Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крокодил содрогнулся.
Его рука была перепачкана кровью, но порез превратился в шрам.
* * *
Тимор-Алк пришел к водопаду первым. Когда Крокодил, несколько раз заплутав, добрался до места испытания, зеленоволосый уже сидел на земле, скрестив ноги, и смотрел на ревущую воду. Крокодил, не здороваясь, уселся в нескольких шагах и привалился спиной к поросшей мхом скале.
Утро было влажным и пасмурным. Над водопадом стоял туман. Черные камни едва виднелись; Крокодил сидел, поглаживая шрамы на запястье, и старался ни о чем не думать.
Просто делай, что можешь. Разумеется, скакать по камушкам над водопадом, зажмурив глаза, как девчонка на первом свидании, Крокодил не будет и не сумеет. Но просто пройтись по камням, как прошлись до него без малого тридцать подростков, – просто сделать это, для собственного интереса, он ведь может?!
Наверное, все вздохнут с облегчением, когда его отправят домой. Среди мальчишек он слывет едва ли не чумным – все, кто соприкасается с ним так или иначе, тут же проваливают Пробу. Если раньше они думали, что мигрант – провокатор, и хотели его наказать, – теперь уверены, что он часть испытания, и сторонятся в ужасе. Да, они устроят маленький праздник, когда Крокодил уйдет; это будет означать, что еще одно испытание пройдено…
Он посмотрел в спину зеленоволосого; на светлой коже заметней была грязь, позвонки выступали аккуратной цепочкой. Крокодил нахмурился: скверное чувство, с которым он боролся с момента пробуждения, догнало его и накрыло. Тот же мальчишка, тот же водопад, как в дурном повторяющемся сне; что же, Айра опять закричит «Открой глаза!»?
Он подумал об этом – и увидел Айру на той стороне потока. Темная фигура прошлась вдоль гладкой скальной стены, дотронулась до расщелины… Неужели он не блефовал и там установлена камера? Или он установил ее только сегодня, специально, чтобы зафиксировать для будущей комиссии: претендент Тимор-Алк погиб в результате испытания, честно, без нарушений, собираясь стать полноправным гражданином, но не имея к этому достаточных оснований?!
Айра еще несколько секунд провел у стены, затем двинулся через поток – он прыгал с камня на камень, в его движениях не было грации, чтобы любоваться. Он просто шел, как идет боксер на работу. Как идет танк.
Тимор-Алк выпрямил спину.
Айра спрыгнул с камня на берег, небрежно кивнул Тимор-Алку, махнул рукой Крокодилу:
– Готовы? Надо пару минут или сразу?
– Надо пару минут. – Крокодил поднялся. – Айра, я хочу с тобой поговорить с глазу на глаз.
Очень долго ему казалось, что Айра откажет. Просто махнет рукой и скажет: нет. Проходи испытание или отправляйся домой, о чем мне с тобой говорить?
– Пара минут, – Айра кивнул. – Тимор-Алк, без команды не начинай, пожалуйста.
В молчании они прошли выше – туда, где гул водопада частично поглощался скалой. Айра остановился первым.
– Просто послушай, – сказал Крокодил. – Я понятия не имею, кто ты такой и что такое. Я видел, как погиб мальчик. И как ты вернул ему жизнь. Я видел, чего это тебе стоило. Я поделился частью своей… Я не знаю чего, энергии, наверное, жизненной силы. Я видел, как ты высушил лес, как ты убил кусты и деревья, чтобы восстановиться самому. Я не понимаю, что за физические и химические процессы имели там место, но ты из двух жизней ухитрился выкроить снова три. Я готов принять все это на веру, ладно, дело не во мне… Но ты нарушил должностную инструкцию, когда приказал мальчику во время испытания открыть глаза. Ты понимал, что он обречен, и не удержался. Возможно, вчера ты спас его затем, чтобы твое нарушение не вскрылось. Возможно, сегодня ты дашь ему умереть и не захочешь или не сможешь спасти. Скажи, так это или нет, и больше я ни о чем не спрошу.
Айра слушал его с неподвижным, как гипс, лицом. Только плечи его поднимались выше и опускались ниже обычного – в такт дыханию.
– Я преступил инструкцию потому, что хотел сохранить ему жизнь, – сказал он, помолчав. – Он сделал свой выбор: для него Проба важнее. Я думаю, сегодня он пройдет. Но если нет – просто найди нас, как и вчера и поделись… будь для меня донором. Как ты понимаешь, нет гарантии, что я смогу… все это проделать еще раз. Но я попробую.
– Это отвратительно, – сказал Крокодил. – Тебе надо было сразу завалить его на чем-то и отправить домой, а не кидать раз за разом в мясорубку!
– Я не могу «завалить его на чем-то»! – Айра вдруг изменился, лицо его вытянулось, побелело и сделалось таким хищным, что Крокодил отпрянул. – Это вне твоего опыта и вне понимания, мигрант, он сдает Пробу! А я – его инструктор…
Он сглотнул, мышцы жилистой шеи дернулись. Ничего больше не объясняя, он повернулся и зашагал обратно к водопаду.
Тимор-Алк сидел, глядя на камни. Крокодил издали увидел, как мальчишка то закрывает, то открывает глаза: будто перед ним был текст, который следовало выучить на память и проверить, твердо ли запомнил.
– Готов? Пошел, – без предисловий сказал Айра.
Тимор-Алк встал, закрыл глаза и шагнул к первому камню. Не задумываясь, как и в прошлый раз, не задерживаясь, не балансируя, запрыгал легко и уверенно, как будто камни были установлены в луже, а не над ревущим водопадом. И будто глаза у него были открыты.
– Ничего он не видит, – сказал Айра себе, а не Крокодилу. – Идет по памяти, как…
Тимор-Алк поскользнулся. Остановился. Согнул колени, ощупывая ступнями камень почти на самой середине потока.
Айра сжал губы. Тимор-Алк не шевелился.
Скоты, солдафоны, убийцы, подумал Крокодил. Неохота мараться о вашу Пробу. Уйду в государственные зависимые, поселюсь в лесу, стану доить деревья, собирать смолу… Да открой же глаза, мальчишка!
Тимор-Алк несколько раз присел, почти касаясь руками воды, и снова прыгнул. Угодил на самый край плоского камня, взмахнул руками, поскакал, будто играя в классики – левой, правой, левой, правой, – снова поскользнулся у самого финиша, из последних сил прыгнул и упал на четвереньки уже на том берегу, на той стороне испытания.
Медленно поднялся, повернулся лицом к Айре и Крокодилу, открыл глаза.
Айра вскинул руки над головой, подтверждая зачет. Тимор-Алк после крохотной паузы кивнул и исчез – свернул на тропинку, невидимую с этого берега; Айра подошел к воде, встал на колени и умылся.
Крокодил не мог успокоиться. Его трясло, и еще было неловко за свою молчаливую истерику. Он надеялся, что Айра ничего