ПиДЗа - Станислав Анатольевич Фетисов

сработала растяжка, и взрыв гранаты мгновенно унес их жизни. Что было дальше, представить нетрудно: увольнение, неудачная попытка суицида, психушка, улица, свалка. Так и просуществовал он пятнадцать лет, топя воспоминания однодневной жизнью мусорного полигона, пока не нашел ее, Юльку.

Тогда что-то екнуло внутри. Давно забытое, теплое. Валерка сумел взять себя в руки и вырастил брошенного младенца, поклявшись, во что бы то ни стало поставить ее на ноги. Даже косматую бороду, за которую получил киношное прозвище, привел в порядок.

А девчонку он назвал Юлькой в честь дочери.

Глава 25

Смоленская область

Осень 2022 года

— Пошли уже! — торопил Юльку Гена, — сегодня смена дяди Саши, он ждать не будет.

— Хочешь, иди, — огрызнулась Юля, кроя даму козырной девяткой.

На кону стояла последняя сигарета, и, если Юлька сейчас не отыграется, придется позорно стрелять сижки у старшаков.

Генка замолчал. В глубине души он даже хотел опоздать на школьный автобус. Дорога к родному селу неблизкая. Перспектива пары часов прогулки вдвоем с Юлей заставили Генку покорно дожидаться, пока та вконец продует старшеклассникам, рубящимся на заднем дворе школы в подкидного.

— А это тебе на погоны, — ловко щелкнул двумя валетами Макс.

— Слышь, Седой, ну дай хоть докурить, — обреченно проныла Юлька.

— Рано тебе еще курить, — складывая выигрыш в неполную пачку, огрызнулся семиклассник Макс.

— Шухер! Военрук! — крикнул Димон, поставленный на углу кочегарки, смотреть за палевом.

Школьники кинулись кто куда. Юлька нырнула в ближайшие кусты. Генка поспешил за ней. Уходя от воображаемого преследования, перепрыгнув невысокий сетчатый забор, ребята выбежали на центральную аллею. Ловко слившись с школотой второй смены, беглецы направились к остановке. Но перед самым их носом, школьный пазик, виляя перекошенным желтым задом, скрылся за углом здания администрации.

— Опоздали, — вздохнул Генка.

— Деньги есть? — спросила Юлька.

— Нету.

— Ясно. Может предкам позвонишь, чтоб забрали?

— Не заберут, батя на смене.

— Слыш, Генка, от тебя вообще есть какая-нибудь польза?!

— А кто коннтрошу тебе сегодня дал скатать?

— Ладно-ладно, это я так, не парься. Пошли.

Юлька бодро шагала по улице, заставляя низкорослого Генку поспевать за ней. Погода стояла отличная. Почти летняя. Если б не ветер, можно было бы вообще раздеться до майки.

Последний день первой четверти за спиной. Завтра каникулы. Оттого автобус, показавший хвост, не испортил Юлькино настроение. Она знала, что всю следующую неделю будет с дедом Валерой ходить на свалку. Там друзья, а это тебе не «А» класс отличничков. Там Лерка, Надька, Ерш и Тим.

Тим. От этого имени у Юли мурашки бежали по спине. Он старше ее на четыре года. «Сильный, смелый, дерзкий, не то что этот маменькин сынок Генка. — думала Юлька. — Конечно, шансов нет! Тим с Надюхой. И у них уже вроде было…» Юлька, несмотря на свою хамоватость, стеснялась запретной темы, даже когда просто размышляла. Но сейчас Юлькины мысли были не о том. Впереди маячили веселые деньки, и шестикилометровая прогулка омрачалась только отсутствием сигарет.

Поселок городского типа, в котором находилась школа, закончился железнодорожным переездом. Дальше по проселочной дороге к стрельбищу. «Если полигон открыт, можно срезать напрямик. — думала Юлька. — Если стоит оцепление, хоть сижку стрельну у солдат». Но деревянная беседка, в которой обычно ютились срочники, оказалась пустой. Поднявшись в горку, дети зашагали по узкой тропинке, вилявшей между мишенями, окопами и смотровыми вышками военных.

— Геныч, а ты че, никогда даже не пробовал курить?

— Пробовал, — соврал Генка.

— Понравилось?

— Ну… так.

— Со мной покуришь? — лукаво посмотрела на него Юлька.

— Так у тебя ж нету.

— Это у тебя мозгов нету, а я знаю где достать.

— И где?

— На кладбище.

— Чего? — выпучил глаза Геныч, — какое еще кладбище?!

— Да самое обычное. Наше кладбище. По пути заскочим. Там всегда покойничкам сигареты на могиле оставляют. Возьмем по одной. Мертвые не обеднеют.

— Я не пойду, — замотал головой Генка.

— Ссыкло, — улыбнулась Юлька, зная, что никуда он не денется.

Какое-то время ребята шли молча. Юлька шагала весело и энергично. Генка же еле поспевал за Юлькой. Он семенил, шаркая ногами и поднимая в воздух желтую пыль, оседающую на его брюках.

— Блин! — дернулся Генка, зацепившись ногой за кусок выпирающей арматуры, — трындец походу мне, — выругался он, рассматривая рваную дырку в ботинке из кожзама, — мамка их перед школой новые купила.

— Да ладно, не скули. Любит тебя твоя мамка. Ну поругает малясь, а вечером по головке погладит, — ехидно подбодрила Юлька.

— Ага, только б батя ремнем не погладил бы, — насупился расстроенный Геныч, — тебе-то все можно. Вон, дед Валера все разрешает. А вот мне сегодня влетит.

— Хотела бы я, Геныч, чтоб и мне влетало, но нет у меня мамки с папкой. Так что цени своих родаков, — сказала Юлька и сама удивилась своей серьезности.

— Юль, — через пару минут молчания, позвал Гена.

— Че?

— А где твои родители?

— В Караганде.

— Где?

— Геныч, иди ты в жопу! Не знаю я! Понял?!

Глава 26

Смоленская область

2012 год

Повитуха, перерезав пуповину, впилась взглядом в ребенка.

— Дай мне ребенка, — попросила Аза.

— Да что там давать-то? Пустотел у тебя родился. Полудохлая. До утра не доживет, — старуха сплюнула на пол, протягивая новорожденного матери. — Нагуляла не с нашим, теперь вот думай. Хочешь остаться — избавься от него, либо бери в охапку свой приплод и вон из дома.

— У тебя не спросила! — огрызнулась Азька. — Как барон скажет, так и сделаю.

Старая оказалась права. Когда взошло солнце, барон, Азькин папка, явился в женскую часть дома. Он долго смотрел на дитя. Жалко ему было свою младшую. Азька была его любимой дочерью, но от рук отбилась, загуляв с городским.