Любовь в наследство - Дикси Браунинг

— На мой взгляд, что ни делается — все к лучшему. Дом на берегу должен быть просторным. В нем не должно быть много вещей. Мне он нравится таким, какой он есть.

Курт засмеялся.

— Что? Ни ковров, ни штор, ни мебели?

— Дерево не нуждается в украшении. В нем самом уже есть определенный шарм, даже в самом старом. И когда в доме слишком много мебели, то… ее просто слишком много. — Лили зевнула.

— Ложись спать, — приказным тоном сказал Курт.

— Я не засну, если даже лягу. Если бы я была дома, я начала бы работать.

— Так иди и работай, — сказал он, хотя на самом деле ему хотелось сказать: «Уезжайте домой, леди. Уезжайте туда, откуда приехали. Оставьте меня в покое». Но что-то его удержало. Должно быть, гены. Они всегда напоминали ему о себе в самую неподходящую минуту, когда он старался забыть о них.

— Знаешь, чего я хочу? Я хотела бы оказаться рядом с Бесс и попросить ее рассказать мне ее истории. Мне кажется, у нее их бессчетное количество. Может показаться, что я сошла с ума, но думаю, что я здесь неспроста. Ты веришь в… — Лили вздохнула, плечи ее приподнялись и опустились, тонкая ткань пижамы скользнула по ее груди. — Нет, конечно, ты не веришь. Да и я тоже не верю.

— Рад, что тебе все стало ясно. — Судя по голосу, Курт был доволен. Ему хотелось признаться, что он был счастлив встретить рассвет с Лили. Ему было приятно сидеть рядом с ней, разговаривать и даже молчать, любоваться постепенно бледневшим небом и первыми золотистыми лучами разгорающегося солнца.

Он нехотя поднялся с кресла и спустился по ступенькам. Лили пошла за ним.

— Мы ищем улики?

— Мы хотим узнать, кто здесь был. Хорошо, если бы у этого незнакомца оказалось четыре ноги.

— Или копыта. Это мог быть олень. На днях около кладбища я видела следы оленя.

Но, честно говоря, ни он, ни она не надеялись найти следы животного. Они нашли то, что и ожидали. Следы от ботинок, которые были на два размера меньше, чем у Курта, и на пару размеров больше размера Лили.

— Ну и что теперь? — спросила она. Солнце освещало Лили сзади, и волосы ее были похожи на нимб. Она завернула штанины пижамы, чтобы не замочить их в росе. Лили могла бы показаться смешной. Но нет, она выглядела необыкновенно сексуальной и была похожа на пятнадцатилетнюю девчонку.

— Ничего. Если он появится еще раз сегодня ночью, я буду готов к встрече с ним.

— Может быть, стоит заявить в полицию?

— О чем заявить? О следах от ботинок?

— Но я ведь заявила о вторжении в мой дом, — сказала Лили.

— Здесь не было никакого вторжения, ничего не украдено. А что касается нарушения границ частного владения, то они не обозначены. Наши машины на месте. Если бы этого человека интересовала машина, он угнал бы одну из них. У меня нет ни доски для серфинга, ни рыболовных снастей, которые можно было бы своровать. Нет, он не вернется.

Лили, казалось, была готова поспорить. Но она лишь сказала:

— Как ты думаешь, у нас остались еще мюсли с изюмом и орехами?

Приняв душ и переодевшись, Курт и Лили встретились на кухне, чтобы вместе позавтракать. Было всего лишь начало седьмого, но ложиться спать, уже не было смысла. Съев бутерброд с арахисовым маслом, она попросила Курта составить список необходимых продуктов.

— Я съезжу в супермаркет. И вообще мне нужно прогуляться, подумать, осмыслить новые впечатления, сделать кое-какие заметки. Потом все это найдет отражение в моих книгах.

— Даже уроки плавания?

Она сморщила нос.

— Как тебе такой сценарий… Парень пытается утопить героиню романа, потому что не хочет поделиться с ней секретными документами?

— Слишком явный намек. И к тому же… Да будет тебе известно, я не обязан ни с кем и ничем делиться.

— Не обязан? Закон на моей стороне, что бы ты ни говорил. Ты утратил свои права на эту собственность, решив проигнорировать плату за ее сохранность.

— Решив что? Ты просто невыносима. Тебе говорили, что ты глупа и упряма?

— Конечно. Я воспринимала это как комплимент.

Курт было отошел от Лили, но затем передумал и вернулся. Он не собирался оставлять за ней последнее слово.

— Наверное, нам обоим стоит сменить обстановку.

— Хорошо. Я жду тебя в машине.

— Жди в грузовике. Я тебя подвезу.

— Что, если мы оба сядем за руль?

— Лили, не раздражай меня. Я свиреп, когда не высплюсь.

— Да ну? А каким еще ты бываешь? И по каким причинам? — Лили казалась самой невинностью.

— Тебе лучше этого не знать.

— Свирепый, шовинист, упрямый, подозрительный… Я что-нибудь упустила?

— Проверь мое личное дело. Там есть все.

— Несомненно.

Лили стояла, прислонясь к теплому борту грузовика, глядя на унылый старый дом и представляя его в окружении зарослей кустарника. Курт вышел из дома и закрыл за собой дверь.

— Тебе вовсе не обязательно ехать со мной. Не волнуйся. Все будет в порядке, — сказала она.

— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся он, подойдя к Лили.

— Ты подозрителен и упрям, ведешь домашнее хозяйство еще хуже меня. Но совершенно ясно, что в тебе есть и положительные черты. Например, ты хороший защитник. Но мне не нужен ни защитник, ни сторож, и я хочу, чтобы ты знал об этом.

— Дорогая, если я решу позаботиться о тебе, я дам тебе знать.

Слова эти повисли в воздухе. Ни Курт, ни Лили не решились углубляться в их смысл и выяснять, что подо всем этим подразумевалось. Но Лили не сомневалась, что в сказанном был подтекст.

Они молча ехали на юг. Курт включил кассету. Зазвучали мелодии кантри. Конечно, Лили следовало бы догадаться, какую музыку любит Курт. Могло бы быть и хуже, гораздо хуже, подумала она и вспомнила жуткие записи тяжелого рока, которые когда-то часами звучали в соседней комнате, где ее мать веселилась со своими приятелями.

На стоянке у супермаркета Лили взяла одну из тележек и пошла в магазин. Курт перехватил у нее тележку, и Лили не сказала ему ни слова. Вероятно, он думал, что она не замечала, когда у него что-то болело и он плохо себя чувствовал. Но Лили замечала и видела все. Она ведь не слепая! Когда Курту было нехорошо, когда он испытывал боль, у него изменялся взгляд, странной становилась походка. Глядя на него, Лили вспоминала танцоров, скользящих по паркетному полу, или осторожных животных в джунглях.

— Масло, молоко, морковь.

— Прямо строка из алфавита, — усмехнулась Лили. Ей хотелось попросить его уйти и подождать в грузовике. Она и сама купила бы все, что нужно.

Он, должно быть, сумасшедший, подумала Лили, глядя на Курта. Ведь только сумасшедший может каждое утро бегать по горячему песку на пляже. Несомненно, он хотел выставить себя напоказ, похвастаться своей выносливостью и силой. Но стоило ему добраться до кровати, он наверняка падал на нее без сил.