Сосны. Город в Нигде - Блейк Крауч

Сознание потерял всего на полминуты.

Привязной ремень заклинило, до своего «Ка-Бара»[12] не дотянуться.

– Итан! Кто-нибудь погиб?

Огонь повстанцев уже вспарывает обломки машины с другой стороны, кто-то палит из АК.

За треснувшим ветровым стеклом двое санитаров ковыляют прочь от вертолета.

Контужены.

– Итан…

Прямо на четырехлопастной винт, вращающийся еще достаточно быстро…

Вот.

И нету.

Кровь заливает ветровое стекло.

Снова автоматные очереди.

Идут повстанцы.

– Итан!

– Погибли все, кроме меня, – выговаривает Итан.

– Вы были единственным выжившим?

– Совершенно верно. Меня взяли в плен.

Дженкинс записал что-то в блокнот в кожаном переплете и сказал:

– Мне надо задать вам еще несколько вопросов, Итан. И чем честнее вы будете, тем выше мои шансы вам помочь; это единственное, чего я хочу. Вы слышали какие-нибудь голоса?

Итан постарался не испепелить врача взглядом.

– Шутите?

– Не могли бы вы просто ответить…

– Нет.

Дженкинс чиркнул в своем блокноте.

– У вас были какие-нибудь затруднения с речью? К примеру, не была ли ваша речь бессвязной или спутанной?

– Нет. И я не в бреду. И у меня нет галлюцинаций или…

– Ну, будь у вас галлюцинации, вы бы об этом на самом деле и не догадывались бы, не так ли? Вы бы верили, что вещи, которые вы видите или слышите, существуют на самом деле. Я имею в виду, что если бы я, ваше пребывание в этой больничной палате и весь наш разговор были бы вашей галлюцинацией, вы бы не ощутили никакой разницы, не так ли?

Сбросив ноги с кровати, Итан опустил их на пол.

– Что вы делаете? – спросил Дженкинс.

Итан направился к одежному шкафу.

Слаб, ноги подкашиваются.

– Вы не в состоянии покинуть больницу, Итан. Результаты вашей МРТ еще изучают. У вас закрытая травма черепа, и мы не знаем, насколько она серьезна. Нам нужно продолжить обследование…

– Я пройду обследование. Только не здесь. Не в этом городе.

Распахнув дверь шкафа, Итан снял костюм с плечиков.

– Вы вошли в офис шерифа без рубашки. Это верно?

Итан сунул руки в рукава своей белой рубашки, оказавшейся свежевыстиранной. Смрад человеческого тлена сменил аромат стирального порошка.

– От меня воняло, – сказал Итан. – Разило так же, как от трупа, который я только что…

– Как вы говорите, нашли в брошенном доме.

– Я не говорю, что нашел. Я на него наткнулся.

– И вы явились в жилище Мака и Джейн Скози, которых прежде ни разу не встречали, и подвергли мистера Скози словесным нападкам на его же переднем крыльце. Это утверждение справедливо?

Итан принялся за пуговицы, дрожащими пальцами старясь впихнуть их в петли. Где-то попал не в ту, но ему было наплевать. Одеться. Выбраться отсюда. Отряхнуть с ног прах этого городишки.

– Разгуливать по городу с потенциальной травмой головного мозга – отнюдь не самый разумный из возможных образов действия, – изрек Дженкинс, поднимаясь со стула.

– Что-то здесь неладно, – отозвался Итан.

– Знаю, как раз это я и пытаюсь…

– Нет. С этим городом. С людьми в нем. С вами. Что-то не так, и если вы думаете, будто я собираюсь тут сидеть и позволю вам трахать мне мозги еще хоть секунду…

– Я не трахаю вам мозги, Итан. Никто не трахает вам мозги. Вы хоть представляете, насколько параноидально звучит это заявление? Я лишь пытаюсь определить, не страдаете ли вы транзиторным психозом.

– Что ж, не страдаю.

Натянув и застегнув брюки, Итан наклонился за туфлями.

– Простите, если я здесь не поверю вам на слово. «Аномальное состояние рассудка, как правило, характеризующееся утратой контакта с реальностью». Это азбучное определение психоза, Итан. Возможно, он вызван автокатастрофой. Гибелью напарника у вас на глазах. Или какая-то скрытая военная травма вдруг выплыла на поверхность.

– Вон из моей палаты, – бросил Итан.

– Итан, ваша жизнь может быть…

Итан поглядел на Дженкинса через комнату, и, должно быть, что-то в его взгляде, в его осанке говорило о вполне реальной угрозе насилия, потому что психиатр вдруг выпучил глаза и впервые заткнулся.

* * *

Медсестра Пэм подняла голову от бумаг, которые заполняла, сидя за столом на посту медсестры.

– Мистер Бёрк, что это вам взбрело в голову – на ногах, одеты и не в постели?

– Удаляюсь.

– Удаляетесь? – повторила она, словно не вполне понимая смысл слова. – Из больницы?

– Из Заплутавших Сосен.

– Вы не в состоянии покинуть даже…

– Мне нужны мои личные вещи – сейчас же. Шериф сказал мне, что их могла забрать из машины бригада «Скорой помощи».

– Я думала, они у шерифа.

– Нет.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Что ж, могу надеть свою детективную шляпку Нэнси Дрю и…

– Хватит отнимать у меня время. Вам известно, где они?

– Нет.

Отвернувшись от нее, Итан зашагал прочь.

Медсестра Пэм окликнула его.

Остановившись у лифта, Итан нажал кнопку «Вниз».

Теперь медсестра кинулась следом – он слышал ее торопливые шаги по клетчатому линолеуму.

Обернулся и смотрел, как она приближается к нему в этом очаровательном атавизме форменной одежды медсестер.

Не доходя нескольких футов, она остановилась.

У него преимущество в росте на четыре или пять дюймов. Да еще и в возрасте.

– Я не могу позволить вам уйти, Итан, – сказала она, – пока мы не узнаем, что вас мучает.

Двери лифта со скрежетом разъехались.

Итан попятился от медсестры в кабину.

– Спасибо за помощь и заботу, – проговорил он, нажимая кнопку G три раза подряд, пока она не загорелась, – но по-моему, я уже это понял.

– Что?