Во имя любви. Жертвоприношение - Мануэль Карлос

– Если мужчина и женщина свободны и любят друг друга, то ничего неподобающего в их поведении быть не может, – спокойно и твердо сказала Элена. – Я никогда не подавляла в себе любовь и не буду. Если бы я была замужем и полюбила другого мужчину, то развелась бы. Ты ничему не можешь научить меня, Бранка! Но я надеюсь, что произошедшее никак не скажется на отношении твоей семьи к моей дочери.

Бранка не привыкла к отповедям, выслушивать Элену ей было неприятно. Но она поумерила свой воинственный пыл и сказала:

– Жену моего сына я буду оберегать и от слухов, и от неприятностей!

Это было похоже на правду. На том они и расстались.

По дороге домой Эленой владело сложное чувство: ей было тяжело и радостно. Она знала: в ее жизни произошло что-то очень важное, и свет близкого счастья затмевал все неприятности.

Бранка с утра поднялась не в духе, но еще не теряла надежды образумить Атилиу. Сразу же после завтрака она поехала к нему.

Атилиу чувствовал себя безумно виноватым. Но не перед Бранкой, перед Эленой. Он ведь так и не сказал ей того, что хотел. Поставил в ужасную ситуацию, заставил пережить тяжелые минуты!.. Не в силах дождаться более удобного часа, он разбудил ее звонком и сказал все, что хотел сказать вчера:

– Прости! Если можешь, прости меня! Говорят, будто любовь, зародившаяся в Венеции, не умирает никогда. Я не успел тебе этого сказать, но говорю сейчас: я полюбил тебя там, клянусь! Ты шла ко мне по саду Казановы, шла среди темно-зеленых шпалер и была похожа на ослепительный солнечный луч! Твои сияющие глаза! Я хочу видеть тебя! Сейчас! Немедленно!

– Мне сложно во всем разобраться, Атилиу, – услышал он в ответ. – Подожди немного, день, два…

– Хорошо, хорошо! Я подожду! Два дня, но не больше! – торопливо ответил он и повесил трубку.

Потом заказал по телефону цветы, попросил посыльного зайти к нему за запиской и стал ждать его.

На звонок он поспешно открыл дверь и увидел Бранку. Она выглядела очаровательно, улыбалась по-дружески. Вошла, огляделась, попыталась заговорить об Изабел. Однако Атилиу ласково и корректно дал ей понять, что их многолетняя дружба не дает ей права вмешиваться в его личную жизнь. Больше того, невмешательство и есть основа дружбы.

Получив вторую отповедь, Бранка прикусила губу, попросила сделать ей коктейль, на которые Атилиу такой мастер, и в его отсутствие прочитала записку: «Элена! Дни без тебя мне кажутся вечностью. Ждать нет сил.

Послезавтра мы обедаем вместе и весь вечер будем вдвоем. Не говори, что не можешь. Больше двух дней я не выдержу! Твой Атилиу».

Ах вот оно как! Ну и нахал! Бранка выпила принесенный Атилиу коктейль, посидела еще немного и простилась. Настроение у нее не улучшилось.

За обедом она все подкладывала еду Эдуарде, твердя, что уж больно она худенькая и бледненькая, а ей ведь рожать, и детки должны быть здоровенькие, крепенькие, но свекровь ее откормит.

– Откормите! Можно подумать, что я лошадь, – обиженно сказала Эдуарда. Ей кусок в горло не шел при одном только воспоминании, какое она провела утро. Ужас! Она проснулась от оглушительного рева магнитофона, заглянула к Леу, чтобы попросить его приглушить музыку, и увидела у него Лауру! Та чувствовала себя как дома. Она, видите ли, учила Леу танцам!

С Эдуардой чуть истерика не случилась. Да что там! Случилась! Она позвонила Марселу, стала жаловаться, но он был так занят, что даже слушать ее не стал. А сейчас слушает, но не ее, а Бранку. Похлопал Эдуарду по спине и сказал:

– Хорошенькая такая лошадка, крепенькая кобылка! Ты словно в мыслях у меня читаешь, мама!

Эдуарда поджала губы, с трудом досидела до конца обеда и немедленно позвонила матери. Они должны были срочно заняться квартирой! Оставаться у Бранки под одной крышей с Лаурой она не намерена!

Они договорились встретиться завтра с утра, но Элена обещала еще позвонить вечерком, уточнить час встречи.

Эдуарда ждала ее звонка с нетерпением. Как назло, Элена позвонила во время ужина, и, когда Эдуарда рванулась к телефону, ее остановил ледяной голос Бранки:

– Время еды в твоем новом доме – святое. Скажи Элене, – Бранка уже обращалась к Зиле, – что Эдуарда перезвонит ей, как только освободится.

Эдуарда почувствовала себя опять в пансионе под неусыпным наблюдением строгой классной дамы. Воспоминание было не из приятных. Оставаться в этом доме ей захотелось еще меньше.

Ложась спать, она думала только о том, как завтра посмотрит свою новую квартиру и как им будет хорошо там вдвоем с Марселу. Без бесстыжей Лауры, которая окручивает теперь Леу. Без Бранки, которая словно бы стоит за дверью и проверяет, зачинает она или нет ей крепенького внука.

На следующее утро за завтраком Арналду сообщил приятную новость:

– Марселу! Вчера нам звонил Ринальду из Буэнос-Айреса, они готовы внести жирный куш в основной проект. Так что сегодня ты летишь к ним улаживать дела. Можешь взять с собой жену.

– Меня?! Но я должна заняться квартирой! – воскликнула Эдуарда, и это был крик ее души. – А Марселу… А без Марселу… – Она представила себе, что будет с ней здесь без Марселу, и чуть не заплакала.

– Она права, – вдруг раздался властный голос Бранки. – Только поженились и уже разлучаются. Пусть летит Атилиу. Он свободен, собраться ему ничего не стоит, проект его, и он разберется с ним даже лучше Марселу.

Арналду помялся: Атилиу не мальчишка, чтобы посылать его, не предупредив, в тот же день в Буэнос-Айрес, но с другой стороны… Самолет вечером, все можно успеть… И он отправился звонить другу, коллеге, подчиненному.

Узнав, что своей экстренной командировкой он обязан Бранке, Атилиу пришел в тихое бешенство.

– Хотел бы я знать, с каких это пор она стала директором нашей фирмы? – осведомился он ледяным тоном.

– Да ты сам понимаешь, женщины, Бранка, Эдуарда, – замялся Арналду.

Спорить Атилиу не стал, дело оставалось делом, и нужно было покончить с ним как можно быстрее. И еще повидать до отъезда Элену и предупредить ее, как обстоят дела.

Элена уже знала, как они обстоят. Эдуарда с сияющими глазами рассказывала матери, что Бранка вдруг встала на ее сторону.

– Ты бы видела, как категорично она сказала, – захлебывалась от восторга Эдуарда, – что Марселу нечего делать в Буэнос-Айресе! Поедет Атилиу! Он свободен и может пробыть там хоть месяц, хоть год, если понадобится! Правда, она здорово поступила, встав на мою защиту? Она меня просто покорила. Она ведь очень хорошая, правда, мама?

– Конечно, дочка, конечно, – согласилась Элена.

– И вообще она такая прямая, искренняя. Все говорит в лицо. Я сначала обижалась, а теперь вижу, что у нее просто такой характер – ничего не может утаить в себе.