Византийский узел - Александр Забусов

– Ах, хорошо! – воскликнул Мишка. – Батька, чем вытираться будем? Так высохнуть? Так ведь холодно. Замерзнем.

– Валуй, подай витязям холстину, – распорядился дед.

Один из мальцов встрепенулся, подбежал с отрезом серого небеленого, но чистого полотна, протянул его Монзыреву, однозначно признав в нем старшего.

– Спасибо, отроче… – Толик, взяв полотно, набросил его Мишке на глову. Сам ладонями согнал капли воды с крепкого голого тела, отжал длинный варяжский оселедец волос на бритой голове.

Подошли Андрей с воеводой и тремя ратниками, несшими попоны.

– Расстелите у костра и идите в свое подразделение, – велел ратникам Монзырев.

– Караулы расставлены и проверены, Николаич, – доложил Андрей.

– Хорошо, – одеваясь, кивнул Монзырев. – Так что, диду, угощаешь ухой?

– Так присаживайтесь до нас, поближе к костру.

Наваристая уха, в которой была лишь рыба да сухие травы, была явно недосолена, о чем Андрюха тут же спросил хозяев.

– Видишь ли, мил человече, мы люди небогатые, а соль она вещь дорогая, по цене сходни серебру, – произнес старик.

Вообще, сидя у костра, беседы с пришлыми воинами вел дед, остальные, оказавшиеся его сыновьями и внуками, жившими на Подоле – посаде, расположенном на неширокой полосе песка у подножия холмов, посаде, в котором селились ремесленники, рыбаки, пришлые торговые люди, не допускавшиеся за городские стены, – предоставили право говорить отцу и деду.

Андрей, хмыкнув в усы, снял с ремня вышитый кисет, наполненный желтоватыми крупного помола крупицами соли. Доброй щепотью посолил варево прямо в казане. Дед длинной деревянной ложкой размешал уху, зачерпнув, подул на горячий суп, остужая, отведал.

– Гм, да-а!

Андрей тоже попробовал.

– Ну, так это же другое дело, – констатировал он. – Давай, Гунарович, открывай свою баклагу, угостим хозяев медом, под уху он самое то.

Над рекой всходили звезды, светила луна, ветерок, хоть и южный, приносил к костру речную прохладу, потянуло запахом водорослей. По кивку деда мальцы-внуки подтащили к костру хвороста и веток побольше, подбросили в огонь. Языки пламени заструились по ним, почувствовал свежее угощение. Полилась неспешная беседа после трудового дня.

– По говору слыхать, вы не киевского корня, а еще по вышивке на рубахах, – глядя в лицо Монзыреву, произнес дед. – То, что выглядите как варяги, вводит в смущение, хотя природный варяг среди вас все ж есть.

Дед кивнул в сторону воеводы.

– Кривичи мы, отец, – ответствовал Монзырев. – А что, так уж и заметно, что не природные варяги?

– Далече вас занесло. А насчет «заметно», так это только для меня. Я ведь по молодости тоже в походы хаживал, навидался всякого. Небось, с князем к Царьграду желаете сходить?

– Имеется такое желание.

– С отцом его, Игорем Старым, я тоже в ромейском походе был. Еле ноги унесли, это уже десятка три годов прошло как.

– Расскажи, как там было? – попросил нетерпеливый Мишка.

Старик бросил взгляд в его сторону, вопросительно глянул на Монзырева. Толик, улыбнувшись, ответно кивнул старику. Задумавшись на время, будто вспоминая былое, определяя, с чего начать рассказ, старик заговорил:

– Той весной князь Игорь собрал большой караван судов. Я, тогда еще не старый, крепкий, воинский муж в сотне боярина Избра, отплыл от пристани Витичева. По речной дороге соединились с судовой ратью Киева. Глядя на морскую дружину, все понимали, что несдобровать ромеям, такого количества людин не собирал даже Олег Вещий.

– Скажи, диду, а чего это Игорь Старый поперся в земли империи? – спросил вдруг Монзырев.

– Ну, витязь, ты вопросы задаешь. Ответы у простого воина, идущего за добычей, могут быть самыми разными, вот только правильные ли они? О чем там князь думал и чего хотел, откель же я знаю. Може, прославить имя свое хотел, може, еще чего. Да-а! Еще, о том годе вести из Царьграда пришли, мол, византийцы насильничают над русскими купцами, може, и поэтому.

– Ну-ну, рассказывай дальше.

– Вот я и кажу, поглядеть на плывущие лодьи было одно удовольствие, вперед ли глядеть, аль назад, всюду высокие просмоленные борта с красными щитами на них. На солнце блестят шоломы дружинников, словно камышовая поросль над ладьями, встали поднятые кверху копья. Весла, мерно поднимаясь и опускаясь, разбрызгивали днепровскую воду. Э-эх! По берегу большие сторожевые заставы шуганули копченых. В рощах Хортицы наш караван сделал последнюю остановку, вои прощались с родной землей. Дале была чужая земля. На острове мы передыхали, наш князь приказал принести в жертву у священного дуба черного быка, перевозимого для этой цели на одном из судов. Какой же поход без жертвы богам. Поутру поплыли по реке уже мимо чужих берегов. В днепровском лимане ветер погнал соленые волны навстречу каравану, прямиком из Русского моря.

– Какого моря? – не понял Андрей.

Дед вопросительно посмотрел на пришлых витязей.

– Ха-ха! – негромко усмехнулся старый воевода, уже давно переставший удивляться вопросам и действиям своих товарищей.

– Черного, Черного моря, Андрюха! – пояснил Монзырев.

– Понял.

– Ты рассказывай, рассказывай, отец, – заинтересовался повествованием рыбака Монзырев.

– Да, я ж и кажу. Из днепровского устья ладьи направились на закат. Таились, плыли ночью, днем отдыхали в безлюдных местах, прячась под песчаными береговыми обрывами.

– И что, на море так никто не повстречал столь большую рать? – с недоверием в голосе спросил Монзырев. – Не верю.

– Та не, оно ж море. Конечно, встречали купеческие корабли, та князь наш повелел всех встречных пристраивать к каравану, хай, мол, идут вместе с войском до границы империи, будь она неладна. А як будет тая Византия, пообещал всех отпустить с миром. Он так и сделал. Отпустил. Проплыли устье Буга, Днестра и Дуная, болгарский берег прошли в тумане, повезло нам, боги оценили жертву, приняли подношение. Береговая стража даже не чихнула в нашу сторону.

– Только напрасно все это было, хевдинг, – подал свой голос варяг, тоже слушавший повествование рыбака.

– Почему напрасно, Гунарович? – встрепенулся Монзырев.

– Продали нас тогда печенеги. Херсонесский стратиг получил от копченых весть, что русы большим количеством дракаров проплыли по Днепру в сторону моря. Послал гонца тогдашнему императору Роману. И пока конунг Игорь шел вдоль берегов со своим воинством, посыльный напрямки через море принес весть в Царьград. Император успел подготовить для встречи флот, хотя мы-то тогда считали, да и вороп подтвердил, что в гавани Царьграда боевых кораблей нет. А они были. Были, хевдинг!

– Ты что, воевода, тоже тогда воевал? – спросил Андрей.

– Да.