстро управляются со сковородками, но слишком долго возятся с приготовлением чая. У двери он остановился.

— Ты точно хочешь знать, что я обнаружу? А вдруг тебе это не понравится?

Мадлен постаралась не обращать внимания на то, как упало ее сердце.

— Я не верю, что в его прошлом есть что-то криминальное.

Йен очень серьезно посмотрел на Мадлен.

— У всех есть тайны.

В самый разгар своей полной драматизма мучительной смерти актриса на сцене замерла и бросила на Мадлен полный ненависти взгляд. Гейбриел не мог осуждать ее за это. Никто не обращал ни малейшего внимания на рыжеволосую приму с того самого момента, когда в конце первого акта в партере появилась Мадлен. Дамы, восседающие на украшенных позолотой балконах, посматривали на знаменитую куртизанку со смесью отвращения, гнева и зависти. Сопровождающие их джентльмены усердно делали вид, будто мисс Вальдан совершенно их не интересует, но уже спустя несколько мгновений прикладывали к глазам бинокли. Только вовсе не для того, чтобы смотреть на сцену.

В партере разворачивалось куда более захватывающее представление.

Окружавшие Мадлен джентльмены и не пытались скрыть вожделения. Гейбриелу даже пришлось ударить потянувшейся к ней руке.

Актриса на сцене закончила умирать под редкие аплодисменты. Затем она чудесным образом воскресла и удалилась за кулисы, прежде чем успел опуститься занавес.

Воспользовавшись перерывом, еще несколько джентльменов приблизились к Мадлен. Какой-то пьяный повеса попытался пробраться к ней поближе, но упал на Гейбриела, толкнув его на Мадлен. Тот попытался удержать женщину от падения, но ее поклонники опередили его.

Мадлен расхохоталась, словно толкание среди чрезмерно возбужденных театралов доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Но в отличие от предыдущего вечера, когда Мадлен держала своих поклонников на расстоянии вытянутой руки, сегодня она прижалась спиной к Гейбриелу, и теперь он чувствовал, как ее мягкие ягодицы касаются его бедра.

— Пора отступать в коридор.

Гейбриел повел Мадлен прочь сквозь толпу обступивших ее мужчин.

— А я думал, вы преуспели, играя роль развеселой официантки.

— Официантки? Вообще-то это была одинокая оперная прима.

Гейбриел не мог не улыбнуться при виде оскорбленной невинности, написанной на лице Мадлен.

— Но клянусь, если меня ущипнут еще раз, я не смогу сидеть целую неделю.

Вокруг начали собираться люди, воспользовавшиеся антрактом, чтобы немного размять ноги.

— Сомневаюсь, что в коридоре вы окажетесь в большей безопасности.

— Там я смогу прислониться спиной к стене. К тому же у джентльменов появится оправдание для того, чтобы покинуть свои ложи и пройтись мимо меня.

Гейбриелу следовало догадаться, что даже столь простые действия Мадлен были тщательно спланированы.

— Вы страшная женщина.

Мадлен рассмеялась, и на этот раз нежный грудной звук предназначался лишь для ушей Гейбриела.

— И почему мне так нравятся ваши комплименты?

Должно быть, продавцы прохладительных напитков обожали Мадлен, потому что, как она и предсказывала, почти каждого из присутствующих джентльменов начала мучить жажда. При этом они старались купить лимонад именно у стоящего рядом с Мадлен торговца.

Гейбриел облокотился о стену в нескольких шагах от нее, позволив Мадлен и дальше играть свою роль.

Спустя несколько минут к нему присоединился Дэнбери.

— Не знаю, жалеть мне тебя или завидовать твоей участи телохранителя.