Укрощение холостяка - Диана Палмер

Тиффани опешила. Это был явно преднамеренный и самоуверенный жест. Она не знала, что сказать, слова застряли у нее в горле. Он был… прекрасен. Перед таким великолепным телом не смогла бы устоять даже самая искушенная женщина. Кровь закипела в жилах Тиффани — она вспомнила горячую ласку умелых рук и губ Кинга. Он прочел это в ее глазах, увидел в порозовевшем лице, услышал в учащенном дыхании.

— Сними это, — приказал он нетерпеливо. — Я хочу смотреть на тебя.

Тиффани уже потеряла способность думать. Она выбралась из-под покрывала и, встав на колени, начала через голову стягивать с себя рубашку. Наконец ей удалось это сделать, и она бросила ее на пол. Ее тело было так же готово к любви, как его. Ему были знакомы приметы.

Кинг обошел кровать и остановился возле Тиффани. Он вдохнул аромат роз, исходивший от Тиффани, и позабыл обо всем: о скандале, сопровождавшем начало их совместной жизни, об упреках и обвинениях, пусть даже и справедливых, о внезапной болезни Тиффани. Сейчас он походил на хищника, подкравшегося к своей жертве.

Тиффани беспомощно всхлипнула и, одним движением сбросив на пол подушки, откинулась назад, вытянув руки по обеим сторонам головы. Она была немного напугана его столь явно выраженной мужественностью и трепетала в ожидании новых ощущений.

Медленно, словно крадучись, Кинг опустился на кровать, будто боялся, что Тиффани вдруг вскочит и убежит. Раздвинув ногой ее колени, он завис над нею, а потом, вытянув руки, сплел свои пальцы с пальцами Тиффани и пригвоздил их к постели.

— Это похоже на что-то языческое, — пробормотала Тиффани.

Он понял, что она имела в виду, и кивнул, все еще не отрывая от нее немигающего взгляда. Потом чувственными, кругообразными движениями ноги он стал касаться внутренней стороны ее бедер, одновременно все больше наклоняясь к полуоткрытым губам Тиффани. Он дразнил ее губами, ногою, каждой частью своего тела. Это было совсем не похоже на то, как он ласкал ее раньше. Это была настоящая, та самая необузданная страсть, завораживающая, но никогда не приносящая полного удовлетворения.

Тело Тиффани горело словно в лихорадке. Она выгибала спину, умоляла, извивалась, пытаясь освободиться от этой сладкой пытки. Еще ни разу он не доводил ее до такого состояния.

Кинг сначала дотронулся лишь слегка, на мгновение, а потом, наконец — наконец! — толчком вошел в нее, дав ей то, о чем она молила. Но когда это случилось, она испугалась. Она вся напряглась и, кусая в кровь губы, впилась ногтями ему в плечи.

Кинг замер. Его сердце бешено стучало в груди, но взгляд, несмотря на испытываемое им нестерпимое желание, был нежен.

— Первый раз всегда дается трудно, — шепнул он и стал двигаться, но очень осторожно. — Ты меня чувствуешь? — спросил он ее лукаво и легонько поцеловал. — Поговори со мной, — попросил он, не переставая двигаться.

— Говорить? — простонала она, чувствуя, как он снова с силой входит в нее. — Боже мой!

— Говори, говори, — требовал он, смеясь. — Это же не ритуал, требующий молчания. Мы узнаем друг о друге самое сокровенное. Не надо превращать это в пытку. Смотри, как я вхожу в тебя, смотри, как сливаются наши тела, как они подходят друг к другу, словно отдельные кусочки в картинке-загадке.

— Не могу!

— Почему? — Кинг остановился и нарочно приподнялся на несколько секунд. — Смотри, Тиффани, это не страшно, не стыдно, не безобразно. Мы с тобой становимся возлюбленными. Это самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной, особенно если они сливаются не только физически, но и эмоционально. Так что смотри.

Кинг так горячо настаивал, что она поддалась соблазну, но тут же отвела взгляд и умоляюще посмотрела в глаза Кинга, как бы ища утешения и защиты.

— Ты моя жена, — нежно прошептал он и сильным движением проник до самых глубин ее существа. Глаза его закрылись, а тело содрогнулось.

Увидев Кинга таким беззащитным, Тиффани осмелела и дотронулась до его искаженного странной гримасой лица, а потом пропустила меж пальцев его густые волосы. Эта ласка заставила его открыть глаза.

Тиффани казалось совершенно невероятным, что она смотрит на Кинга, говорит с ним, а их обнаженные тела слиты воедино самым шокирующим образом, и это не в темноте, а при полном свете! Однако Кинг вовсе не выглядел шокированным, наоборот, он все время наблюдал за Тиффани. Когда он стал двигать бедрами, и Тиффани от наслаждения выгнула спину, он даже рассмеялся.

— Стыдись! — только и смогла выдавить она, извиваясь от удовольствия при каждом движении его бедер.

— Это почему же?

— Ты надо мной издеваешься!

— Я от тебя в восторге. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Движения его были нежными и ритмичными, как прилив и отлив. — Я еще никогда не испытывал такого наслаждения.

Это заявление было неприятным напоминанием о том, что он в любви не новичок. Тиффани хотела было отпустить по этому поводу какое-нибудь колкое замечание, но он, будто угадав ее мысли, немного поменял положение, и она тут же обо всем забыла, потому что ее окатила волна такого наслаждения, какого она еще не испытывала.

Ей стало трудно дышать. Она ловила открытым ртом воздух, содрогаясь от каждого движения его тела. Ей казалось, что следует схватить нечто ускользающее, неуловимое, но это нечто никак не давалось, хотя было близко… так мучительно близко…

— О!.. Прошу тебя! — вскрикнула она, и тело ее содрогнулось.

Кинг в этот момент выглядел очень серьезным. Он что-то сказал, но она не поняла, что именно. Как раз в тот момент, когда она услышала собственный голос, Кинг зарылся лицом ей в шею. Его тело сотрясал такой же пароксизм страсти.

Потом он долго лежал неподвижно, тяжело дыша, с гулко бьющимся сердцем. Тиффани тоже задыхалась, но прижималась к нему, как будто хотела сохранить хоть частицу того наслаждения, которое они оба испытали.

— Все кончилось, — прошептала она, потрясенная своим открытием.

— Так и должно быть. Человеческое тело не может перенести большего. Иначе ему не выжить.

Тиффани обняла Кинга за влажные плечи и притянула к себе, изумляясь, как глубоко он вошел в ее тело. Она задвигала бедрами и снова почувствовала прилив возбуждения. Это открытие вызвало у нее счастливый смех.

— Экспериментируешь? — поднял голову Кинг.

Она кивнула и снова стала двигаться, однако какое-то незнакомое неприятное ощущение заставило ее остановиться.

— Твое тело должно привыкнуть, — сказал Кинг, откидывая прядь мокрых волос с ее лба. — Тебе нужно отдохнуть. — Кинг приподнялся на локтях. — Постарайся расслабиться. Не пугайся, если будут неприятные ощущения.

«Неприятные» было не то слово. Тиффани закрыла глаза и стиснула зубы. Кинг лег рядом с нею.

— Сегодня ты узнала много такого, о чем и не подозревала. Хочешь принять ванну или душ?