Рейдер - Мария Коваленко

Марина отрицательно помотала головой.

— Тогда слушай. В 2005 году японский бизнесмен Такаси Хасияма, владелец коллекции картин стоимостью двадцать миллионов долларов, чтобы выбраться из долгов, вынужден продать всю коллекцию. Решение далось ему непросто, но кредиторы не оставляли выбора. И вот, мысленно попрощавшись со своими сокровищами, Такаси объявил тендер между аукционными домами. Заказ оказался настолько лакомым, что откликнулось сразу несколько компаний. Новички и дома с мировым именем — все хотели получить права на торги.

Самые интересные и перспективные предложения поступили от «Кристис» и «Сотбис». Словно братья-близнецы они представили почти одинаковые презентации, и Хасияма вновь оказался перед выбором. Владельцы аукционных домов тогда пережили не самые лучшие дни своей жизни. Выбор определял их будущее положение на рынке, ведь победитель автоматически становился номером "один". Однако японец преподнес сюрприз. Чтобы выбрать один из них, Такаси предложил аукционным домам, сыграть… Нет, не в «Монополию». В «Камень, ножницы, бумага». Отказа он бы не принял, и вот «Кристис» по совету 11-летней дочери главы компании показал «ножницы», оппоненты из «Сотбис» — «бумагу» и проиграли. Девочка объяснила свой совет тем, что «все всегда ожидают, что ты покажешь камень». Вот так с ее легкой руки компания отца заполучила многомиллионный контракт.

Не оценить символизм Берга было трудно. Трудный выбор, неожиданный помощник в лице ребенка, камень… Марина восхитилась проницательностью своего визави. В последнее время она так и жила — в ожидании очередного камня от всех и каждого.

— Я поняла твой намек. В искусстве заговаривать зубы тебе нет равных, — Рогозина вполне миролюбиво улыбнулась. — А теперь, куда мы едем?

Берг хлопнул себя по колену.

— Ты невозможная!

— В этом, Аарон, мы с тобой похожи. Так куда?

— Мы полетим…

— Что?!

— Я заказал место в чудесном ресторане… Но он в Тель-Авиве, — словно речь идет о каком-нибудь местечке под Питером, буднично сообщил Аарон.

— Останови машину! — всполошилась Рогозина. — Останови, я не шучу!

Ни водитель, ни его босс не послушались.

— Берг! Ты вообще в курсе, что нельзя просто так взять и увезти человека в другую страну.

— Но ведь паспорт, как я просил, при тебе? — впервые за время встречи в голосе Аарона послышалось что-то, отдаленно напоминающее беспокойство.

— Ты вообще меня слышишь? — Марина начала злиться.

— Слышу. А еще, где бы мы ни были, нас услышит целая толпа оперативников. — это уже начал злиться Берг. — Только не делай вид, что не понимаешь! Здесь я даже вздохнуть свободно не могу.

Марине хотелось возразить, сослаться на манию преследования, но язык не повернулся.

— Ресторан выбираешь ты, не я, — она попыталась найти хоть один аргумент в свою защиту.

— Конечно! Куда бы я тебя ни привез, через столик от нас будет сидеть твоя свита, — Берг указательным пальцем показал за спину в сторону заднего стекла. — Та, что через три машины от нас. Может, остановимся, отправишь мальчиков домой к папочке Павлову?

Берг смотрел на нее как прокурор на преступника. Это был уже не тот игриво-насмешливый Аарон, который легко раскрыл ее блеф на презентации. Нынешний Берг был суров, собран и разил без промаха.

— Но, если для того, чтобы убедить тебя отдохнуть у моря, списка акционеров мало… — продолжил он. — Окей. После ужина я сдам тебе конечного покупателя акций. Фамилию, имя, отчество и все доказательства его причастности. Такие сведения стоят свидания?

Это была наживка, игнорировать которую Рогозина не могла. Мысль о том, что уже к ночи она будет знать ответ, в миг обесценила все опасения.

— И все же я так не могу… — Марина растерянно указала на свой наряд. Красивое вечернее платье с обольстительно открытыми плечами и узким, обтягивающим бедра низом явно не предназначалось для путешествий. Однако протеста в голосе его владелицы не было.

— Изумительно выглядишь. Платье так и манит снять его. — Аарон словно и не понял намека. — А волноваться тебе не о чем. Вообще. — Он коварно усмехнулся. — Положись на меня.

— Вечер и утро?

— Да.

— Плюс два перелета… — горько простонала Рогозина.

— Как настоящий джентльмен, я накачаю свою даму шампанским, а затем подставлю плечо, чтобы она могла вздремнуть до прилета и не думать о глупостях, — добродушным тоном произнес Аарон.

— О-о-очень романтично. — Марина закатила глаза.

— К черту романтику!

— А может, к черту свидание? — Как она поняла, шансов убедить Берга сдаться, не было никаких, но его самодовольный вид будил в Рогозиной сразу целую гамму эмоций, и ни одной мирной среди них не было. — Найди другой способ развлечься.

— Шум моря, вкусная еда и приятная компания — идеальный отдых. Лучше только секс, — Аарон плотоядно ухмыльнулся, — но этот пункт программы, я так понимаю, пока предлагать не стоит.

— Пока? — Марина, казалось, поперхнулась воздухом на вдохе.

— Все в твоих руках, моя дорогая. Только в твоих.

Берг настолько деликатно и при этом настойчиво загонял ее в ловушку, что у Марины, поминутно сменяя друг друга, пульсировали в мозгу два желания: зааплодировать и расцарапать ему лицо.

Возможно, стоило сделать и то, и другое. Он заслуживал. Заодно ему неплохо было бы преподать урок обращения с дамой. "Пожалуй, за вечер и утро я управлюсь, — окончательно смирившись с необходимостью лететь, обнадежила она себя. — Заодно узнаю, какой его интерес в этом странном свидании. Уж он точно есть".

— Вы получите то, что желали,

согласно намеченным контурам.

— К чёрту контуры! Я их уже ненавижу.

к/ф «Формула любви»

Часть 1.

Когда в конце рабочего дня Павлову сообщили, что Марина с Бергом взошли на борт самолета, он как раз собирался смотреть видеозапись из квартиры секретарши Аарона. Флешка уже была в руках. Оставалось лишь вставить в разъем, но неожиданная новость пустила план под откос.

— Куда она полетела?! — взревел он на помощника.

— В Тель-Авив, — молодой парень хоть и не первый день работал в СБ, все же нервно сглотнул.

— Твою мать! Она с ума сошла? Какой нахрен Тель-Авив? Да еще с этим… — Николай красочно выругался, отчего лицо помощника стало на пару тонов светлее. — Если с ее головы хоть волос упадет, я этому шуту гороховому такое обрезание устрою — фальцетом запоет!

Павлов со злостью отбросил флешку в угол стола. Проблем и с акционерами хватало, а тут ситуация вообще вышла из-под его контроля. Будь у Николая полномочия, он бы отправил истребитель на перехват пассажирского Боинга. Если бы успел, сам бы лег под колеса. Но ни генеральских погон, ни времени не было, потому пришлось стискивать зубы.