Оранжевый треугольник - Александр Крафт

"Наверное, спал плохо, изжога замучила", — со злорадством подумал Сим. По студии упорно ходили слухи о нетерпимости тайлеровского желудка к новым сортам помады, которые весьма часто по тем или иным причинам попадали в шефовский организм. Конечно, прямых улик не было — на горячем Тайлера никто не поймал, но косвенных доказательств была куча. Вообще-то их нельзя было считать доказательствами, так… кто-то видел, где-то слышал, но для сплетен этого хватало. "Паршивая ночка? Что ты знаешь о плохих ночах, индюк?"

— Ну что ж, — пробубнил он, оглядев зал и бросив взгляд на часы, — девять ноль пять. Начнем… с неприятностей. С завтрашнего дня в пятом, седьмом и четырнадцатом отделах будет произведена ревизия на предмет списания реактивов. Мне надоело слушать сказки о "высыхании и испарении". Не хотите следить — готовьтесь отвечать. Руководителям отделов подготовить все документы. Во-вторых, вчера я сказал, что договор подписан. Это не значит, что теперь нужно требовать краску и бумагу на три года вперед. — Роб самозабвенно полез в бумаги и потряс маленьким желтым листиком над головой. Вот, например, мне интересно, какого дьявола отделу заливки потребовалось три галлона ультрамарина N 47? Причем, заметьте, не единично, а в списке из семнадцати наименований! Джек, это вас касается.

Худой, как палка, Джек, менеджер отдела, стал что-то мямлить про морские пейзажи. Звучало это не убедительно. Сим отвернулся, не желая смотреть на жалкого человека, который взял к себе на работу бездарного племянника. Тот исправно переводил литры краски, портил пленки, ломал инструмент, и вообще никакой пользы от него не было, ну разве что была спокойна душа его дядюшки. Это все знали, включая Тайлера, но отдел работал хорошо, и на молодого "протеже" смотрели сквозь пальцы. Теперь настало время восполнить нехватку краски, но Джек поторопился. Через три-четыре дня никто бы даже не заметил этого требования.

— Теперь, — продолжал наслушавшийся "легенд про море" шеф, — Лесли, объясни своему непонятливому руководителю, в каком месте "Сказки про рыбку Ванду" встречается этот розовый ублюдочный щенок Никки? Я, вроде, внимательно читал сценарий. Там его нет. Заглянул и в режиссерскую разработку, представляешь, там тоже нет. А в твоих эскизах нарисовался. Извини за каламбур. Это что, поэтическое откровение? И заметь, это откровение ушло в работу, было создано и просчитано. Горы пленок и недели времени выброшены коту под хвост. Потом еще три дня монтажники недоумевали, куда его монтировать. Хорошо хоть было твое примечание, что это эпизодический образ, не сильно налегали на детали. Кстати, Ол, почему всегда одно и то же: все эпизодники прописываются тяп-ляп? — Роберт махнул рукой, прерывая извинения Лесли и возмущения Оливера. — И последнее. Звуковая студия, Хасли." …нежное мелодичное ржание лошадки Карни переходит в финальную песенку…" Это сценарий. Я чуть не получил инфаркт, когда услышал эти дивные звуки. Пойдешь и заберешь на доработку. И вообще, где вы записали этого вепря в момент случки?.. Лошадка Карни! Хм… сначала бьете баклуши, а потом наверстываете. Все. Следующий раз разговорами не закончится…

Сим улыбнулся. Он успел увидеть злополучную концовку. Конечно, шеф преувеличивал, но ржание было действительно чересчур истеричным. "Детская эйфория", по мнению Хасли, стала "кабаном на случке". Оставалось только "поржать" от души.

— На сегодня с нагоняями всё, — продолжал Тайлер. — У нас остался последний вопрос.

Сим подтянулся и вдруг вспомнил, что так и не придумал, что сказать.

— После долгих прений советом директоров компании однозначно одобрена кандидатура нового "ведущего специалиста". Все понимают серьезность этого назначения, и, я думаю, никого не шокирует введенное новшество в этой области. Теперь "ведущим" назначается человек из состава художников Бенджамен Курт. Бен, займи, пожалуйста, свое место.

