Стечение обстоятельств - Алина Аркади

‒ В кафе?

‒ Что? ‒ Не сразу понимаю, о чём он спрашивает.

‒ Илья сказал, что перед тем, как отправиться домой, ты всегда ужинаешь в кафе.

‒ Что ещё сказал Илья?

‒ Что у тебя неизменный маршрут без сопутствующих сложностей. Я так понимаю, ужин в забегаловке, чтобы не находиться в кругу семьи, а сразу прошмыгнуть в свою комнату, закрывшись на все замки?

‒ Да.

‒ Всё настолько хреново? Надеюсь, наручниками к батарее не пристёгивают?

‒ Какая тебе разница?

‒ Я задал вопрос, Арина. ‒ Машина останавливается за два квартала от дома, и Глеб разворачивается, сканируя меня взглядом. ‒ Жду ответ.

‒ Полная свобода, ‒ грустно усмехаюсь, ‒ если любые поездки только в присутствии охранника и камеры по периметру дома, можно считать свободой.

‒ Илья работает с тобой уже год. Ты могла с ним договориться, предложить денег в конце концов, чтобы он прикрыл любые твои похождения, не докладывая отцу. Не было идеи сорваться в какое-нибудь приключение?

‒ У меня было приключение ‒ ты.

‒ Оно было приятным? ‒ Молчу, не зная правильного ответа. Сказать «нет», значит солгать, сказать «да, значит вновь доставить ему удовольствие. ‒ Да или нет?

‒ Да.

‒ Настолько, что ты хотела бы повторить? ‒ Хочется стереть с его лица эту самоуверенную ухмылочку. ‒ Ты же помнишь, как тебе было хорошо со мной. Сама призналась, что я трахнул тебя лучше, чем твой женишок. ‒ А ещё лучше влепить отрезвляющую пощёчину наглому хаму, возомнившему себя невесть кем. Глеб резко подаётся вперёд и успевает ухватить за ворот дублёнки, притянув к себе. ‒ Повторим, Котёнок? ‒ Дышит в губы, обволакивая запахом сигарет.

Игра в «кошки-мышки» становится более откровенной, когда большой котяра шумно проводит носом по моей шее, вбирая аромат и слегка прикасаясь губами. Но и от этого, казалось бы, невинного действия, я готова скулить и падать в его объятия, бездумно сдавшись в плен. Как он это делает? Острый взгляд, ухмылочка, едва заметное касание ‒ я готова сорваться в него без страховки, вручив своё сердечко и предоставив возможность сделать всё, что Глеб пожелает.

Смотрю открыто, собрав всё, что могла бы назвать силой воли, или её остатками, которые ложатся пеплом к ногам Глеба, и шепчу:

‒ Я не голодна. Отвези меня домой. Сейчас.

Последнее слово произношу уверенно, как мне кажется, и медленно высвобождаюсь из цепкого захвата мужчины, увеличивая расстояние, насколько позволяет внушительный салон автомобиля.

‒ А я голоден.

Снова этот взгляд ‒ всё такой же голубой, но, скорее, похожий на разъярённое небо, готовое обрушиться бешеной стихией.

‒ Ты легко можешь это исправить. Уверена, у тебя есть множество вариантов.

‒ Меня интересует определённый.

‒ Ты его не интересуешь, ‒ бросаю в ответ, натянув маску безразличия, но по-прежнему дрожу всем телом, понимая, что мы в разных весовых категориях и моего опыта недостаточно, чтобы противостоять Глебу. Но и сдаться, рухнув в его объятия, не могу прекрасно понимая, что я для него лишь мимолётное развлечение, которым он не насытился до конца.

Ни единой эмоции на каменном лице. Застыл, словно изваяние, полностью сосредоточившись на мне.

Проходит несколько долгих минут, пока Глеб отворачивается, заводит машину и едет в направлении дома. Не решаюсь задать вопрос, но прежде чем выйти всё же не сдерживаюсь:

‒ Когда вернётся Илья?

‒ Уже соскучилась? ‒ бросает через плечо, не удостоив меня взгляда.

‒ Мне с ним привычнее. Мы год вместе.

‒ Вместе?

‒ Ну… вернее, он мой охранник год… да… охранник, а не то, что ты подумал… хотя, наверное, ты ничего такого не подумал… тебе всё равно, а я… ‒ выдыхаю, понимая, что сама себя закапываю с головой, промямлив что-то невнятное. ‒ Неважно, ‒ заключаю и выскакиваю из машины, которая тут же срывается с места.

Смотрю вслед удаляющемуся внедорожнику и не знаю: вернётся ли Глеб завтра, или же я так глупо уничтожила свой единственный шанс стать к нему ближе. Тело всё ещё потряхивает после событий сегодняшнего дня и неожиданной встречи с мужчиной из прошлого. На автомате открываю дверь, бреду по длинному коридору к лестнице на второй этаж, но меня окликают:

‒ Дочка, может, поужинаешь с нами? Хотя бы раз, ‒ голос отца останавливает, и я резко поворачиваю в столовую, где за большим столом восседает вся «семья».

‒ Хорошо. ‒ Присаживаюсь на своё место. Точнее, моим было место, которое сейчас занимает Катя, посматривающая с торжествующим видом.

‒ Как дела в институте?

‒ Хорошо. Работаю над дипломом.

Не смотрю ни на кого из них, просто поглощаю еду. Я на самом деле голодна, и понимаю это, только когда в нос врезается множество аппетитных запахов, заставляя желудок издавать неприятные звуки.

‒ Как твои отношения с Олегом? ‒ вмешивается Вера, и я вскидываю взгляд, чтобы заставить её отшатнуться и замолчать, а затем перевожу его на отца, который с виноватым видом утыкается в тарелку.

Насколько я понимаю, моя личная жизнь теперь достояние общественности, и «девочки» отца в курсе каждого моего шага. Если раньше только он контролировал мою жизнь, то теперь и Вера с Катей будут бесцеремонно врываться в неё, несмотря ни на что.

‒ Моя личная жизнь тебя и твоей дочери не касается. Неважно, Олег рядом со мной или какой-либо другой мужчина.

‒ Другой? ‒ взвизгивает Катя. ‒ Так, так, так, сестрёнка. Запала на своего охранника? Да? ‒ внутренности обжигает догадкой Кати, и я нервно сглатываю, стараясь не выдать себя. Откуда она знает про Глеба? ‒ Этот Илья вполне симпатичный, ‒ довольно улыбается. ‒ Отец, он симпатичный, ‒ кивает папе. С каких пор он для неё «отец»?

‒ Арина…

‒ Илья в отношениях с Настей. Давно.

Сдаю подругу с потрохами. Хотя, если Настя не сбавит напор, то в конце концов Илье всё же придётся ответить ей взаимностью. Между ними очевидная симпатия, прослеживаемая во флирте и тонких намёках. Так что, можно сказать, я просто констатировала почти свершившийся факт.

‒ Что ж, ‒ сводная сестрица поджимает губы, разочарованно обводя меня взглядом, ‒ и здесь ты опоздала. А, впрочем, как всегда.

‒ В отличие от тебя, ‒ улыбаюсь во весь рот, ‒ ты у нас успеваешь перед всеми ноги раздвинуть.

‒ Арина! ‒ рычит отец, от чего я дёргаюсь.