Рождественский магазинчик Флоры - Ребекка Рейсин

правил о том, где могут парковаться дома на колесах и что делает большинство тех, кто живет в фургонах. Вот что происходит, когда ты немного спонтанен. Почему я не проявила должной осмотрительности? Я добавляю это к своему списку отличительных черт киногероини Hallmark для самосовершенствования.

– Безопасность превыше всего!

– Да, я собираюсь сделать эту татуировку у себя на руке, чтобы не забыть. Что с тобой происходит? Как дела с тем симпатичным парнем в очках из Шордича? Джаспер, не так ли?

– Джаспер? – Она стонет. – Все идет слишком хорошо. Он чертовски мил, что вызывает у меня подозрения.

– Подозрения, почему?

– О, он занимается издательским делом, любит британскую историю и делает мини-перерывы, останавливаясь в маленьких отелях типа «постель и завтрак» и осматривая все эти очаровательные замки и тому подобное. Разве это не звучит просто ужасно чудесно? В чем подвох?

– О, Лив, тут нет никакого подвоха! Он идеально тебе подходит. – Ливви обожает британскую историю; на самом деле, в какой-то момент она подумывала вернуться к учебе на полный день, но ее клиника пошла в рост, так что сейчас для нее это больше похоже на хобби.

– Он ставит галочки во всех пунктах, и для меня это звучит тревожно.

– Боже, Ливви, это почти как если бы ты хотела навредить сама себе. Просто попробуй, хорошо? Ты счастлива встречаться с плохими парнями, с теми, кто говорит такие вещи, как «ты такая буржуазная», и все же ты развлекаешься с таким парнем, как Джаспер?

– Да, я наношу вред сама себе! Дело в том, что я чувствовала себя… такой замеченной, болтая с ним, такой, какой никогда раньше не чувствовала. Я могла бы пойти ко дну с таким парнем, как он.

Я качаю головой.

– Так что же в этом плохого? Спустись в кроличью нору и посмотри, что там!

– Это пугает, как будто у меня не будет никакого контроля. И я уезжаю, так в чем же смысл? Я не могу представить парня, который ждал бы целый год, а ты?

– Если это тот Единственный, он подождет год. Это ничто в общей картине мира, не так ли? Помнишь фильм Hallmark, Лив? Будь храброй!

Она стонет.

– Сейчас неподходящее время, это никогда не сработает, и все эти размышления причиняют боль моему бедному переутомленному мозгу. Он пригласил меня в музей Лондона.

– Два помешанных на британской истории – каковы шансы?

– Я знаю, это безумие. Вчера мы проговорили пять часов по телефону, рассказывая обо всех замках, которые мы видели, и обо всех тех, которые мы не видели. И книги по истории, которые мы читали о них, и те, которые нам еще предстоит прочитать.

– Захватывающе. – Я зеваю.

– Перестань! История захватывающая. Возможно, я просто чуточку в него влюбляюсь. Вчера он пригласил меня на поздний завтрак и был так оживлен, что его яйца остыли. Разве тебе это не нравится? Он так много болтал, что забыл поесть!

– Так оживлен, что его яйца остыли? Холодные яйца, да. – Подъезжая к светофору, я сбавляю скорость. – Но я могу это понять, Лив. Он посмотрел в твои глубокие зеленые глаза и потерялся. Так начинаются все хорошие любовные истории. Если только он не один из тех болтунов; он ведь не слишком разговорчив, не так ли?

Загорается зеленый свет, и я напоминаю себе оставаться на правильной стороне дороги. По какой-то причине, когда я останавливаюсь, моим первым побуждением является повернуть обратно влево. Я действительно надеюсь, что эта новая дорожная навигация скоро заработает.

– Нет, он не слишком разговорчив. Он задает мне много вопросов. – У меня был один ужасный бойфренд, который просто перебивал меня. Это меня очень озлило, потому что я так и не могла вставить ни слова. Мы продержались недолго. Сейчас он занимается политикой.

– Джаспер – хранитель. Я уже могу сказать.

– Я сказала ему, что скоро уезжаю в Лос-Анджелес, и он, кажется, хочет продолжать… что бы это ни было. Но разве это не безумие? Отношения на расстоянии и в лучшие времена чреваты драмой, а мы знаем друг друга всего пять минут!

– Почему это безумие? Мне кажется, он чувствует ту же атмосферу, что и ты, и рад следовать ей, где бы ты ни находилась. По-моему, это звучит чертовски мечтательно. Вы можете не торопиться и как следует узнать друг друга без какого-либо давления.

Когда я влюбляюсь в парня, я влюбляюсь по уши и начинаю представлять наше сказочное, чудесное совместное будущее. В моей краткой истории любви не многие мужчины хорошо отвечали на вопросы на первом свидании вроде: Что ты думаешь о Кью Гарденс как о месте проведения свадьбы? Как ты относишься к воспитанию гендерно нейтральных детей? Ливви скорее умерла бы от старости, чем спросила парня о том, что для нее важно. Мы такие разные!

– Я не знаю, год – это долгий срок. Что, если он захочет прилететь и навестить тебя?

Ливви склонна сосредотачиваться на всех возможных причинах, по которым это может не сработать. Единственные мужчины, которых Ливви впускает в дом, – это плохие, вроде подражателя музыканта Ларри. Она знает, что они ей не подходят, и поэтому они не могут разбить ей сердце, потому что она по-настоящему в них не влюблена. Это защитное поведение, которое, я уверен, восходит к ее детству и желанию ни в ком не нуждаться. Но я бы хотела, чтобы она дала настоящей любви разгореться докрасна.

– Разве это не было бы хорошо, если бы он захотел проделать весь этот путь и приехать в гости? Разве это не показало бы, что он предан тебе?

– Может быть. Что это за звук? – спрашивает Ливви.

– Что… оу. – Раздается шипящий звук, похожий на рев тысячи кобр, готовых к нападению. Я крепче сжимаю руль, чтобы собраться с мыслями.

– Что это за звук? – говорю я. – О боже, кабина наполняется дымом!

– Дым?

– Ядовитый смертоносный дым!

– Этого не может быть!

– Черт возьми, так оно и есть! Неужели я умру прежде, чем увижу северное сияние? Или встречу своего героя Hallmark? Родятся мои очаровательные малыши?! Это в высшей степени несправедливо!

– Нет, ты не умрешь. Что-то действительно горит?

– Я не знаю! Но, как говорится, нет дыма без огня. Может быть, что-то загорелось, например двигатель?.. Ходовая часть? – Я оглядываюсь вокруг, ища очевидную подсказку вроде пламени, но ничего не вижу.

– Конечно, нет!

Он становится гуще, и я кашляю. Что мне делать?

– Я не хочу умереть до того, как доберусь до Лапландии! Разве это не было бы просто моей удачей? Быть всего в одном дне пути