Наполовину вставший Сим неловко плюхнулся назад в кресло и, как сквозь воду, наблюдал за улыбающимся Куртом, пробиравшимся к Рону, по дороге пожимая протянутые руки…

Дверь кабинета закрылась за спиной Сима. Он рефлекторно опустился в кресло и включил компьютер, плохо соображая, где находится. Количество переживаний явно превосходило возможности организма. Котел разогревался постепенно, но давление пара давно уже стало критическим. Стрелка манометра заползла на красную черту. Несколько раз за последние дни давление падало срабатывало чувство страха, и энергия направлялась на вращение двигательного механизма, но это назначение стало последней каплей. Стрелка уже прочно двигалась по красной зоне. Еще немного, и произойдет взрыв. Предохранительный клапан не работал.

"Курт — немец-выскочка, пунктуальный и заносчивый, как все немцы, билось в голове у Сима. — Еще вчера он был мазилой из отдела эскизов. Вообще-то, вторым менеджером, но бездарью — первой. Что только находили эти олухи-директора в его эскизах? Банальность, никакой фантазии, какой-то детский взгляд на образы персонажей. Но не это было хуже всего. Курт не был руководителем. Для руководства проектом мало покорить своими картинками впавших в детство маразматиков из совета. Здесь требуется умение работать с людьми, способность видеть работу в целом по мелким наброскам, поступающим из десятка мест… Он же завалит работу! Уж лучше бы ее поручили…" Кому? Сим не знал. На этом месте мог находиться только один человек — ОН! Теперь он убедился, что выражение "глаза застилает красная пелена" отнюдь не поэтическое сравнение. Стенки котла напряглись до предела. Что-то отвлекало его от мыслей, требуя внимания. Из подсознания выплыло слово — "телефон".

— Да, — выдохнул в трубку с трудом обнаруженного посреди стола телефона.

— Это я, Кристина. У тебя что-то случилось? — знакомым голосом осведомилась трубка. В этот момент Сим совсем забыл о существовании на свете чего бы то ни было, кроме работы, но реальность снова напомнила о себе. — Я прождала тебя весь вечер, звонила тебе домой, но тебя не было. Я волнуюсь.

Мягкий, но мощный толчок в затылок. Стрелка сползла на белое, а пар уже шел по открытой трубе, толкал поршень, и механизм стал вращаться. Кровь ударила в голову, распространяя вместе с адреналином жажду разрушения.

— Ты-ы-ы… — с шипением выдавил из себя Сим. — Ты еще и… звонишь… после этого… дрянь. — Слова душили, и он все никак не мог подобрать подходящих выражений. Самая отборная ругань была мелка по сравнению с распиравшей его ненавистью. Оставались только простейшие выражения. Он начал путать рода. — Гад…ость… и ты мог…ла предположить… что я с тобой… после этого… разговаривать. Убью… подлец… подлецка… подлая… СУКА!!!

Трубка полетела на рычаг, отколов кусочек пластика, но раньше, чем звук от удара достиг коридора, Сим уже летел к лифту, сжимая в руках куртку.

"Разорву, сдавлю тонкую шею и буду жать до тех пор, пока не услышу треск позвонков… Она у меня узнает, какой хороший Курт!.. Я тебе покажу, шлюха, совет директоров, Рон, ты умоешься кровью, падаль, будешь молить о быстром конце, Бен, я тебя научу, жалкий маляка, как хранить верность… и ты запомнишь навсегда, что это значит — отдаться другому, шеф гнид и начальник слизняков…" — жажда крови хлестала через край. Сим утратил здравый смысл и бежал куда-то по городу, не замечая машин, сбивая прохожих и перепрыгивая через изгороди. Плюясь неразборчивыми словами, оббежав почти весь центр города, обливаясь потом и слезами, он свернул в сторону Норленда. Еще четверть часа, и растрепанный мужчина с дикими глазами, пугая прохожих, вбежал на проклятую улицу, еле увернулся от столба, споткнулся о край клумбы и, упав, ударился обо что-то твердое головой. Свет померк, и последней мыслью, заглянувшей в его пустое сознание, было обиженное — "… опять головой…".