Эйя - Мирослава Мэй

готова. Она выскребла из внутреннего кармана накидки хлебные крошки и бросила их в лунку, попутно колыхая воду тонким прутиком. Результат не заставил себя долго ждать. То ли почуяв приманку, то ли услышав всполохи на открытой воде, под самой поверхностью блеснула серебристая чешуя и Айвен, предвкушая богатый улов, резко отбросила прутик в сторону и погрузила обе ладошки в лунку. Она почти ухватила заветную добычу за жабры, как внезапно лед под ее коленками гулко застонал и провалился, погружая девушку в ледяную воду с головой. Одежда моментально намокла и тяжелым камнем потянула ее ко дну. В панике, барахтаясь, она судорожно пыталась ухватиться за край твердой поверхности, но ничего не получалось – хрупкий лед крошился под ее пальцами. Жгучий холод пробрал все тело и Айвен стремительно теряла веру на спасение. От собственного бессилия горькие слезы покатились по ее щекам. Ждать помощи в этой лесной глуши было неоткуда. Совсем не так она представляла себе свой конец. Собрав последнюю волю в кулак, она мужественно продолжала цепляться за кромку скользкого льда, пока силы окончательно не покинули ее.

– Нэй… – Было последним, что успела тихо прошептать дрожащими губами Айвен, прежде чем окончательно сдаться и смиренно ждать смерть в этих озерных водах.

Жнец не видел девушку несколько дней. Она почему-то не хотела покидать стены своего дома, а он, чтобы не выглядеть навязчивым, не решался первым постучать в ее дверь и терпеливо ждал, когда же подвернется случай, чтобы снова, как-бы по чистой случайности, встретить ее в лесу. Стыдно было признаваться, но он, как влюбленный мальчишка, буквально жаждал увидеть Айвен. Ему стало до отчаянья мало находиться просто рядом. Хотелось лицезреть ее постоянно, прикасаться к ней, внимать каждому ее слову.

Вдруг его дремлющее сознание словно острым кинжалом прорезал тихий, кроткий призыв. Она звала его. Сама. Но бешеную радость от этого быстро сменил всепоглощающий, дикий страх. Не его, а Айвен!

«Неразумная, самоуверенная девчонка!» – Кричала его триединая сущность, облачая себя в телесную оболочку.

Айвен несомненно бы удивилась, узнай она, что не сильно ошибалась в своих размышлениях о Нэйланде. Он мог заставить таять льды, но не силой своей улыбки. Он в мгновение ока мог иссушить воду, стереть камень в порошок, и истребить все живое на своем пути, едва подумав об этом. Одного не мог Жнец – оживить бездыханное тело.

Появившись в долю секунды, Нэй успел ухватить Айвен за руку и вытащить ее из глубины зимнего озера, прежде чем ее легкие окончательно не заполнились водой. Одним рывком он снял с себя меховой плащ, и бережно завернул в него девушку прекрасно осознавая, что даже минута его промедления способна погасить едва теплящуюся жизнь в этом хрупком теле. Бережно взяв ее на руки, он представил ее хижину и силой сознания перенес обоих под крышу ее дома.

Опасность миновала, но сердце отказывалось успокаиваться и продолжало неистово колотиться в груди, пуская тревожную рябь по струнам души. Щелчком пальцев он наполнил комнату горячим воздухом и снял с девушки мокрую одежду, оставляя на ней лишь влажную, тонкую сорочку и снова укрыл ее своей теплой накидкой. Девушка не приходила в себя уже больше часа, и это не оставляло сомнений в том, что переохлажденное тело ответит лихорадкой на пережитый шок. Он останется рядом с Айвен, пока она полностью не оправится, твердо решил Нэйланд.

Айвен разбудил какой-то незнакомый, остро-сладкий аромат, витающий в воздухе. Силясь открыть глаза, она так и не смогла даже немного приподнять опухшие веки. В затуманенной голове больно пульсировало, но она четко осознавала, что находится в своей постели, а в печи, объятые языками пламени, весело потрескивают сухие дрова, даря воздуху приятное тепло. Внезапно ощутив рядом чужое присутствие, она испуганно прошептала:

– К.., кт.., кто здесь?

– Тише, не трать силы на разговоры, милая. Ты сильно пострадала. Холодная вода навредила телу и ему нужно время, чтобы восстановиться, – услышала она обволакивающий заботой, мягкий, мужской голос.

– Нэй…, Нэй, – безошибочно определила владельца Айвен. – Нэй, – тихо позвала девушка, снова проваливаясь в глубокую яму беспокойного, но такого нужного, исцеляющего сна.

Глава 13

Все внутренне убранство этого более, чем скромного обиталища, вмещало в себя большой, грубо сколоченный, деревянный стол, два стула и высокий ящик, отдаленно напоминающий комод. В правом углу возвышалась выложенная из обтесанного камня большая печь, занимающая почти пол комнаты. На узких полочках, тянувшихся вдоль стен, стояли многочисленные, берестяные баночки, заполненные какими-то сухими травами, корешками и ягодами. Из маленького, круглого окошка вглубь хижины проникал тусклый свет, почти все время оставляя ее хозяйку в полутьме. Искусно сплетенные циновки, полностью покрывающие земляной пол, видимо, были призваны сохранять тепло в этом доме, но Нэйланд был уверен, что они совсем не справлялись с возложенной на них задачей. Немного левее печи, в стене, располагалась небольшая ниша, служившая Айвен местом для сна.

Убогость открывшейся его взору картины, шла в разрез с его представлением о том, как жила девушка все это время. Им с Иериель явно приходилось несладко. Он искренне недоумевал, каким образом старая карга смогла вырастить столь нежное создание в этих полуразвалившихся стенах. Взгляд его фиолетовых глаз невольно задержался на хрупкой фигуре, метавшейся в лихорадке в нескольких шагах от него. Тугая коса растрепалась, но светлые волосы даже сейчас так красиво обрамляли лицо Айвен, что он невольно залюбовался их сказочным, золотым блеском. Она и вправду была чужой для этих суровых мест.

«Это не ее дом. Почему она здесь?» – Вопрошал Нэйланд, неслышно перемещаясь к девушке ближе.