Дуракам всегда везет! - Марина Серова

– Нет… – помотал он головой.

– В милицию не звони, – сказала я ему. – Сюда уже едут.

Мне показалось, он вздохнул то ли облегченно, то ли, наоборот, удрученно. Ну, пусть вздыхает, его проблемы меня не интересовали. Главное, чтобы он мне не создал лишних проблем.

– И еще… Запомни, если хочешь легко отделаться, – меня ты не видел.

– Я вообще ничего не видел… Спал я.

– Так и скажешь. Если спросят.

Судя по его физиономии, его такой вариант очень устраивал. Чем меньше знаешь, тем спокойнее жить.

– Все, – указала я ему пистолетом в сторону ворот. – Иди, встречай «Скорую».

Когда я договаривала, он уже бежал к воротам.

В мои планы никак не входила преждевременная встреча с милицией. Она всегда вмешивается в самый неподходящий момент и начинает скручивать ситуацию в бараний рог. Именно в бараний. Упираясь в обстоятельства рогами и пытаясь втиснуть их в прокрустово ложе милицейской логики.

Если я попаду в поле их зрения раньше, чем буду к этому готова, на меня навешают всех собак, каких только поймают в окрестностях. А я не только не знаю, кто такие Федор и его мощная женщина, но и абсолютно не понимаю смысла событий, происходивших со всеми нами. Насколько я помню, я никого сегодня не убивала, но и без того устроила здесь изрядный переполох – несколько драк с членовредительством, аварию системы горячего водоснабжения дома, нарушение спокойствия жильцов, что вполне можно квалифицировать как мелкое хулиганство.

Даже если мне не смогут инкриминировать ничего серьезного, я навсегда прощусь со своей лицензией частного детектива. Милицейские следователи будут просто счастливы избавиться от конкуренции с моей стороны. Ведь я столько раз сажала их в лужу, распутывая истории, которые приводили их просто в отчаяние.

Прежде я разберусь сама с кое-какими неясными еще для меня вопросами, приму душ, найду что-нибудь приличное, чем можно заменить Федину футболку, выпью кофе и только тогда соглашусь встретиться с милицией. Правда, времени на все это у меня остается все меньше и меньше. Милиция имеет неприятное свойство самопроизвольно возникать именно там, где ее вмешательство желательно менее всего.

Поэтому следует поторопиться.

Прежде всего проведаем Светку. А заодно и Федора с Леней.

Я рассчитывала беспрепятственно добраться до десятого этажа, но на первом лифт остановился, дверь открылась, и в кабину усталым шагом степенно вошел типичный новый русачок. Росточка он был небольшого, метра полтора с прической вместе. Мне он сразу напомнил плотненько набитую сардельку, всунутую в дорогой летний костюм и тонкую шелковую рубашку от «Valentinо». Яркий цветастый галстук он, видимо, только что сдернул со своей мощной шеи и держал в руке. Конец галстука волочился по полу. Под мышкой была зажата папка для документов из дорогой кожи.

Шагнув в кабину лифта и увидев меня, он даже растерялся от неожиданности. Настолько я не соответствовала его ощущению внутреннего убранства этого дома, организованного «по понятиям». Я была каким-то внешним уличным мусором, неизвестно как попавшим в стерильную элитарную обстановку этого дома.

– Ну, блин! – расстроился он. – И здесь синюшки! За что я бабки на эту хату кидал? А ну брысь отсюда!

Я тоже расстроилась не меньше, наверное, чем он. Ну что, в самом деле, за «блин», – не железная же я, в конце концов… Нельзя спокойно и без всякого шума в лифте подняться!

Короче, я слегка рассвирепела. Я достала из-за спины свою пушку, с силой сунула ему ствол в плотненький животик и проскрипела противным голосом сквозь зубы:

– Shut up your worthless mouth or I'll make your fat stomach little ragged!

Почему я выбрала английский из пяти известных мне европейских языков – сама не знаю. Может быть, потому, что этот пухлячок с миллиметровым ежиком был «как денди лондонский одет»? Не знаю…

Он застыл с отвисшей челюстью. Вряд ли он понял, что я пообещала прострелить его толстое пузо, если он не заткнется, но ему хватило и моей интонации, чтобы до него дошел смысл моего высказывания. Этажа четыре мы проехали молча. Он только моргал округлившимися от изумления глазами. Наконец он захлопнул рот и пробормотал:

– Пардон, мадам…

И понимающе закивал головой:

– Интерпол? Йес? Йес? – Не дождавшись моего ответа, он ответил себе сам: – Йес! Понял!..

Мы добрались наконец до нужного мне десятого этажа. Я убрала пистолет от его живота, похлопала его по пухлой щечке, нажала кнопку первого этажа, выскочила из лифта и ласково ему объявила:

– Все! Езжай домой, малыш. Спасибо за компанию…

– Ну, блин!.. – только и успел сказать он, пока дверь лифта закрывалась.

Я позвонила в квартиру, где оставила Светку на попечение Лени. Меня некоторое время разглядывали в дверной «глазок», потом дверь распахнулась, и Светка радостно кинулась мне на шею.

– Танюшка! Наконец-то! Как я волновалась! С тобой все в порядке?

Я высвободилась из ее объятий и не могла удержаться от изумленного восклицания:

– Светка! Где ты раздобыла эту мантию?

На ней был халат, настолько длинный, что полы его волочились по паркету. Как ни странно, это одеяние ей очень шло. Было что-то королевское в ее облике.

Мои слова Светку явно смутили. Она тут же принялась оправдываться.

– В гардеробе хозяйки не нашлось ничего меньше по размеру… Это… самая маленькая из всех ее мантий. Ты-то как? Господи, на кого ты похожа! Ты не ранена? И что нам теперь делать?

Я остановила поток ее вопросов, приложив к ее губам свой грязный палец.

– Душ! И кофе! Пока я не приму душ и не выпью кофе, мы вообще ничего делать не будем. И, кстати, найди мне тоже какую-нибудь мантию. Желательно не очень большую…

Мне очень хотелось поплескаться в душе подольше. Но дел впереди была еще чертова туча. Поэтому через десять минут я уже пила кофе и расспрашивала Светку с Леней, что у них тут было интересного, пока я отсутствовала.

Оказалось, что времени, пока я путешествовала по этажам, чердакам и подвалам, прошло не так уж и много. Это лишь у меня было такое чувство, будто прошло часа два, не меньше. А Светка мне заявила, что за это время она успела лишь прийти в себя и выбрать себе одежду из того, что нашла в гардеробе пышнотелой блондинки. Впрочем, я ей сразу поверила – учитывая разницу в их росте и комплекции, эта задача была не из легких.

Леня тем временем пытался устроить Федора так, чтобы тот не доставлял особых хлопот. Сначала он пытался его связать. И связал. Тем же самым шнуром от оконной шторы, которым прежде были связаны мы со Светкой. Но как только Федор пришел в себя, он легко, словно нитку, порвал шнур, которым были связаны его руки, и принялся распутывать ноги. Напряженно ждавший этого момента Леня был вынужден разбить о его голову еще одну тумбочку, чтобы вновь его вырубить. Потом он крепко задумался. Тумбочек в спальне больше не было, а прочая мебель была мало приспособлена для повторения этой операции.