Взять свой камень - Василий Веденеев

— Пошел!

Трофимов первым вывалился в темноту ночи — молча, не обернувшись, делая привычную для себя работу десантника. За ним шагнул Егоров. Шагнул — и вдруг попятился назад…

— Скорей! — закричал летчик.

Но Егоров словно не слышал. Антон увидел расширенные, полные страха глаза Любителя, бледное до синевы лицо, судорожно перекошенный рот, открытый в беззвучном крике, заглушаемом ревом моторов.

«Зажало парня, — понял Волков, — не прыгнет». Он знал — так иногда случается, правда редко, что в самый ответственный момент, ломая волю, побеждает страх высоты, страх неизвестности, и человек останавливается перед открытым в черноту ночи люком несущегося в небесах самолета. Но время, время! С каждой секундой самолет уходил все дальше и дальше от уже выпрыгнувшего Трофимова! Каждая секунда — километры на земле, километры на земле, занятой врагом. Кружить без конца над одним и тем же местом, делая заход за заходом, невозможно — под ними не Тушинский аэродром в дни воздушных праздников!

Антон быстро подскочил к Егорову. Схватил его за руку, положил ее на кольцо ранца парашюта, с силой развернул ставшего послушным, как кукла, парня, подтолкнул его к люку и заорал ему в ухо:

— Вниз! — одновременно пихнув его в спину.

Егоров вздрогнул, сделал неверный шаг к люку и, тонко вскрикнув, вывалился за борт.

— Скорее, скорее! — надрываясь, чтобы перекричать шум моторов, торопил летчик.

Пошел радист, потом Зверев, и вот уже сам капитан перешагнул порог люка. Сразу ушел в сторону гул моторов, рванул одежду встречный поток воздуха. Внизу блеклыми пятнами, как призрачные хризантемы на черной земле, виднелись купола раскрывшихся парашютов.

Волков дернул кольцо, над ним хлопнул купол, потом встряхнуло на лямках подвески, падение замедлилось, стало плавным. Поворачивая голову в разные стороны, он попытался определить, куда относит ребят, чтобы приземлиться поближе к ним. Но то, что он увидел и услышал, заставило его сердце болезненно сжаться — внизу натужно гудели моторы чужих машин, взлетали в небо разноцветные осветительные ракеты.

«Трофимов», — понял Антон.

* * *

Выпрыгнув из самолета, Трофимов по привычке раскинул в стороны ноги и руки и сразу посмотрел вниз, на землю. Там было черно, словно все вымазали сажей, но вот вдруг вспыхнул маленький огонек, потом другой, третий…

Больше тянуть нельзя — лейтенант рванул кольцо парашюта и начал подбирать стропы, чтобы на потоке воздуха как можно дальше убраться от этих огоньков, не сулящих ему ничего доброго: внизу могли быть только немцы.

Но мешал планировать неизвестно откуда взявшийся проклятый предательский ветер — он тянул парашют к огонькам, злорадно посвистывая в стропах и раскачивая повисшего на них Трофимова из стороны в сторону, заставляя его напрягать все силы и кусать губы от ярости и злости.

Одернув себя — чего суетишься, еще поборемся! — лейтенант Трофимов маневрировал, стараясь спланировать ближе к лесу. Немцы начали пускать осветительные ракеты, и в их противном мертвенном свете он успел разглядеть недалекий лес, небольшую деревушку, колонну немецких машин и техники. Только этого ему не хватало!

Но где же остальные, почему удалился гул самолета, почему не видно в небе раскрывшихся куполов парашютов? Что произошло?

Какой противный ветер! Он не давал ему уплыть по небу в сторону, выжимал из глаз слезы, мешал смотреть. И скоро ли земля?

Земля встретила его треском ломающихся ветвей куста, на который упал. Расцарапанный до крови, ободранный, Трофимов отцепил лямки ставшего тяжелым парашюта и выбрался на луговину. Под ногами зачавкала грязь.

«Болотина», — понял он, подхватил поклажу и что было сил побежал к лесу.

Сейчас не до парашюта, белым пятном выделявшегося в предутренней темноте, сейчас надо уйти как можно дальше, потому что совсем недалеко стрекочут мотоциклы, с хлопками взлетают ракеты и уже слышны выкрики немцев.

Ноги скользили в грязи, во все стороны летели из-под подошв брызги, комбинезон быстро намок до колен и неприятно облепил ноги, но Трофимов бежал и бежал к лесу. На секунду остановившись, он чутко прислушался — как там, наверху? Звук самолета стал совсем далеким. Куполов парашютов в небе тоже не видно, зато с флангов раздается треск немецких мотоциклов. Значит, они хотят взять его в кольцо, отрезать от леса и потом, сжимая смертельную западню, захватить живьем?

Трофимов снова побежал. Петляя между редких кустов и уродливых кривых деревьев, росших на болотистой луговине, он рвался к спасительной лесной чаще. Влететь в нее, как снаряд, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви, броситься вглубь леса, запутать преследователей, оторваться от них, скатываться в глубокие овраги и подниматься по их крутым склонам, разбрызгивая воду, бежать по руслам лесных ручьев, выскакивая то на один берег, то на другой, оставляя за спиной бурелом и поваленные ветром стволы деревьев… Там его не найти, не взять, не загнать в ловушку!

Впереди хлопнуло, взлетела пара ракет — белая и красная, следом протрещала очередь автомата. Словно наткнувшись грудью на невидимую преграду, Трофимов остановился — враги опередили и отрезали его от леса. Сзади, отвечая на сигнал, тоже выпустили две ракеты — белую и зеленую.

«Грамотно работают, сволочи», — подумал лейтенант, выбирая место получше для круговой обороны. Что ж, у него есть автомат, гранаты и взрывчатка. Живым он им не дастся, это точно, но взамен возьмет с собой как можно больше чужих жизней.

Найдя сырую ямку около старого пня, он присел в ней, торопливо вставляя в гранаты запалы. Пальцы не дрожали, волнения не было: он уже принял решение и знал — отсюда ему не уйти…

* * *

Земля крепко ударила по подошвам, следом за еще не погасшим куполом парашюта потащило по кочкам, больно врезались в тело лямки подвески.

Волков подтянул стропы, гася купол, поднялся, собрал парашют и начал мигать синим фонариком, поворачивая его в разные стороны. Где они находятся, куда попали после непредвиденной задержки с прыжком Егорова? Там, за далеким лесом, даже, скорее, за перелеском или рощей, разгорался бой — трещали автоматы, гулко застучал немецкий пулемет, ухнули взрывы. Значит, они не так далеко от намеченного для выброски места. Наверное, это отбивается от наседающих врагов Трофимов? Больше некому…

Слева хрустнул под чьей-то ногой валежник. Антон направил на звук ствол автомата.

— Товарищ капитан?

Похоже, Егоров? Или кто-то другой? Он еще не умел различать их по шепоту.

— Сюда!

И правда, Егоров — с собранным в охапку парашютом в руках, встревоженно прислушивающийся к звукам боя.

— Там ребята, недалеко…

— Веди, — Волков побежал следом за ним к зарослям кустов, с опаской поглядывая на начинающее розоветь на востоке небо. Скоро станет светло, а до этого момента группа должна уйти в безопасное место.