Я стану твоей защитой - Лена Поллина

— Брать будешь? — кивает на остаток пицц, мы обычно покупаем их по дешевке, но Люда, явно догадываясь о моем положении в семье в последнее время выдает мне пару кусочков бесплатно, списывая их на обед.

В моей работе есть свой плюс — бесплатные обеды.

Я лишь иногда доплачиваю за Лешку.

Опять же когда не удается списать лишнего.

Я видимо ошибалась…Небезразличных людей больше…

— Завтра проверка, Даш. С ребенком не смогу пустить.

Я опять киваю головой, прекрасно понимаю свою начальницу.

— У тебя сегодня что-то со словами, да? — тихо смеется она пересчитывая сладкие пончики. Это новинка нашей кафешки и мой Лешка от них уже без ума.

Протираю стол возле кассы боковым зрением наблюдая, как Люда скидывает в коробку два пончика.

— Пробей — просит, выуживая карту из телефонного чехла.

Привычным движением нажимаю на сенсорные кнопки кассы и когда чек жужжа ползет вверх открываю от удивления рот, потому, что Люда тянет коробку мне.

— Люд…Ты чего? — мне не удобно до такой степени, что хочется покраснеть, но я не могу, потому что в моем организме наверное уже не осталось лишней крови, для этого явления.

— Бери давай. Лешка весь день на них облизывается бегает, думаешь я не вижу? — Сунув коробку мне в руки она продолжает пересчитывать остатки. — Я не знаю, что происходит в твоей жизни, но если ребенок в шестнадцать лет идет работать… — подняв глаза начальница обеспокоенно обводит ими мое лицо. — Думаю, ты понимаешь, что работаешь тут незаконно, Даш… Может пересидишь завтра сутра дома, а я тебе скину, как проверка уйдет…

Постучав шариковой ручкой по сжатым губам Люда прищуривается, принимая решение.

Только бы не уволила… Проверка не больше трех часов займет. Все планово.

— Не выглядишь ты на восемнадцать, Дашка… Тебе не пиццу надо есть, а мясо с овощами и фруктами…Лешка вообще, как смерть… Пять лет парню, а выглядит на три.

Мне стыдно от ее слов настолько, что я опускаю глаза на карманы своей формы.

Я все это прекрасно понимаю без нее.

Но сделать с этим ничего не могу…

— Даш… — Люда заботливо приподнимает мой подбородок и заглядывает мне в глаза — Если нужна помощь, ты скажи.

Я поднимаю на нее свои расстерянные.

Мне так хочется ей закричать, что мне не то, что нужна — необходима помощь! Я попала в такую неприятную историю, что самой тошно. Я даже не представляю, как из нее выбраться! Я даже всего на секунду думаю «А может»… Но инстинкт сохранения срабатывает быстрее и я мотнув головой шепчу.

— Все хорошо…Спасибо…

Я не могу с ней поделиться своей проблемой, ведь проституция-это антисанитария, а я работаю общепите. Нехватало лишиться еще и этого. Мне не объяснить, что я еще не успела "замараться".

Обогнув начальницу, наклоняюсь над мусорным ведром и тяну пакет, по пути завязывая его в тугой узел.

Смена закончилась и нам с Лешкой можно прогуляться в парке.

Я хочу отвлечь себя от надоедливых сообщений, которые уже превратились в преследование.

Я морозилась этих разговоров целый месяц, но неделю назад один из амбалов выцепил меня возле кафешки намекнув, что пора бы поискать деньги, либо принять заказ.

О заказе я даже думать не хочу, но и такие огромные деньги мне не найти.

Оказалось, что за мою невинность клиент заплатил пятьсот тысяч, а на руки я бы получила сто семьдесят и тридцать они, якобы бросили на раскрутку и образ. Не знаю уж правда ли это, но мне показался такой расклад обдираловом.

Неделю назад на меня вышла жена заказчика и предложила взять вину на себя. А взамен они бы оплатили мне заказ в полном размере и ущерб потерпевшему.

Они мне даже привезли расписку и уверили в том, что досудебка — это гуманный способ разрешения конфликта и что после взятия вины меня не закроют.

Мне настолько были нужны деньги, что мне не оставалось ничего, как поверить им на слово.

Именно поэтому я взяла вину на себя, хотя мне было так больно от мысли, что Кир в это поверит.

Объяснила жена заказчика это тем, что ее муж уважаемый человек и то, что он сел нетрезвым за руль, положило бы пятно на его репутацию.

А вот то, что он хотел заняться сексом с подростком за деньги видимо нет?

Я не считаю себя ребенком, потому что давно уже веду самостоятельную жизнь и знаю, что внутри я намного взрослее своих ровесников.

Но вот моя внешность кричит об обратном. Потому что Люда права.

Мы живем кое как и наш образ жизни очень плохо сказывается на нашей с братом внешности.

Собрав пакеты с мусором выхожу на улицу, толкнув увесистую металлическую дверь.

Теплый воздух бросается в лицо и я жмурюсь от садящегося солнца.

Красиво так…

Выкинув мусор позволяю себе пару секунд просто подышать.

Вытащив телефон, хочу набрать Анну, ту самую, которая обещала мне денег за мое чистосердечное, но мое сердце ухает в пятки, потому что ко мне направляется амбал, которого я вижу уже в четвертый раз.

— Ну ты и потеряшка… — неприятно улыбается и достав телефон, смотрит в нем какие-то записи.

— Я скоро все верну… — спешу его заверить, что у меня все под контролем, но он озвучивает сумму уже на тридцать тысяч выше, чем была вчера.

Я понимаю, что это все для того, что бы загнать меня в угол, ведь такой молодой «товар» им терять не хочется.

Как сказала Надя «Ты не потеряла ценности. Облизать и трахнуть молодое тело хочет намного больше мужиков, чем ты себе представляешь»

От ее слов у меня засосало под ложечкой.

А я не хочу этого.

Вообще.

Мне противно от одной мысли что кто-то будет меня касаться.

На днях мне пришла мысль уехать с братом в монастырь. Там ведь могут приютить таких, как мы?

Мужик неприятно щурится, ощупывая взглядом мою фигуру и я уверенна, мысленно подбирая мне новых клиентов.

Сглотнув, увожу взгляд в сторону, что бы не выдавать своей трусости и неприязни, но дергаюсь натыкаясь на затаенный взгляд холодный, голубых глаз.

Кирилл.

Он стоит прислонившись к своему черному внедорожнику и курит.

Его изучающий взгляд скользит по моей форме, спускаясь к ногам, а потом резко поднимается вверх и застывает на моем лице. Затем медленно перемещается на мужика и… Он мрачнеет.

Легкий прищур, когда он выдувает ноздрями дым, не обещает ничего хорошего. Я совсем не знаю этого человека, но с уверенностью могу сказать, что увиденное ему не нравится