Ужасы и кошмары - Альбина Нури

– Кто, бабуль? – устало спросил Дима. – Там куча народу работает, никому ничего не сделалось. Обычное здание.

– Слушай, что тебе говорят! Всегда там люди пропадали. А еще, было дело, из подвала выполз живой мертвец!

Дима открыл дверь и вышел за порог их с бабушкой квартиры.

– Вернусь с работы, мороженого тебе куплю.

Это было любимое бабулино лакомство, но она не отреагировала так, как рассчитывал Дима, а все гнула свою линию:

– Не нужна тебе эта работа. Уволься!

– Ага, конечно. Мы же в Москве живем, в нашем «мегаполисе» работы завались! Выбирай – не хочу! Эту-то еле нашел. Бабуль, хватит, а? До вечера.

И, не слушая больше возражений, он закрыл дверь и запер ее на ключ.

Спускаясь по лестнице, Дима думал о том, что бабушке явно становится хуже. Сегодня она вбила себе в голову, что в офисном центре за каждой дверью обитают чудовища. Вчера заявила, что соседи роют подкоп к ее спальне. А на прошлой неделе уверяла, что в окно по ночам смотрят покойные муж и дочь (Димины дедушка и мама) улыбаются, а у самих зубы в спицы превратились.

Если бабушкино состояние будет прогрессировать так быстро, вскоре Дима не сможет оставлять ее одну на весь день… И что тогда? Если сидеть с ней и не работать, с голоду помрешь. А если оставлять одну, то рискуешь прийти вечером и обнаружить вместо квартиры пожарище.

После окончания института на работу по специальности Дима устроился не сразу: пока его не взяли программистом в «Вегу», он и дворником поработал, и официантом, и курьером.

Офисный центр находился далековато от Диминого дома, добираться нужно было минут тридцать (это если маршрутка вовремя придет), и район тот Дима знал неважно. Город по российским меркам небольшой, меньше ста тысяч жителей, но расположение некомпактное, улицы и районы размазаны по территории тонким слоем: в центре города пустыри, на окраинах – новая застройка.

Здание, где располагалась «Вега», стояло как раз в центральной части, и Дима вспомнил, что бабушка давным-давно, когда они с дедом были еще молодые, жила неподалеку. Наверное, в голове у нее перепуталось, всплыли какие-нибудь старые воспоминания, вот она и выдала чушь про монстров и выползший из подвала труп.

«Вега» находилась на четвертом этаже, а всего этажей в здании пять. Построенное, наверное, после Великой Отечественной, оно было старым, неприглядным на вид и лишенным лифта. Обычная панельная прямоугольная коробка с единственной данью современности в виде пластиковых окон и входной двери.

На пятом этаже была редакция какой-то газетенки, на нижних этажах размещались десятки фирм и фирмочек вроде массажных кабинетов, компаний по продаже соков и центров по трудоустройству. Улей, одно слово. Или муравейник.

У Димы был отдельный кабинет. Клетушка, если честно: помещаются стол, стул, тумбочка да узенький шкаф для одежды. Но зато своя, никто не сопит рядом, в спину не дышит.

В первый день Диму представили коллективу – разношерстной компании сотрудников, а после отправили в этот угол, откуда он не вылезал до обеденного перерыва.

Ближе к часу заглянул неряшливого вида встрепанный парень в джинсах, назвавшийся Стасом, позвал перекусить. Ел он тоже неопрятно, хрустел и чавкал, но рассказал много интересного про «Вегу» да и в целом оказался неплохим парнем.

Столовая находилась на первом этаже. Туда и обратно, при отсутствии лифта, пришлось идти пешком. Выходы на лестничные клетки были открыты не на всех этажах, поэтому, чтобы попасть к незапертому выходу, порой нужно было пересекать коридоры.

– Настоящий лабиринт! Входы-выходы позакрывали, хорошо еще, что не забаррикадировали.

– Ничего, привыкнешь, – отреагировал Стас и, кажется, хотел еще что-то добавить, но промолчал.

За десять минут до окончания рабочего дня он зашел в Димину каморку.

– Закругляйся. Чего копаешься?

А после сел на край стола, ожидая, пока Дима выключит компьютер. Диме это не слишком понравилось, он не любил, когда кто-то стоял над душой, но пришлось собираться в присутствии Стаса. Вытащив из шкафа куртку, он оставил дверцу приоткрытой, но Стас подскочил и прикрыл.

Надо же, вроде не аккуратист, а тут прямо подорвался, подумалось Диме. Видимо, взгляд у него был удивленный, потому что Стас немного смутился, а после проговорил:

– Небольшой совет, дружище. Когда ты на работе, старайся плотно закрывать двери. Все, даже шкафа и тумбочки. Это… такое правило. А я настолько привык, что уже и дома их закрываю.

Вроде в шутку сказал, но голос напряженный.

– Зачем? – спросил Дима.

Коллега пожал плечами.

– Я же говорю, правило. Все так делают. Сам потом увидишь.

Дима и увидел. Пока они со Стасом шли к выходу (да и в последующие дни) не заметил ни одной приоткрытой двери. Двери кабинетов, выходы на лестничные клетки (те, что не были наглухо заперты), двери, ведущие в курилку, даже дверцы стенных шкафов всегда были затворены. Вдобавок на всех межкомнатных дверях имелись доводчики, а если кто-то выходил из комнаты или открывал шкаф, то тут же стремился прикрыть дверь, не теряя ни секунды.

– Убедился? – хмыкнул Стас.

– Я что-то не понимаю юмора.

– Тут и понимать нечего, – неожиданно резко отозвался новый приятель. – Сказано тебе – закрывай, значит, закрываешь.

– А все-таки, – не отставал Дима, – расскажи мне!

Но в тот день так ничего от Стаса и не услышал. Коллега поведал обо всем через несколько дней, когда они уже попривыкли друг к другу. Услышав историю, Дима согласился с тем, что в день знакомства вываливать такое на неподготовленного человека не нужно.

– С чем это связано, понятия не имею, но знаю: если после заката оставить дверь приоткрытой хоть ненадолго, чертовщина разная творится. Звуки слышны… нездешние. Голоса разные. На всякий случай лучше и в светлое время двери закрывать. Заодно и привыкаешь, не забудешь потом.

«Они там за каждой дверью караулят! Хрипят, зовут!» – вспомнились бабушкины слова.

– Чьи голоса? – спросил Дима.

– Хрен его знает.

– Ты сам слышал? Проверял?

Стас посмотрел на него, как на сумасшедшего.

– С какой стати мне проверять и слушать? Жить, что ли, надоело?

Дима никак не мог взять в толк, не пытаются ли его разыграть.

– Думаешь, вру? – проницательно заметил Стас. – В этом здании народу пропало больше, чем во всем городе. Заходит сюда человек – и не возвращается, больше его никто не видит. Тут раньше жилой дом был, пока под офисное здание не переоборудовали. Его на месте деревянного барака построили, а еще раньше, до революции, чиновник какой-то жил. У него, я слышал, две дочери-близняшки пропали однажды ночью, сам он после застрелился. Говорил, слышит их голоса в доме. Перед самоубийством дом он, кстати, поджег. Не хотел, чтобы тут кто-то жил.