Эйя - Мирослава Мэй

только Творцы – основа Мироздания в этой, самой начальной мерности. Абсолют, организующий глобальный порядок. Рождающее начало, которое через материю посредством своих частиц – душ, познает себя или, проще говоря, «живет». Их было семь и эти арбитры, держали мерность в гармонии. Они были порождением другой – следующей по порядку Вселенной и кто их Творец, никто не знал.

Дом руахов – храм Судеб представлял из себя глубокую пещеру, расположенную в жерле давно потухшего вулкана. В самом центре ее, пронизывая недра, бурным фонтаном била энергия Мист в потоках унося ввысь информацию о пережитом опыте всех населяющих ее существ. Там, в космосе, она сливается с энергией других планет, образуя единое информационное пространство, в которой круговертью взаимодействуют между собой все живые и неживые элементы в матричных и не матричных мирах. Последние, были также редки, как и Эйя. Парадоксально, но мало кто из душ – созданий Творцов, действительно хотел «учиться», а в человеческих сосудах они подавляющим большинством тянулись в хвосте самых отъявленных «школьных отщепенцев».

Пока Мист принимала к себе на воспитание только молодые души – новорожденные или прожившие несколько судеб, и только от двух Творцов, потому что сама была достаточно молодой. Ее дети – «няньки яслей», тщательно контролировали незатейливый, учебный процесс.

Все Гаи в любом матричном мире обязаны были оставлять в судьбах душ небольшой кусочек для творчества в качестве «сочинения на свободную тему». Всего на одну страничку, но даже в этот краткосрочный период некоторые умудрялись натворить такое, что разгребать после них приходилось всем руахам. И Мист не была исключением. Карас был тому уже неживым доказательством. А вот, когда она станет достаточно опытной и посчитает себя готовой организовать у себя «старшую школу» – вот тогда здесь начнется полнейшее «веселье» или, как однажды выразился один знакомый Жнецу Мор-Тант из более старого мира – «дичь». Нэйланду, по большому счету, было на это наплевать. Бамако Инлос и Хрисанф Рувим – вот, кому действительно стоило переживать и готовиться.

Руахи часто посещали храм, подпитывая свои силы от Матери, но сейчас он встретил Жнеца полнейшей тишиной. Лишь свою Тень застал Нэйланд за кропотливой работой. Склонившись над источником, Карас испускал в него заботливо собранный им урожай из атмов. Почуяв Жнеца, Тень обернулась и с радостью домашнего питомца устремилась к ногам своего хозяина.

От Тени, Нэйланд узнал, что Бамако пересказал остальным хранителям их разговор в Синем лесу, но давно не возвращался к источнику. Антигон Гай и Хрисанф Рувим также не встречались Карасу. Это было очень странно. Почему никто из братьев не придал значения тому, что Эйя находится на Мист? Может быть он действительно зря волнуется и для них в этом нет ничего особенного?

«Зато особенное есть для меня», – радостно подумал Нэйланд. – «Пока Бамако занят, а остальным нет до Эйи никакого дела, я поищу ответы у Айвен.»

Глава 15

Длинные ворсинки мехового покрывала, как шелковые крылья бабочки, приятно щекотали чувствительную шею, освобождая Айвен от плена томных, сладких грез. Она ощущала себя отдохнувшей и полной сил как никогда. Что, стоит признать, редко случалось с ней по утрам. В комнате царил полумрак и только редкие всполохи горящего в очаге хвороста доказывали то, что здесь побывал посторонний. Нэй. Память услужливо вернула ее в события прошлого дня, воскрешая страшные картинки перед глазами. Остатки сна сняло, как рукой. Звезды! Ведь она почти попрощалась с жизнью по собственной глупости! На что она надеялась, так опрометчиво ступив на хрупкий лед озера? Ее поступку не было разумного объяснения.

«Ты действительно попрощалась с жизнью в тот момент, Айвен», – поправил ее внутренний голосок, эхом отозвавшись откуда-то из глубины. – «Только каким чудом ты здоровая и невредимая нежишься сейчас в тепле под полами этого плаща?»

– Очевидно, Нэй находился где-то поблизости в тот злополучный момент и пришел мне на помощь, вытащив из лап смерти, – ответила она сама себе.

«Ты была там одна. Вспомни», – не унимался дотошный алармист – «А этот Нэй возник прямо из ниоткуда!»

– И хорошо, что возник! Потому что был рядом!

Других версий для нее просто не существовало.

Приметив возле изголовья чащу с непонятной, зеленоватой жидкостью, она поняла, что источало доселе незнакомый, остро-сладкий аромат, который почуяла вчера. Нэй сделал для нее целебный отвар и от этого сердечко приятно защемило. Ее мучила жажда и она залпом осушила пиалу, жадно проглатывая ее содержимое.

Откинув назад спутанные волосы, она соскочила с постели и босыми ножками прошлепала к деревянной лохани, стоявшей позади печи. Мысленно поблагодарив своего спасителя за проявленную заботу, который предусмотрительно наполнил емкость чистой водой, она блаженно опустилась в теплую жидкость, смывая с тела последствия ночной лихорадки. Вдоволь насладившись купанием, Айвен облачилась в шерстяное платье, расчесала густые волосы костяным гребнем и принялась готовить завтрак. На скорую руку настряпала лепешек из овсяной муки и щедро приправила их диким медом. Согрела кипяток в чугунном котелке и принялась ждать.

Нэя все не было, но Айвен надеялась, что он придет, чтобы справиться о ее здоровье. Или хотя бы для того, чтобы забрать свой меховой плащ, аккуратно свернутый и ожидавший своего владельца на краю большого, широкого стола. Девушке поскорее хотелось увидеть его снова и поблагодарить за спасение. Так объясняла себе она свое нетерпение, старательно игнорируя отголоски какого-то загадочного чувства, поселившегося у нее внутри. В волнительном ожидании своего спасителя она умяла уже три лепешки, а он все не хотел появляться.

Сильно раздосадованная этим