Дуракам всегда везет! - Марина Серова

Нужно было придумать что-то более эффективное, поскольку, как ни был самонадеян Леня, он прекрасно понимал, что с носорогоподобным Федором ему не справиться. А между тем решение проблемы валялось у него под ногами. В одной из разбитых о голову Федора тумбочек хранилась аптечка, и теперь весь пол был усыпан всевозможными таблетками.

Нагнувшись случайно, чтобы поднять упавшую на пол сигарету, Леня вдруг увидел рассыпанные на полу таблетки. Его тут же осенила перспективная идея. Он бросился на пол. За считаные минуты он собрал все медикаменты и начал рыться в своих фармакологических познаниях, пытаясь найти применение имевшимся в его распоряжении лекарствам. Однако ничего эффективней касторки никак не мог обнаружить. И хотел было уже влить в Федора весь двухсотграммовый пузырек. Это, конечно, сильно бы затруднило действия Федора, когда он пришел бы в себя, и даже ограничило бы радиус его действий и свободных перемещений непосредственной близостью туалета. Но на решение проблемы это все же походило мало.

К Лениной удаче, на глаза ему попалась упаковка таблеток аминазина, и он вздохнул с облегчением. Кое-как он запихал Федору в рот три таблетки. Проглотить их вырубленный Федор не мог, но они и так прекрасно растаяли у него во рту. Но чем больше Леня смотрел на распростертого на полу Федора, чем ближе подходил момент, когда он должен был очнуться, тем большие сомнения охватывали Леню. Наконец он не выдержал и засунул тому в рот еще три таблетки.

Когда Федор очнулся, таблетки, видно, уже подействовали. Он посмотрел на Леню совершенно тупыми, равнодушными глазами, не предпринял никакой попытки освободить руки, вновь запутанные обрывками шнура, и, похлопав ресницами, спокойно захрапел. Проверки ради Леня иногда подходил к нему и пару раз бил ногой по Федоровой заднице. Тот не просыпался. Разыскав в шкафу с одеждой кожаные ремни, Леня стянул ими Федору руки и ноги и окончательно перестал о нем беспокоиться.

А тут и я появилась.

Выпив кофе, я скомандовала им:

– Все! Подъем! То есть в буквальном смысле. Все разборки будем продолжать на одиннадцатом этаже, с которого все сегодня и началось. А Федя пусть поспит, – добавила я, вспомнив свой удар гаечным ключом. – У него сегодня был трудный день.

Федор меня нисколько не интересовал. Он был слишком туп, чтобы можно было рассчитывать получить от него какие-то объяснения происходившим событиям. Гораздо больше толку в этом смысле было бы от его сожительницы-блондинки, но она, к сожалению, была недоступна для беседы.

Но я помнила, что в спальне Людочкиной квартиры оставила свою добычу, прикованную наручниками к трубе, – председателя кооператива. Да и на встречу с Людочкой я тоже очень рассчитывала. Не могла она просто улизнуть, не зная, как дальше будут разворачиваться события.

Мы оставили Федора досматривать сны, я захватила с собой связку обнаруженных у него ключей и повела свою маленькую армию на верхний этаж.

Как только мы оказались в холле одиннадцатого этажа, Леню вдруг посетили угрызения совести. Он ведь не выполнил моего приказа сторожить Людочку на чердаке и не спускать с нее глаз. Это его несколько беспокоило. Хотя после стычки с Федором – соперником действительно серьезным, если встретиться с ним один на один в темном переулке, не имея никакого оружия, – Леня был о себе несколько завышенного мнения, что придавало ему наглости больше обычной нормы. И как только мы оказались на одиннадцатом этаже, эта наглость из него поперла.

– Стойте, девчонки! – заявил он, схватив Светку за руку. – У меня там имущество наверху сложено. Ждите здесь. Я сейчас принесу…

Однако я быстро перехватила у него инициативу. Я схватила его за руку, держащую Светку, и сказала тихо, но угрожающе:

– Убери руки…

Он нагло ухмыльнулся мне в лицо и демонстративно покрутил ладонями на уровне своего лица.

– Я обещала сломать тебе руки и ноги, – продолжала я. – Вместе с головой. Так и быть. Руки и голову я не трону. Но костыли тебе понадобятся.

Я швырнула ему связку ключей и кивнула на дверь Людочкиной квартиры:

– Открывай!

Он пожал плечами, но дверь открыл. И даже вернул мне ключи. Вежливым таким жестом воспитанного мальчика.

Как только мы вошли, я сразу же направилась в хорошо знакомую мне уже дальнюю спальню с разбитым окном. Светку и Леню я жестом пригласила с собой, показав им при этом, чтобы не шумели.

Услышав доносившиеся из спальни голоса, мы все остановились и прислушались.

Содержание услышанной нами фразы было слишком нетрадиционно, чтобы не обратить на него внимания, а хорошо знакомый голос заставил Светку, да и Леню тоже, вслушиваться с напряженным удивлением. Только я осталась совершенно спокойной, поскольку была уже готова к чему-то в этом роде.

– Я вам обещаю не только не выдавать вас, но и сохранить все ваши квартиры. Но за это половину из них вы переведете на мое имя… Через несколько минут здесь будет милиция. Я уже сообщила туда, что здесь была перестрелка. Если вы не отдадите мне документы, менты их обязательно найдут, и вы потеряете все… Вы снова будете нищим…

Голос принадлежал, несомненно, Людочке. Я, конечно, знала, с кем она разговаривает. С прикованным к трубе Валентином Петровичем. И смысл разговора был более чем ясен. Людочка с ним торговалась.

Светка, конечно, тоже все поняла. Не такая уж она дура, чтобы не видеть очевидного. Вернее, не слышать…

Я, собственно говоря, не собиралась подслушивать дальше, но председатель кооператива успел ответить, посвятив таким образом нас всех в свои надежды, связанные с Людочкиными обещаниями. Увы, он тоже был наивен!

– Отцепите меня от этой трубы, Людмила Анатольевна! Я согласен! Я на все согласен! Но меня убьет эта ваша бандитка, которая меня сюда… меня здесь оставила…

Мое неожиданное появление в спальне произвело на Людочку ужасное действие. Но в то же время я имела возможность убедиться, насколько хорошо она умеет владеть собой и насколько органично существует в самых разных ситуациях…

Увидев меня, она плотно сжала губы, подошла к разбитому окну и, повернувшись к нам затылком, молча уставилась на осколки стекла.

– Что все это значит, Людочка? О каких квартирах идет речь?

Людочка не удостоила меня ответом. Пришлось обратиться к председателю кооператива. Он сидел, прижавшись спиной к стене, и прижимал одной рукой к груди свой портфель.

– Дайте-ка ваш портфель, Валентин Петрович!

– Нет! Вы не имеете права! Это произвол! Людмила Анатольевна! Скажите ей!

– Отдай портфель, дурак, – равнодушно сказала ему Людочка, не повернув головы.

Она явно обдумывала, как ей выйти из ситуации с наименьшими потерями.

– А вы напрасно меня боитесь, Валентин Петрович, – спокойно сказала я председателю. – Я, по крайней мере, не собиралась вас убивать…

– Я тоже не собиралась! – резко обернулась от окна Людочка. – Я, наоборот, спасти его хотела от рук бандитов!..