Тайный притон Белоснежки - Дарья Калинина

– Катя… Жанна…

Подруги спали крепко. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Марине удалось их растолкать. И еще столько же времени, если не больше, ушло у нее на то, чтобы втолковать им новость о том, что у них снова какой-то незваный гость в гамаке.

Протерев спросонок глаза, Катя заявила:

– Но этого не может быть.

– Тебе показалось.

Марина лишь вздохнула в ответ:

– Хорошо, если так!

Втроем они вышли на улицу и осторожно приблизились к гамаку. Катя громко кашлянула, надеясь привлечь внимание отдыхающего. Ничего у нее не вышло. Человек в гамаке не подавал признаков жизни.

– Вы как хотите, а мне до него дотрагиваться страшно.

Подруги были целиком и полностью согласны с Катей. Слишком свежи еще были воспоминания о бедной Евгении, которая вот точно так же лежала в гамаке, завернувшись в одеяла. Правда, на сей раз человек завернулся в собственную куртку. И судя по его нижним конечностям, это был мужчина. Но подругам все равно было страшно.

– Ну? Давайте на счет три! Раз! Два! Три!

И они дернули за капюшон куртки, который и прикрывал голову мужчины. И тут же дружный крик вырвался у всех троих. Мужчина был бледен. И взгляд у него был нехороший, остановившийся и остекленевший. На лице у него застыла гримаса ужаса, и в первый момент Марина не поняла, отчего этот мужчина кажется ей знакомым. А потом пригляделась и все поняла:

– Ой! Мамочка моя! Это же Толик!

– Толик? Какой Толик?

– Ты его знаешь?

– Ну еще бы мне его не знать. Это мой Толик!

– Погоди, это что, тот парень, за которого ты замуж собиралась? – обалдело переспросила Катя. – Сын твоей заведующей?

– Он самый.

– А что он тут делает?

– Понятия не имею.

– И он… что? Мертв?

Марина дотронулась до кожи Толика. Она была холодной. Впрочем, крови видно не было. Подруги стащили с парня куртку, а ставшая уже своего рода экспертом в таких делах Катя побежала за зеркальцем. Маленького она почему-то не нашла, в металлической раме снимать не стала, поэтому приволокла один из осколков разбитого зеркала. При виде его Жанну передернуло.

– Нашла что принести.

– Ничего другого не было, – оправдывалась Катя. – Да ему не все ли равно? Он же уже мертв.

Но Толик был жив. Слабое, очень слабое дыхание все же заставило осколок зеркала немножко запотеть. И Марина, приложив ухо к груди бывшего жениха, уловила сердцебиение. Редкое и слабое, но оно все же присутствовало.

– Врачей! Скорее!

– Я сама врач.

Марина постаралась припомнить все, что им читали из курса экстренной медицинской помощи. Получалось, что для Толика они могут сделать не так уж много. Поднять ему ноги, так они и так у него в гамаке задраны. Вынести на свежий воздух, так он и так на улице. В общем, врачей они вызвали, описали ситуацию, и врачи приехали довольно быстро. Ну, для сельской местности вообще моментально. Уже через полчаса возле Толика хлопотала бригада докторов, которые обкололи его всем, чем возможно. Благодаря этим мерам Толик задышал, слегка порозовел, и ресницы у него затрепетали.

– Он приходит в себя. Доктор, что с ним было?

– Боюсь, ничего хорошего.

– Но ран не видно.

– Его пытались задушить.

И врач приподнял своего пациента за подбородок, дав Марине увидеть багровую полосу, пересекавшую шею парня.

– Кто-то напал на него и попытался задушить веревкой или ремнем. Но ваш знакомый лишь потерял сознание, а не умер. Душитель оказался в таких делах человеком неопытным.

– Вы думаете?

– Опытный преступник сразу бы сломал ему шейные позвонки, и тогда шансов у бедняги бы уже не было. А так его бросили, сочтя мертвым. Как он очутился в вашем гамаке? Это вы его сюда положили?

– Нет, он так и качался.

– Мы так его и нашли.

Врач посмотрел на девушек с большим сомнением:

– Сам он забраться в гамак да еще и укутаться с головой курткой вряд ли бы смог. Его кто-то должен был сюда поместить. Или же… Или же на него должны были напасть прямо тут, когда он спал у вас в гамаке.

Подруги молчали. А Марина с ужасом понимала, что ситуация лично для нее чревата множеством осложнений. Во-первых, пострадавший ей хорошо знаком. И не просто знаком, одно время он даже считался ее женихом. Потом они расстались, верней, он ее бросил. И это может в глазах полиции послужить мотивом для покушения на убийство. Никто же не знает, что Марина давно простила этого нюню. Но полиция – это полбеды. В конце концов, Толик остался жив. И когда очухается, сумеет объяснить, что Марина вовсе не причастна к покушению на его жизнь. А вот его мама…

– Что скажет твоя начальница?

И вот это было осложнение номер два. Куда более серьезное, чем происки полиции. Если полицейских еще реально убедить в своей невиновности, то с Ниной Георгиевной дело обстояло куда сложнее.

– Она никогда не поверит, что я тут ни при чем, – покачала головой Марина. – На всю жизнь я останусь для нее тем человеком, который виноват в том, что она чуть было не лишилась своего сына.

– Пусть благодарит судьбу, что не лишилась. Толик сравнительно цел. И я слышала, как врачи утверждали, что несколько дней в стационаре, и он будет как огурчик.

– Так-то оно так. Но Нина Георгиевна не умеет быть благодарной за мелочи. Ей подавай все и сразу. Вот увидите, она будет первой, кто обвинит меня в покушении на жизнь Толика.

И как это ни печально, Марина оказалась права. Не успели врачи уехать, как к ним снова пожаловал следователь. Подруги как раз собирались приступить к приготовлению завтрака. Но им пришлось отложить это приятное занятие до более подходящего момента.

– Не скрою, ситуация сложная, – заявил следователь, ознакомившись с показаниями подруг. – Но вы тоже должны меня понять. В вашем гамаке находится уже вторая жертва. Да еще в данном случае вы… или по крайней мере одна из вас однозначно питала к пострадавшему отрицательные чувства.

– Ничего я к нему такого не питала, – возразила Марина. – Мы расстались с ним без всяких скандалов.

– А вот мать пострадавшего заявила, что вы мечтали вернуть ее сына себе.

– Ничего я не мечтала. Нужен он мне!

– Она утверждает, что только поэтому вы остались работать у нее на отделении.

– Да это не из-за Толика! Просто я привыкла к своей работе.

– А как он оказался у вас в доме?

– Не в доме, а во дворе. И не у меня, а у моей подруги. Не знаю.

– Вы с ним договаривались о встрече?

Марина судорожно замотала головой. Нет, не договаривались.