1993. Элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером - Глеб Павловский

В теории выход сначала нашли в изобретении тоталитаризма. Тоталитаризм якобы такая универсалия фашизма, которую можно привязать к любому случаю, отнесенному к странам и ситуациям. Я спрашиваю: много ли дала игра в это понятие? Лично мне она ничего не дает.

Вот некая эпоха истории новоевропейской цивилизации, будучи ограниченной регионально и территориально, развернула экспансию с заявкой на Мир. Она рассматривает себя как Мир без ограничений. Она расположена включать, соподчинять своим ценностям и убедить всех. Тут есть разные политики, от миссионерской щадящей по Ливингстону26 до самой что ни на есть зверской у короля Леопольда в Конго.

Внутри европейского человечества сложился тип людей, которые рассматривают земной шар как Богом отпущенное поприще. Тип Лоуренса27 свойственен этой цивилизации. Она не брезгует и убийствами, уж Первая мировая война никак не идиллическое дело. Тем не менее Европа долго не считала нормальным решать свои внутренние трудности, поощряя убийства типа геноцида.

Как вдруг в рамках этой же цивилизации и этого проекта возникло нечто называемое фашизмом. В ее же рамках возникло! Есть предыстория, есть эталон, есть предтечи. Из одного предтечи фашизма не выведешь, а сложением предтеч в сумму не выведешь тем более. Не скажешь, что все они готовят фашизм, но и не скажешь, что непричастны.

Возникает нечто, что не могло возникнуть, если бы не трудности цивилизации в осуществлении ее планетарной миссии. Первая мировая война Европу здорово подорвала, а внутри обнаружился вызов русского и мирового большевизма. Коминтерна с поощряемыми им движениями Востока. Бессилие в отношении к планете обернулось бессилием в отношении к внутренним тягостям. И тут – кризис 20-х, ситуация социального отчаяния с максимумами в Германии и в Штатах. Я СССР не касаюсь, хотя вопрос о нашей роли в генезисе Великого кризиса не пустой.

Все-таки не забудь, что Европа прежде считала убийства нормальным вовне, в Азии и Африке.

Я только что об этом сказал. Неглупый левый скажет: ну и что? В конце концов, разрешаемое себе вовне вернулось домой и взорвало цивилизацию, со всеми вытекающими последствиями. Вот вам и аналогия: если наши дорогие большевики считали, что расстреливать им можно, лишь бы не в собственной среде, то Сталин их поправил – а почему нельзя? Можно и в собственной. Это даже демократичнее, когда все равны в отношении к смерти!

Но нет, здесь не просто инверсия. Допустимость вовне, опрокинутая внутрь, произвела глубиннейшую перестройку дома.

Убийство внутри, в отличие от колониального убийства, стало в фашизме предметом собственного предмета. Вот где сдвиг! Колониальные убийства отвратительны и в ряде случаев прямо геноцидальны. Однако зверские штучки европейца были все-таки рационированы и сопряжены с мотивом мирового прогресса. Была в них – не скажу разумность, но предусмотрительность и обоснованность.

А тут Endlösung – приказ уничтожить всех евреев до единого. И опять вопрос, который поставит левый: ну и что? А уничтожить всех индейцев, всех готтентотов или всех евреев – понятия разве не однопорядковые? Нет! Колониализм, уничтожая людей в ста точках земного шара, убийствами не преследовал универсальной цели. В нацизме убийство преследует вселенскую цель.

Холокост включает процедуру определения еврея как опорный институт государства. Центральной является процедура отбора и отнесения к категории, для последующей ликвидации. Убийство лишь аспект процедуры. Кстати, вдумайся, ведь все длилось только четыре года. Весь Холокост занял четыре года!

Ты ставишь очень важный вопрос – здесь мы имеем дело с предельными состояниями времени. Оно достигает той степени уплотнения, что при допплеровом эффекте. Или при ситуации, где звезда – «белый карлик» уплотняется до предела, рождая «черную дыру»28.

Колониализм еще можно представить как финал расселения Homo, реализованный в историческом времени. Пространственно разнотипно, от галло-арабского Алжира Камю до американского прецедента с полным уничтожением индейцев. Но полуосознанно в основе колониализма лежала идея Иисуса и Павла – идея миссии, то есть идея человечества.

Она реализуется жестокими, но показанными первофеномену способами. И вдруг – перелом к отказу человечества как идеи! Избрав народ, прикосновенный к родоначалию идеи, начать его уничтожать.

Я хочу добраться до точки, где пересматривается понятие человечества. Что-то, обо что люди запнулись, а добавки придали бесповоротный характер. И теперь никому нельзя жить, не считаясь с тем, как это было. Я выражаюсь невнятно? Но я дойду до внятности.

В конце концов, ты же сказал: во времени это длилось только четыре года. И все решал один лишь человек, Гитлер. Никто в его окружении не принял бы решения уничтожить евреев. Кто бы рискнул принять его, Гиммлер, что ли?

Никому бы и в голову не пришло. С другой стороны, начавшись, Холокост не вызвал и реального сопротивления. Выглядело так, будто все к этому были готовы! Хотя идея не только зверская, но и разрушительная для военного времени.

Между прочим, ты прав. Бессмыслица входит в неподготовленность. И нужно иметь эсэсовцев как субординированную массу – жестко организованное меньшинство. И еще, меньшинство внутри меньшинства – партийная трехэтажность, которую тоже в России изобрели, кстати сказать. Это ленинское изобретение.

Фашизм как тип организации, где к минимуму сведены источники развития, требующие «люфта» – широты, вольности, неподчиненности. В субординированном исполнительском обществе развитие затухает. Зато есть убийство как предмет и цель функционирования.

Но я хочу спросить: почему мы сегодня все это обсуждаем? Чтоб отметить ужасное событие, которое, начинаясь почти в легальных рамках, разверзлось в бездну, пожравшую миллионы живых людей? Мы отмечаем то, с чем победно справились в 1945-м? Или то, с чем справиться не смогли? Фашизоиды-недобитки разве причина фашизма? Нет. К фашизму нас возвращает состояние новой российской беспомощности, новой слабости. И я требую к ответу призрак бессильного антифашизма 30-х годов. Если так вопрос не поставить, будет одна болтовня про «красно-коричневую чуму». Я даже слов этих выговорить не могу!

Но ты важный вопрос поставил о Холокосте. Действительно, ведь всего только четыре года. И все от одного человека. Заставляет задуматься. То ли мы проскочили это, то ли. Уже не «белого карлика» имеем, а незакрытую «черную дыру»? Нет, Глеб, я серьезно. Дыра где-то здесь, рядом.

«Президентский режим правления». Власть развивается по законам дурной содержательности ♦ Шульгин и куратор. Уникальные типы подлости. Специфика момента – «произвол закона» ♦ Импульс российской политики «власть как собственность» ♦ Верховный Совет – «победители-мертвецы»; нужна третья сила. Сохранять положение нельзя.

Михаил Гефтер: У меня есть даже внутреннее желание заступиться. Такой открытый хамеж идет. Открытый хамеж Ельцина.