Звёзды с корицей и перцем - Кира Владимировна Калинина

Сторрианин явно с трудом сдерживал себя. Но страшно Эльге не было.

Он взглянул на её руку, скривил рот.

— Я помню о свойствах вашего кольца, Мориса.

Сегодня её перстень выглядел скромно — аметист в серебре, под стать сиреневому с белым костюму.

— А если бы его не было? — спросила Эльга.

— Снимите, и посмотрим.

— Воздержусь.

Ди Ронн заиграл желваками.

— Вы сейчас дважды оскорбили меня, Мориса.

— Трижды. Забыли? Я назвала вас лжецом. А ещё я помню, как вы вели себя при нашем знакомстве у эры Либле.

Несколько секунд они прожигали друг друга взглядами.

— Ладно, — произнёс сторрианин, успокаиваясь. — Я знал, с кем имею дело.

— И с кем же?

Она готова была услышать самые обидные слова. Такие, что нельзя простить. После которых всё закончится — сразу и навсегда.

Видимо, ди Ронн тоже это понимал. Он медленно отвёл её руку.

— Вы наводите справки о своих клиентах, не так ли? — ушёл от ответа.

— Вы не мой клиент.

— Что, если я захочу им стать?

— Я буду разочарована.

— Вот как… — кажется, такого он не ожидал. — Зачем же вы занимаетесь этой… коммерцией?

— А вы как думаете?

Он покачал головой.

— Вы могли бы держать конфетную лавку или кафе.

— Конфетных лавок много, а Мориса Муар одна.

— Вы тщеславны.

— А вы нет? Человек, который возродит мёртвые Врата, сделает то, что не удалось даже мелоранам.

Ди Ронн нахмурился.

— Знаете… здесь душно. Пойду на воздух.

Сбежал — уколов напоследок.

Не будь они заперты посреди воды, сел бы в такси и умчался прочь. Или, подчиняясь воспитанию, прежде отправил домой спутницу?.. В вечное изгнание — как прокажённую.

Эльга убрала футляр с серьгами в сумочку, вытянулась на диване и закрыла глаза.

Горько было сознавать, что с женщиной он ищет не любви, не внутренней близости, а одних плотских удовольствий.

А на что она рассчитывала? Что он особенный, один на сотню тысяч? Это в пятнадцать можно верить, что встретила кого-то из ряда вон. Нет, Рикард ди Ронн такой же, как те, кому эра Муар продавала свои сласти. Как все мужчины.

Но из всех ей нужен именно этот...

Пароходик сделал разворот и двинулся в обратный путь. Солнце опять светило в окно, дневной зной раскалил переборки, и в каюте действительно стало душно. Эльга вышла на палубу и встала у перил. Купаясь в солнце и ветре, она бездумно смотрела на зелёные берега, пока синева небес не поблёкла и не заалела предчувствием заката.

Кто-то остановился рядом, но она не повернула головы.

Тогда её взяли под руку.

— Идёмте ужинать, Мориса.

На этот раз обошлось без танцев. Играли, сменяя друг друга, скрипач и флейтист. На столах была жареная свинина с картофельно-сырным пюре, и то и другое явно разогретое. Гости устали и разомлели, разговоры велись негромкие, только у противоположного борта без конца смеялась красивая брюнетка в белом.

Ди Ронн смотрел на бегущую за кормой воду.

— Всё ещё сердитесь на меня, Рикард? — спросила Эльга.

— Почему вы так решили?

— У вас отсутствующий взгляд.

— Неделя была тяжёлой. У нас на носу испытания, а тут как назло, посыпались неприятности... В общем, обычная нервотрёпка, — он пожал плечами и сделал глоток вина. — Вы правы, я закрутился, всё из головы вылетело. Но решил, что буду выглядеть меньшим идиотом, если достану хотя бы открытку.

Секунду Эльга раздумывала, какой вопрос задать следующим, пока ди Ронн расслаблен и склонен к откровенности, и решила, что ревность подождёт.

— Вы сказали — испытания? Неужели Врата готовы?

Этого не могло быть, но Мориса Муар не настолько осведомлена, а значит, вправе выказать радостное волнение.

— Нет, что вы, — ди Ронн улыбнулся. — Там ещё непочатый край работы. Пока речь об испытаниях энергетического элемента, вернее его страль-структуры. Мы нарастили достаточно прагмы, чтобы создать питательную среду для внедрения энергетического элемента. Он успешно прижился и недавно достиг рабочего состояния. Как следствие, восстановилась базовая страль-структура. Мы хотим синхронизировать систему и проверить отклик на разных уровнях, от имманентной когеренции до первичного резонанса…

Эльга слушала, затаив дыхание. Обычно ди Ронн избегал разговоров о работе — и сейчас вдруг оборвал себя:

— Простите, увлёкся. Эти подробности вам неинтересны.

— Вы правы, — Эльга отвернулась. — Что может занимать женщину, кроме нарядов, украшений и сплетен?

Ди Ронн хмыкнул.

— Обиделись? Ладно! Хотите побывать на испытании? У меня есть право пригласить личного гостя. Заодно проведу вам экскурсию.

— Очень хочу! — выпалила Эльга, пока он не передумал.

— Уверены, что не заскучаете? — ди Ронн развеселился. — Поверьте, во Вратах не больше романтики, чем в вашем колечке, а работа настоящего страль-оператора — это пот и кровь.

— Дадите попробовать?

Сторрианин засмеялся и взял её за руку.

— Ого, да у вас пульс частит!

Эльга подняла на него взгляд:

— Мне любопытно, почему вы купили открытку именно в «Золотом льве»?

Она добилась, чего хотела: улыбка ди Ронна поблёкла.

— Энтомологический музей — не самая популярная достопримечательность, — сказал он. — А в Сётстаде не так много мест, где торгуют сторрианскими сувенирами. Я объехал все, какие знал. Про «Золотого льва» вспомнил в последнюю очередь. Там есть стойка с открытками...

— Вы бывали там раньше?

Он кивнул.

— С женщиной?

Ди Ронн посмотрел ей в глаза:

— Это было до того, как я встретил вас, Мориса.

Два дня спустя они танцевали на летней площадке в городском саду — Эльга надела серьги и кулон, чтобы сделать ему приятное. Он держал её ладонь, обнимал за талию и не отводил жадного взгляда.

В руках ди Ронна Эльга чувствовала себя немного пьяной. Однако это не помешало ей незаметно снять с его серого твидового пиджака ещё один волосок — четвёртый по счёту в её коллекции.

Поздно ночью, прощаясь у сияющего подъезда «Альбатроса», она легко поцеловала его в губы. Он попытался удержать её, но Эльга вывернулась, с улыбкой покачав головой.

Следующим утром она поместила в тестовый блок Конфетерии добытые волосы и убедилась, что все они принадлежат одному человеку. В соседнем отделении уже лежал её собственный волос. Эльга вошла в резонанс с Конфетерией и отыскала в базовой структуре опорный узел, на котором строились две рабочие структуры, мало отличимые друг от друга. Первая отвечала за средства,