Смерть в адвокатской мантии - Дэвид Дикинсон

Финансист был среднего роста, не худой и не толстый, с самым обычным лицом. Вот только его серые глаза обладали довольно острым взглядом. Тысячи людей, ничем не отличающихся от него, каждое утро приезжали в Сити на поездах и автобусах. Трудно было поверить, что человек столь типичной, невыразительной наружности способен во время прогулки, даже не остановившись, перемножить в уме сто сорок семь на восемнадцать, и при этом не заработать приступа мигрени. И Джонни Фицджеральд именно поэтому когда-то проиграл Уильяму Берку десять фунтов.

Разумеется, и сегодня Берк был в костюме, хотя и сшитом из дорогой ткани, но никогда не пленившем бы столичных денди, таких, например, как Чарлз Огастес Пью.

— Ты обанкротился, Уильям? — указывая на горы книг, пошутил Пауэрскорт. — Готовишься упорхнуть, пока не нагрянули судебные приставы?

Тот рассмеялся:

— Да нет, просто очередной аудит семейного бюджета, Фрэнсис. Раз в год проверяю счета. А вдруг мы сэкономили фунт-другой, и Мэри сможет купить себе пару новых туфель? Мы обязательно подводим итоги года в банках, трестах, концернах, так почему бы не делать это и дома?

— И под разноцветными обложками кроются дивиденды от различных инвестиций? А в этой огромной Книге Чисел[20]все твои доходы?

— Я слышал, Фрэнсис, ты сейчас плотно общаешься с адвокатами. Это заметно. Так вот, если тебе интересно: у меня в Лондоне есть еще два дома, и к тому же земельный участок за городом.

Пауэрскорт помнил этот участок на Темзе, недалеко от Горинга. Там стоял дом с двадцатью семью спальнями и четырнадцатью ванными комнатами. А еще у Берка был замок на морском побережье в Антибе.

— В синей книге у меня акции, в зеленой — облигации, в коричневой — банковские счета, все очень просто. Но ты же явился не для того, чтобы беседовать о годовом балансе. Выкладывай, что тебе от меня понадобилось.

Пауэрскорт улыбнулся:

— Дорогой Уильям, мне бы хотелось узнать, кто такой Иеремия Панкноул.

Уильям Берк пересел на диван перед камином и пристально взглянул в лицо гостю.

— Не мог бы ты выразиться более определенно, Фрэнсис? Тебя интересует Панкноул-бизнесмен, Панкноул-семьянин, Панкноул — друг честной бедноты?

Пауэрскорт решил довериться шурину.

— Суть, собственно, вот в чем. Бедняге Панкноулу предстояло в ближайшие дни сесть на скамью подсудимых. Обвинителями на процессе должны были выступать два адвоката из Куинз-Инн. Одного из них, Донтси, пару недель назад убили — отравили на банкете. Руководство Куинза пригласило меня расследовать это дело. А теперь исчез и второй обвинитель, Вудфорд Стюарт. Верховному суду остается либо рассматривать дело Панкноула в назначенный срок, не дав новым представителям обвинения вникнуть в суть этого очень сложного дела, либо просить отсрочки, которую он может и не получить. Сам видишь, какое странное совпадение: как только этому мошеннику грозит суд, юристы, готовые разоблачить его аферы, погибают или исчезают. Так что, наверное, вновь назначенным представителям обвинения стоит осторожнее переходить улицу, направляясь в Королевский суд или в Олд Бейли. Так вот, я хочу понять, способен ли Панкноул заказать убийство, а то и два. Но прежде всего мне нужно выяснить характер его махинаций, и еще — хотя у тебя вряд ли может быть такая информация — меня интересует, где он в данный момент находится: в камере или отпущен под залог?

Берк прикрыл глаза, сложив ладони и поигрывая кончиками пальцев.

— Отпущен под залог, — сказал он. — Хотя многих в Сити удивило, что у него нашелся поручитель. По словам следователя, банк подтвердил получение переведенной залоговой суммы. Огромной суммы. По слухам, она составила полмиллиона фунтов.

— Но как же этому плуту удалось добиться такого решения? Его ведь, без сомнения, должны были держать под замком до самого суда?

Уильям Берк расхохотался:

— О! Это умопомрачительная комбинация, Фрэнсис. Ловкие адвокаты, ловкие доктора… Надо думать, и те и другие неплохо заработали. Они заявили следователям, что мистер Панкноул ждет не дождется судебного разбирательства, но у него серьезные проблемы с сердцем, настолько серьезные, что в тюрьме он вряд ли выживет. Тем более что среди его сокамерников могут оказаться обманутые им люди, и они, уж конечно, встретят его не слишком любезно, а может, даже физически расправятся с ним.

— Неужели нельзя было посадить этого прохвоста в одиночку?

— Наивно мыслишь, Фрэнсис. Следствием серьезной болезни сердца стала клаустрофобия. Иеремия тяжко страдает от нее, а в одиночке этот недуг неминуемо развился бы и буквально за пару дней привел к летальному исходу. И что тогда сказали бы общественность и пресса? Что непреклонность властей избавила Панкноула от скамьи подсудимых и лишила разорившихся вкладчиков надежды хотя бы на моральную компенсацию их ущерба?

— Бог ты мой, да разве не нашлось бы для него в тюрьме достаточно просторной камеры?

— Разумеется, нашлось бы, — охотно подтвердил Берк, продолжая играть кончиками пальцев. — Однако команда Панкноула сделала гениальный ход. Они обнаружили, вернее, один из медиков, вероятно очень способный, обнаружил, безусловно, получив за это неплохой гонорар, такое же заболевание, как у Иеремии, у самого судьи. После чего судья необычайно ярко представил страдания арестанта и понял, что одиночное заключение его может просто убить. И разумеется, принял решение «временно отпустить под залог».

Пауэрскорт рассмеялся. Довольный впечатлением от своего рассказа, Берк выдохнул в камин целое облако сигарного дыма.

— Ну а что ты скажешь о его махинациях, Уильям? В чем заключался трюк?

Берк помолчал, сосредоточенно глядя на гору своих финансовых отчетов. Казалось, он проверяет, не заражен ли их бухгалтерский организм вирусом Панкноула. Финансист обладал редкой способностью мгновенно схватывать суть денежных операций. Увы, его жена и трое сыновей были напрочь лишены этого качества.

— Схема аферы поначалу была крайне проста. Вообще, понимаешь ли, мошенники редко меняют тактику. Лишь только конструкция усложняется — обвал неминуем.

— Так как он начинал, этот Иеремия Панкноул?

— Начинал этот тезка ветхозаветного пророка на западе страны[21]. Не знаю, известно ли тебе, что там существует множество религиозных сект: магглетонианцы, шелмерстонианцы, бабекомбианцы, ялбертонианцы. Их сотни, и их приверженцы готовы разорвать в куски всякого, кто не согласен с их толкованием Апокалипсиса или очередностью воскрешения святых в Судный день.

— Они полагают, что Господь стоит у врат нового мира с длиннющим свитком, где записано, кого за кем впускать: Петра, Павла, Себастьяна и прочих? — И Пауэрскорт вспомнил, что когда-то в раннем детстве удивлялся, как же сможет воскреснуть Себастьян, когда подойдет его очередь, если все его тело истыкано стрелами. Воскреснуть-то, думалось маленькому Фрэнсису, он, может, и сумеет, но ведь сразу же опять умрет.