Оранжевый треугольник - Александр Крафт

Брошенная на рычаг трубка упала, как кирпич на голову.

— Все, мистер. Я не специалист по белой горячке. Я могу, конечно, принять заявление, но… вы сами понимаете. В общем, я уже все проверил. Я могу еще чем-то помочь? — презрительный взгляд снова пробежал по плащу.

— М-м-м… — Сим не мог найти нужные доводы, но ведь это же было! Его действительно заставляют убивать, причем какими-то "сверхнаучными" методами, и ему действительно необходима помощь!

— Все, мистер! — голос копа наполнился металлом. — Я не намерен выслушивать бредни про разговаривающие геометрические фигуры. Еще слово, и я упеку вас в психушку. Выйдите и закройте дверь!!!

Симу ничего не оставалось, как выйти и закрыть дверь. "Ну вот и рассказал "как на духу", его история действительно была немного странной… Немного? Да это был бред чистой воды! Только человек, переживший это сам, сможет поверить, но где его найдешь, и что же все-таки делать?" Как волна прибоя накатилась чужая мысль — "ПРЕДАТЕЛЬ". "А ведь и верно — предатель, сокрушенно подумал он. — Доктор мне хотел помочь, нужно было честно отказаться. Но ты ведь пытался это сделать? Теперь все. Я хотел поговорить с ним, но дома на месте не оказалось, следовательно, и вечером мне идти некуда. Я свободен от слова, тем более что я передумал". Такой логический вывод показался ему очень хорошим завершением ночного кошмара. Теперь оставалось поскорее забыть обо всем и срочно идти работать — день приближался к концу, а он еще не подготовился к завтрашнему назначению. Было бы хорошо написать "ответное слово", в котором он благодарит за оказанное доверие и заверяет… Ну, в общем, обычный высокопарный маразм. Тайлер это любит — пусть подавится, скотина.

В кабинете под столом валялись куски раздавленной булочки и помятый лист с наброском Треугольника. Сим смял его в комок и отправил в корзину, хотел выбросить покалеченную сдобу, но вдруг зло пнул ее ногой — холуи подберут — и уселся за работу.

Образы привычно начинали двигаться, и четкие линии ложились на бумагу. Персонаж за персонажем, ситуация за ситуацией, вырисовывались характерные движения. Там поворот головы, здесь увеличенный подъем носка ботинка, и вот уже походка мальчишки стала "расхлябанной". Вид со спины: небольшое движение плеча, рука чуть поднимается, кисть вниз, голова к плечу, и взгляд девочки стал недоуменным. Того же можно было добиться и старым способом — открытый рот, распахнутые глаза… Нет, это не его уровень. Только так девочка приобрела шарм, и взгляд получился еще и немного надменным. Да. Надменным. Немного опустить ресницы. Так. Только общие принципы, все остальное доведут аниматоры, разобьют на фазы и кадры по временным шкалам, а прорисовщики и заливщики создадут конкретную девочку, живущую по его, Сима, законам. Да, он все-таки прекрасный специалист. Где они еще найдут человека, способного вот так, с лету, подметить самые мелкие особенности движения еще не существующего персонажа. Эта его способность уникальна. Они, конечно, знают это, но даже не подозревают, на что он способен, если постарается. Вот в "Golden" он развернется по-настоящему…

Аккуратные листы уложены в папку, компьютер обесточен, и Сим, как обычно, направился домой. Там ждал детектив или телевизор. "Теперь у него очень много свободного времени. Хватит на все", — с горечью подумал он, вспомнив о Кристине.

