Тайный шифр художника - Олег Рой

Мысль о том, что у музы Апостола осталась дочь, которая всего на год моложе меня, надолго заняла мое воображение. Интересно, а она похожа на свою мать? Вот бы увидеть эту Викторию… И не так уж сложно это сделать, ведь я знаю ее адрес. Надо только как следует помозговать и придумать какой-нибудь убедительный предлог. Но это попозже, а сейчас у меня есть еще одно дело…

В поисках информации об Андрее Зеленцове я перетряхнул все хранилище. Нашел целую толпу его однофамильцев и даже нескольких его полных тезок, с которыми совпадало не только имя, но и отчество. Но ни один из этих людей, проживающих или когда-то проживавших в самых разных концах нашей необъятной родины, не был Апостолом. Сведений о гениальном зэке-художнике в архиве не нашлось. Возможно, карточка с его данными просто потерялась или угодила куда-то не туда, такое у нас хоть нечасто, но случается. Но, может, причина крылась и в чем-то ином…

Вернувшись на рабочее место, я первым делом позвонил на сотовый Угрюмому. И тот отозвался сразу. Удобная все-таки штука – мобильная связь. Можно связаться с человеком, даже если он на улице, не надо дожидаться, пока еще он придет домой или на работу.

– Привет, Грек. Нарыл?

– Ага, почти все, – доложил я. – Ты был прав, фигурантка действительно умерла. Правда, где она похоронена, я еще не выяснил, но не думаю, что заказчику это важно. Главное, что есть координаты наследников художницы, точнее, ее единственной наследницы.

– Слышь, ты за заказчика не думай, чего ему надо, а чего нет, – резко прозвучало в трубке. – Не твоего это ума дело. Сказано – нужен номер могилки, значит, обеспечь. И не забудь фотку приложить.

– Да, конечно, – торопливо согласился я.

Распрощавшись, повесил трубку и как следует отругал сам себя за подобную неосмотрительность. Последнее время я что-то расслабился и совсем забыл, с кем имею дело. Да и само дело уже теперь представлялось не таким кристально ясным. Оно конечно, может быть, Елена Короткова тоже стала знаменитой художницей, и этот таинственный заказчик-меценат ищет ее или ее наследников, чтобы выкупить ее картины. Но почему-то с недавних пор мне подобное объяснение стало казаться сомнительным…

Решив, как и собирался, начать с Солнцево и его окрестностей, я разослал запросы о Елене Темирхан в архивы всех кладбищ на юго-западе и юге Москвы. Теперь оставалось только ждать ответа, и сколько – одному богу известно. Ну а пока ничего не оставалось, кроме как вернуться к своим повседневным делам, то есть копированию кассет. Как ни были бы легки и приятны заработанные через Угрюмого деньги, я отлично понимал, что рассчитывать на них не стоит. Оставшиеся две тысячи лучше приберечь для чего-нибудь действительно важного – для лечения отца, например. А новые столь же щедрые поступления маловероятны. Скорее всего, заказ на поиски Елены Коротковой-Темирхан окажется последним.

Привычными движениями я вскрывал чистые кассеты, вставлял их в аппаратуру, включал запись. За долгое время эта механическая работа уже была доведена мной практически до автоматизма, оставляя голову совершенно свободной для размышлений и воспоминаний. Я думал о художнике Андрее Зеленцове, столь популярном за границей и совершенно неизвестном в собственном отечестве. Интересно, а этот самый фонд, на который работает мой заказчик Угрюмый, уже скупил все имеющиеся в России картины Зеленцова? Или еще что-то осталось?

Внезапно моя рука замерла над кнопкой «пуск» – я вспомнил телепередачу с участием «народного целителя» с художественным образованием и его слова: «Мне на память об Андрюше осталась только одна его картина, которую он подарил мне еще в училище». Значит, как минимум одну работу Зеленцова фонду заполучить не удалось. Любопытно, а почему не удалось? Не сошлись в цене? Или представители фонда просто не знают о существовании этой картины? А такое вполне может быть. Это же еще студенческая работа Андрея…

Мысли лихорадочно заработали, и я даже сделал перерыв и сел покурить, чтобы спокойно и как следует все обдумать. Если заказчик готов столь щедро платить за одни только сведения о рисунках Зеленцова, сколько же он отвалит за наводку на настоящую картину? А может быть, и не одну? Весьма вероятно, что Андрей дарил свои работы не только Маньковскому, но и в первую очередь той, кто вдохновил его на них и, возможно, позировал ему – Елене? Да, она умерла, но ведь осталась наследница – дочь Виктория. Необходимо ее разыскать и узнать о картинах. Надеюсь, что они не потерялись при переезде.

Признаюсь, что в тот момент мной двигала банальная алчность (вот уж чего я от себя не ожидал!). Я думал, что никоим образом нельзя допустить, чтобы такая сделка прошла мимо меня. Раз поиски на мне, значит, я и как посредник могу сработать, правильно? А за посреднические услуги… тут воображение отказывало, переполняясь туманными картинами грядущего благоденствия, да что там – богатства! Неужели и я могу стать… Надо только как следует обдумать свои действия. Разумеется, без Угрюмого мне не обойтись, без него я просто не выйду на заказчика. То есть теоретически выйти-то я могу, имя руководителя фонда мне известно, а значит, можно разыскать и контакты, – но если Угрюмый узнает, что я стал действовать в обход него, мне однозначно не поздоровится. Так что придется делиться. Ну это ничего. Какая бы часть оплаты ни осядет в кармане моего компаньона (я не сомневался, что заказчик платит за информацию о фигурантах намного больше, чем получаю я), мне все равно достанется приличная сумма.

Номер телефона Темирханов, записанного еще на главу семьи, нашелся в последнем телефонном справочнике. Я позвонил, не особенно рассчитывая на успех – рабочий день все-таки. Ответил грубоватый мужской голос – видимо, муж или бойфренд наследницы.

– Можно услышать Викторию Георгиевну? – осведомился я.

– Нет таких, – отрезал невидимый собеседник, и в трубке раздались короткие гудки.

Пришлось перезванивать снова, уточнять номер, а потом и адрес. После чего выяснилось, что это не ошибка телефонного соединения. Виктория здесь больше не жила. Эту квартиру парень купил в конце прошлого года и, судя по тому, что приобрел он ее «у дядьки, свалившего с семьей в Израиль», жилье уже успело сменить нескольких хозяев. Я снова помчался в хранилище, но на этот раз поиски ни к чему не привели. Сведений о новом месте жительства наследницы Елены Темирхан не имелось. Возможно, ее дочь еще не переоформила прописку или данные из паспортного стола не успели поступить в архив, что было вполне в порядке вещей.

Итак, след Виктории потерялся. Это было очень обидно, но у меня оставался еще Маньковский. Но нельзя же просто сообщить заказчику, что у него-де есть картина кисти Зеленцова! Нужно как минимум самому убедиться в ее существовании, а еще лучше – сфотографировать. Но как это сделать? Встретиться с Маньковским несложно, достаточно записаться к нему на прием. Но вряд ли картина висит у него в кабинете для приема пациентов, в офисе, как это сейчас называется. Скорее всего, где-нибудь дома… Однако сходить на разведку все же стоило. Как говорил кто-то из великих полководцев, главное – ввязаться в бой, а там уже будет видно.