Dominium Mundi. Властитель мира - Франсуа Баранже

Привлеченный этим легендарным местом, Танкред с братьями Турнэ, следовавшими за ним по пятам, пробился вперед, чтобы оказаться поближе. И все трое приготовились к долгому ожиданию начала проповеди.

Шестьдесят тысяч мест – максимальная вместимость огромной церкви – были быстро заполнены, а вновь прибывшие собирались у гигантских экранов, которые транслировали вид алтаря. Что до бесшипников, им настоятельно рекомендовали довольствоваться общественными панелями Интрасвязи, которые имелись в коридорах корабля.

– Клянусь, тут весь цвет общества! – присвистнув, бросил Льето. – Видел своего дядю, Танкред?

– Нет еще.

На самом деле с самого своего прихода Танкред искал его глазами, но никак не мог различить в плотной толпе первых рядов. Он знал, что Боэмунд взошел на борт за день до него, но случая встретиться с ним еще не представилось. Впрочем, он не понимал, почему Боэмунд не призвал его к себе сразу по прибытии, и страдал от этого. С самых юных лет дядино внимание очень много значило для него. И сегодня, в его почти тридцать четыре года, это оставалось не менее важно.

Прежде, когда он был всего лишь юным аристократом, праздным подростком, не знающим никаких увлечений и редко покидавшим пределы нормандских семейных угодий, визиты дяди Боэмунда представляли для него яркие события, которых он ждал с нетерпением. Всякий раз, когда приезжал этот прославленный воин, его сопровождала вереница рассказов о приключениях и героических свершениях, окружая его присутствие возбуждающим ореолом мечтаний и чудес.

Оставаясь в имении, Боэмунд никогда не упускал возможности провести время с племянником, обучая его владению оружием или рассказывая о постоянно обновляющихся техниках боя. Время от времени он соглашался отправиться с ним в лес Кодильи, где юный Танкред построил себе целый мир таящихся монстров и легендарных схваток и несколько крепких хижин, и делал вид, что верит во все наивные истории, придуманные мальчиком.

Танкред взрослел, его физические возможности заметно возрастали, и он все лучше усваивал уроки боевых искусств, которые давал ему дядя. В шестнадцать лет он был ростом метр восемьдесят пять сантиметров и обладал исключительными физическими достоинствами. Заметив целеустремленность и хладнокровие молодого человека, Боэмунд сообщил родителям, что рекомендует его в датскую Королевскую военную школу.

Для родителей это стало тяжелым решением, особенно для матери. Школа в Ольборге была, конечно, наиболее престижным военным университетом во всем христианском мире, в ней мечтали учиться сыновья и дочери самых высокопоставленных аристократов, а также гарантией высокого положения ad vitam[31] в европейской военно-аристократической иерархии. Но в то же время обучение в ней неизбежно означало, что они снова увидят сына только через несколько лет – да и то лишь на время кратких увольнительных – и что в дальнейшем он будет постоянно находиться на театре военных действий и рисковать жизнью.

Каждый желает своему ребенку самого лучшего. Нет ничего естественней. Но когда осуществление этих надежд подразумевает, что вы на долгое время потеряете его из вида, а потом будете мучиться страхом, что однажды вам сообщат о его гибели, появляется дилемма, разрешить которую практически невозможно. В конце концов Боэмунду пришлось поклясться своей сестре Эмме, матери Танкреда, что он будет неотступно приглядывать за племянником, что бы ни случилось.

Внезапно заполнявший собор непрерывный гул усилился, прервав размышления Танкреда. На несколько ступеней центрального алтаря взошел облаченный в изумрудную рясу служителей ордена Святого Северина священник и, воздев руки, призвал к молчанию. Поток переполнявших пространство голосов понемногу иссяк, и в относительной тишине святой отец объявил:

– Milites Christi! Духовный вождь и Pгаеtor peregrini крестового похода: Петр Ащенский, называемый Пустынником.

Через один из трансептов в неф вошел человек, и на толпу пала тишина. Все не сводили глаз с вновь прибывшего, глядя на него с почтением, смешанным с изумлением.

Это был высокий и исхудалый, аскетического вида, с твердым взглядом, выстриженными тонзурой волосами и безбородым лицом, в длинном черном облачении с колораткой[32], строгом и ладно подогнанном. Все в нем выражало суровость и непреклонность, но в глазах словно мерцал внутренний огонь, некое бурление, остающееся под строгим контролем. Он был таким, каким Танкред и представлял его себе по проповедям и наставлениям, и выглядел так же, как в тех редких случаях, когда он появлялся на информационных каналах. Самые ярые поклонники считали его святым. Никак не меньше.

Быстрым шагом пройдя через собор, Петр Пустынник поднялся под балдахин и остановился перед алтарем. И совершенно спокойно оглядел собравшихся. Слегка откинув голову назад и устремив глаза в бесконечность, он на несколько мгновений замер в позе человека, пребывающего в полном согласии с самим собой, словно хотел напитать окружающее пространство своим присутствием, прежде чем начать проповедь.

В соборе воцарилась полная тишина.

Он воздел руки и обвел толпу горящими глазами. Его отчетливый голос заполнил все вокруг, и все почувствовали, как их электризует звучащий в нем огонь:

– О сыны Божии!

Слова прозвучали как молитвенный призыв, и их эхо долгие секунды звенело в огромном пространстве собора.

– О сыны Божии! Поклявшись Господу поддерживать мир в ваших странах и верно служить Церкви в защите ее прав, вы сможете получить награду, обратив ваше мужество на выполнение иной задачи. Это дело касается Бога и каждого из вас. Ваш долг немедля прийти на помощь братьям, еще остающимся на Акии Центавра. А если не осталось живых, которых вы могли бы спасти, вы должны отомстить за их незаслуженную гибель!

Последние слова Петр Пустынник почти выкрикнул, и Танкред увидел, как все внимание присутствующих сосредоточилось на проповеднике. Даже аристократы из первых рядов, обычно склонные оставлять экзальтацию на долю плебса, приоткрыли рты и подались вперед.

– Как большинство из вас уже знает, несколько лет назад отправившаяся на эту планету миссионерская экспедиция сделала там необыкновенное открытие: они нашли истинную гробницу Христа, возведенную в самом сердце варварского безбожного города! Мы все были потрясены этим необычайным знаком судьбы: Всемогущий указал нам, что мы следуем верным путем и должны быть тверды в нашем выборе. В своей великой мудрости руководители миссии от имени единственного истинно христианского народа Вселенной – человечества, объявили о правах на это место. Ответ туземцев был ужасен. Они зверски убили миссионеров. Тысяча мужчин, женщин и детей пала под их ударами.

Отныне эти варвары, эти языческие создания, порожденные самим дьяволом, безнаказанно оскверняют своим присутствием и мерзкими ритуалами благословенную планету, избранную Создателем, дабы принять людей в свое лоно. Но величайшая задача, которую мы должны осуществить во имя Его, есть не что иное, как освобождение гроба Его Сына, святилища, хранящего останки Его телесной оболочки. Однако, стремясь устрашить нас, лукавый направил свои легионы, и эти монстры постоянно порочат своим присутствием вновь обретенный Гроб Господень.