На экране какой-то ублюдок из своей "беретты" палил в других гангстеров. Те дико кричали и стреляли в ответ. "Если он в течение следующих ста выстрелов не поменяет обоймы, переключу на другой канал", — мстительно решил Сим. Идиотизм фильма начинал ему надоедать. Когда на ваших глазах главный герой вылетает из машины на скорости восемьдесят миль в час и, потирая плечо, бежит по своим делам, вы думаете — подготовка. Когда в поединке с двадцатью профессиональными убийцами герой в одиночку побеждает, вы думаете — везение. Но когда из "старого, доброго" семизарядного "магнума" у тебя на глазах в листе железа простреливается рожица из четырнадцати дырок, а потом, с поворота, следует еще три выстрела по живым головам мысли заканчиваются. Торжественно захохотав над последним трупом, убийца эффектно передернул затвор. Все. Конец. Начался десятичасовый выпуск новостей. "Интересно, зачем режиссеру сдался этот затвор? Ну эффектно, но что, он зрителей за дураков держит? Предположим, кто-то может не знать, что затвор подает первый патрон, а все остальные заряжаются автоматически. Когда последний в обойме патрон отстреливается, затвор остается в заднем положении. Новый магазин толкает стопор, и пружина сама посылает патрон в ствол. Кто этого не знает? Один из тысячи мужчин и одна из пяти женщин. Немного поразмышляв над криминальной обстановкой в городе, Сим решил, что, наверное, — одна из двадцати. Нынче все интересуются оружием. На улицах постоянно кого-то грабят, бьют или насилуют, а тут еще эта волна убийств… Где же он последний раз видел сообщение о маньяке?

Симу вдруг стало тоскливо в своей квартире. Ночь — его время, он любит ночь, и она платит ему тем же, открывая для него особенный мир ночной жизни. Не задумываясь, он встал, надел кожаную куртку вместо испачканного плаща и вышел из дома.

Темнота обняла его, как кокон гусеницу. Разноцветный неоновый свет реклам не рассеивал тьму, но делал ее теплой и многообещающей. Он знал, что, даже зайдя в ярко освещенный магазин, клочок темноты последует за ним, прячась, как испуганный мышонок, под полами плаща или, как сейчас, за отворотом куртки, напоминая, что он не забыт и все еще является частью этого огромного таинства под названием — ночь.

Одинокий человек брел по темным или освещенным улицам, вдыхал полной грудью пьянящий воздух, равнодушным взглядом смотрел на рекламы и ощущал свое одиночество как истинное блаженство свободы, вздорной, демонстративной и немного горькой. Он зло завидовал тем, у кого была семья, но несказанно гордился своей непривязанностью, дурманящим чувством свободы от обязательств кому бы то ни было.

Ему было все равно куда идти, брел ли он по улице Линкольна или проходил по небольшой рощице с глупым наименованием — парк Конгресса, названный почему-то в честь какой-то победы на горе Сурибати. Этот ночной мир грел его уже одним своим существованием. Ноги сами вели его куда-то, заводили в приветливые бары, угощавшие обжигающим кофе и холодным мартини, проводили по задворкам домов с неизменными мусорками и сверкающим "стритам" с вышедшими на "охоту" проститутками.

Но на этот раз все было не так. Уже около часа Сим не видел реклам и "ночных бабочек", не заходил в бары и магазины. Он шел как во сне, отрешенно уставившись в темноту перед собой. Постороннему наблюдателю могло показаться, что его путь не имеет цели, запутанный и пересекающийся, как детские каракули, но это было не так. Без пяти двенадцать Сим прошел по знакомой улице, обошел столб, снова споткнулся о клумбу и вошел в деревянную калитку в старом зеленом заборе, окружавшем знакомый дом.

Вместо знакомой равнины и сладких звуков Рис обнаружил, что находится в лабиринте туннелей. Вдруг потяжелевшие от страха ноги двигались с трудом. Он хотел дотронуться до стены и не смог. Что-то не пускало руку, останавливало в дюйме от каменной поверхности. Рис ощутил себя маленьким ребенком, заблудившимся в лесу. Почему-то вспомнились мальчишки из соседнего двора, которые постоянно издевались над ним. "Теперь они выросли… и стали еще сильней", — пробежала шальная мысль. А ведь ничего тогда не прошло. Он не победил свой ужас. Ему просто повезло. Свихнувшийся от постоянного унижения и побоев, ребенок просто использовал единственный выход, как загнанная в угол крыса бросается в атаку, не думая о превосходстве противника. Мальчишки тогда испугались, а Рис сделал выводы. Но ведь и хулиганы тоже сделали выводы? И теперь они не дадут ему этого шанса, а без него у Риса нет ни малейшей возможности победить. Ничего не кончилось — все продолжается.