Сосны. Город в Нигде - Блейк Крауч

– И отправились в Заплутавшие Сосны, чтобы расследовать…

– Помимо прочего, исчезновение агентов Билла Эванса и Кейт Хьюсон.

Один лишь звук ее имени был для Терезы как нож под ребра.

Внезапно ей захотелось выпить еще.

– В последний раз ты говорила с Итаном по сотовому телефону, он позвонил в 1.20 дня из Лоумена, штат Айдахо, где они остановились на заправку, – продолжал Хасслер.

– Связь была плохая, потому что они заехали в горы.

– В этом месте они были в часе езды от Заплутавших Сосен.

– Последнее, что он мне сказал, было: «Я позвоню тебе сегодня вечером из отеля, милая», а я пыталась попрощаться с ним и сказать, что люблю его, но связь оборвалась.

– И ты была последней из всех, кто контактировал с твоим мужем. Во всяком случае, из живущих ныне. Конечно… остальное ты знаешь.

И даже сверх того. Она больше не желала слышать этого никогда.

В 3.07 дня на перекрестке в Заплутавших Соснах агент Столлингс выскочил перед грузовиком «Мак». Он погиб на месте, и из-за силы столкновения и деформации передней части пассажирской стороны автомобиль пришлось доставить в другое место, чтобы извлечь тело Итана. Вот только когда удалось срезать дверь и отогнуть достаточный кусок крыши, чтобы проникнуть внутрь, оказалось, что там пусто.

– Еще одна причина, по которой я пришел, Тереза, это чтобы поделиться капелькой новостей. Как тебе известно, мы были недовольны результатами проведенного нами внутреннего обследования «Линкольн Таункара» Столлингса.

– Верно.

– Так что я попросил о любезности команду научных экспертов ФБР, подключил базу ДНК. Они работают лучше всех, чудеса творят, и только что закончили недельную возню с машиной.

– И…

– Я могу переслать тебе их рапорт завтра по электронке, но если в двух словах, они ничего не нашли.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что они ничего не нашли. Ни следа клеток кожи, крови, волос или хотя бы остаточных проявлений пота. Даже того, что они называют расщепленной ДНК. Если бы Итан ехал в этом автомобиле в течение трех часов по пути из Бойсе в Заплутавшие Сосны, эта команда нашла бы хоть какие-нибудь его молекулярные следы.

– Как такое может быть?

– Еще не знаю.

Ухватившись за балясину, Тереза с трудом поднялась.

Добралась до импровизированного бара на старинном умывальнике, служащего лишь элементом декора.

Даже не потрудилась смешивать очередной джин-тоник. Просто бросила льда в стакан для виски и наполнила его элитной водкой.

Сделав долгий глоток, добрела обратно до лестницы.

– Не знаю, как это переварить, Адам, – проговорила она и, пригубив, поняла, что эта порция алкоголя свалит ее с ног окончательно.

– Я тоже. Ты спрашивала меня, что случилось, по моему мнению?

– Ага.

– У меня нет никаких ответов для тебя. Пока что. Строго между нами, мы снова вплотную занялись агентом Столлингсом. Взялись вплотную за всех, кто имел доступ к месту происшествия до моего прибытия. Но пока что ни к чему не пришли. И, как тебе известно, это произошло более года назад.

– Что-то тут не сходится, – заметила она.

Хасслер уставил на нее взгляд, полный тревоги. И проронил:

– Ни хрена.

* * *

Проводив его до машины, Тереза стояла на мокрой улице под дождем, глядя, как габаритные огни становятся все меньше и меньше, прежде чем скрыться за вершиной холма.

Вверх и вниз по улице виднелись огни гирлянд рождественских елок в домах соседей. Они с Беном елку пока не ставили, да и вряд ли соберутся в этом году. Подобное слишком смахивало бы на приятие этого кошмара, окончательное признание, что он не вернется домой никогда.

* * *

Позже, когда такси развезли всех по домам, она лежала внизу на диване, борясь с кружением мира вокруг.

Не могла уснуть, не могла отключиться.

Каждый раз, открывая глаза, фокусировала взгляд на настенных часах, минутная стрелка которых мучительно медленно тащилась от двух к трем часам утра.

В 2.45, больше не в силах выдерживать тошноту и головокружение ни секунды, Тереза скатилась с дивана, вскарабкалась на ноги и нетвердой походкой побрела на кухню.

Взяв из буфета один из пары-тройки оставшихся чистых стаканов, наполнила его водой из-под крана.

Выпила и вновь наполнила еще два раза, прежде чем жажда утихла.

В кухне царил полнейший разгром.

Приглушив свет рельсовых светильников, она принялась заполнять посудомойку, чувствуя какое-то удовлетворение от того, как та мало-помалу заполнялась. Включив ее, пошла по дому с пластиковым мешком, собирая пивные стаканы, бумажные тарелки, скомканные салфетки.

К четырем утра дом выглядел получше, да и Тереза уже не чувствовала себя настолько пьяной, хотя позади глаз появилась заметная пульсация – первый признак подступающей головной боли.

Проглотив три таблетки «Адвила», она стояла перед кухонной раковиной в предрассветной тишине, слушая, как дождь барабанит за стенами по доскам террасы.

Наполнив раковину горячей водой и выдавив туда жидкости для мытья посуды, Тереза смотрела, как на поверхности проклевываются пузырьки.

Погрузила ладони в воду.

Держала их там, пока боль от горячей воды не стала нестерпимой.

Она стояла на этом же именно месте в ту последнюю ночь, когда Итан пришел с работы поздно.

Не слышала, как закрылась входная дверь.

Не слышала его шагов.

Отскребала сковородку, когда ощутила, как его руки обнимают ее за талию, ощутила его дыхание на шее.

– Извини, Ти.

Продолжая скрести, она говорит:

– Семь часов, ну, восемь. Это поздно. Сейчас десять тридцать, Итан. Я даже не знаю, как это назвать.

– Как наш человечек?

– Уснул в гостиной, дожидаясь, чтобы показать тебе свой приз.

Ее бесит, что прикосновение его ладоней к ее телу обезоруживает ее гнев в считаные миллисекунды. Она ощутила ошеломительную тягу к нему в тот же миг, когда впервые увидела его через бар в «Тайни Бигз». Несправедливое преимущество.

– Мне придется лететь в Бойсе прямо с утра, – говорит он ей на ухо.

– Его день рождения в субботу, Итан. Шесть ему исполняется лишь раз в жизни.

– Я знаю. И мне это совсем не по душе. Но придется ехать.

– Ты знаешь, как на нем скажется то, что тебя здесь не будет? Сколько раз ему спрашивать, почему ты не…