Паладин. Странствующий рыцарь - Олег Шелонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Альберт! – рявкнул граф де Рейзи. – Немедленно извинись! Рональд Ромейский никогда не назовет своим другом недостойного!
– Примите мои извинения… – процедил Альберт, опускаясь в кресло.
– Принимаю, – величественно кивнул Люка.
Старый граф облегченно выдохнул.
– Так что вы хотели сказать? – обратился он к бесу.
– Только одно. Все мы дети Вездесущего. Все созданы им, и магия у отдельных личностей проявляется только с его высочайшего соизволения. Хочу напомнить, что храмовники тоже выпускники ордена Белого Льва. А, пройдя обучение в храмах Вездесущего, они борются с нечистью одним из видов боевой магии, которая заключена в молитвах, хотя многие из них даже не подозревают об этом. И, наконец, вы сами, граф, – бес в упор посмотрел на Альберта, – кончали Магическую Академию Геребада. Так что все делается по воле Вездесущего, и если он захотел облагодетельствовать рыцаря Кевина магическим даром, значит, зачем-то ему это надо. Я надеюсь, вы не будете оспаривать решение Создателя всего сущего?
– Нет, – выдавил из себя Альберт.
– Вот и прекрасно. Хочу добавить, что магический дар дан некоторым избранным самим Создателем! А уж как им распорядятся те, кому он достался, зависит от меры добра и зла в их душе. Пойдут ли праведным путем или поддадутся искусу Заблудшего – это их дело. Все люди смертны, и за тот короткий промежуток времени, что отведен им в бренной оболочке на этой земле, они деяниями своими выбирают, где им быть, когда для них наступит вечность, – в раю или в аду.
Ошеломленные гости, затаив дыхание, слушали вдохновенную проповедь беса.
– Под таким углом я этот вопрос не рассматривал, – честно признался Леон де Рейзи. – А как вы думаете, Вездесущий строго карает за грех чревоугодия и… – Леон огорченно посмотрел на застольную чару.
– Поверьте, граф, – прижал руку к сердцу Люка, – это не самый страшный грех. Если всех, кто хоть раз в жизни пригубил вино, направлять в ад, то райские кущи опустеют, а демографический взрыв в аду заставит всех чертей оттуда разбежаться! Им же, чтоб всех обслужить, придется работать в три смены!
Леон да Рейзи оглушительно захохотал.
– Веселый у тебя друг, сынок. Знаешь, он мне по душе! Пир продолжается! Всем наполнить бокалы!
И опять зазвучали тосты, застучали по тарелкам ножи и вилки, рекой полилось вино. Люка веселился вовсю, удивляя гостей графа экстравагантными выходками.
– Извините, уважаемый, – осторожно сказал ему какой-то почтенный дворянин с обвислыми усами, сидевший напротив, когда увидел, как бес набулькал в свой кубок содержимое сразу двух бутылок – но вы смешиваете Щото семьдесят третьего года с Бурдо семьдесят первого.
– Какая разница? – весело пожал плечами Люка. – Это красное и это красное. Пойдет! – Лихо, на одном дыхании, выдув свою чару, он довольно крякнул. – А вот если туда еще гномьей водочки добавить, получится изумительный коктейль под названием «Отвертка».
– Любопытно, – заинтересовался старый граф, – и что, вкусно?
– Да вы сами попробуйте!
– Да?
– Да! Главное, гномьей водочки побольше. И пить, не смакуя, Залпом. Вкус вы почувствуете потом.
Разумеется, граф немедленно потребовал гномьей водки, и все начали творить прорекламированный Люкой коктейль. А когда сотворили и дружно выпили – застыли с открытыми ртами и выпученными глазами.
– А теперь под это дело селедочку, самое милое дело, – дал очередной совет бес. – Эх, жалко – огурчиков маринованных нет.
Гости тут же набросились на соленую закуску. Офелия, прекрасно помня муки похмелья после недельного застолья у благодарного царя Агабии, ограничилась тем, что пригубила рюмку слабого вина, что не ускользнуло от внимания Альберта.
– Ну, как? Хорошо под селедочку идет? – полюбопытствовал Люка у соседей.
– Вообще-то, это форель, – просипел кто-то из гостей.
– Вот только скажите, что это плохо, и вы мой враг на всю жизнь!
– Это великолепно! – выдавил из себя другой гость, вытирая рукавом выступившие на глазах слезы.
– Веселый у тебя друг, – повернулся Леон де Рейзи к Кевину. – Этот везде найдет себе друзей.
– Он больше специализируется на подругах, – хмыкнул юноша, глядя, как бес уже игриво щиплет захмелевшую вдовушку за бочок.
– Да, сынок. Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?
– Нет, конечно.
– Великолепную ты себе команду подобрал, сынок.
Альберт при этих словах склонил голову к тарелке, чтобы никто не видел выражения его лица, а затем, справившись с эмоциями, поднял ее и повернулся к Офелии.
– А как зовут тебя, оруженосец?
– Фелимор, – сердито ответила девушка.
– Красивое имя. И главное – редкое. А вы знаете, Фелимор, что замок, в котором вы имеете честь находиться, был построен девятьсот лет назад основателем нашего рода? Пережил нашествия, перевороты, измену и предательства? Что здесь есть огромная библиотека, собранная моими предками и редчайшие произведения искусства? Не хотели бы вы взглянуть на них?
– Хотел бы, – мрачно сказала Офелия, зверем глядя на Кевина.
– И с какого зала вы хотели бы начать?
– С оружейного. – Так как бифштекс уже был распылен на молекулы, столовый нож в ее руках начал резать тарелку.
– Так я и не научил тебя манерам, Фелимор, – забеспокоился Кевин, строго глядя на девушку, после чего мило улыбнулся Альберту. – Прости, брат мой, но, к сожалению, это невозможно. Оруженосец должен неотлучно находиться при своем господине и покинуть его имеет право только в том случае, если господин отдаст соответствующий приказ. А я такого приказа не давал.
– Так дай. Я показал бы ему замок снизу: казематы, пыточные камеры… могу показать самую высокую башню, с которой открывается великолепный вид на горы Алантии. Оттуда даже видны леса темных эльфов и земли нашего сюзерена. Так называемая зимняя резиденция короля Одерона.
Кевин посмотрел на Офелию и понял, что если отпустит ее, то она обязательно затеет с графом игру «кто первым спрыгнет с башни» и наверняка проиграет.
В этот момент к хозяину замка подошел слуга.
– Вернулся посыльный от начальника вашей личной гвардии, граф.
Леон де Рейзи поднялся, промокнул губы салфеткой.
– Извините, дамы и господа, я отлучусь ненадолго по делам, и сразу вернусь. Не воспринимайте это как намек к окончанию пира. Раньше полночи даже не надейтесь добраться до своих комнат. Сегодня у меня праздник, а потому гуляют все! Альберт, проследи, чтобы вино в кубках наших гостей не кончалось!
– Пусть этим займется наш новый родственник, – хмыкнул Альберт. – На правах твоего крестного сына он имеет на это полное право, а я лучше пройдусь, проверю охрану.