Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

– Ты прикинь, что потом происходило, когда я пошел на встречу?

– Тебя торкнуло? – смеялся я.

– Ладно, торкнуло! Когда я его ждал, у меня начались гонки, палево, я гнал, что кругом все менты! У меня чуть крыша не съехала. И когда я встретился с человеком, он меня даже спросил, все ли нормально? Я сказал, что чувствую себя не очень, типа, бухал вчера. А когда я уже шел с пакетом кило, меня так прибило: я почувствовал, что взлетаю… прикинь, – рассказывал мне Ред. – Реально, как будто лечу… Я думал все – пиздец, меня сейчас крепанут… Сука, манага сильной оказалась. Я больше никогда не буду перед сделкой убиваться.

– Родион, не гони, главное, все обошлось. Но то, что нужно быть вменяемым – это однозначно.

Вот так мы иногда занимались делами. Из-за укрепившейся храбрости и уверенности, что все на контроле, мы часто действовали вопреки разуму, не до конца сознавая степень риска. Вообще, перед каждой встречей со своим продавцом, Ред испытывал глубочайший стресс. Первое, чего он боялся, это того, что его могут повязать, второе – что дилер просто может его кинуть. А килограмм травы уже тогда стоил около пятнадцати штук.

– Слушай, Ред, а почему ты уверен, что он тебя не кинет? Ведь я знаю, ты всегда сомневаешься. – Иногда интересовался я.

– Я ему как-то сказал, что я веду дела честно и порядочно: приношу ему всю сумму сразу. А когда заказываю кило, то всегда забираю. Я спрашивал его, могу ли ему доверять, и не кинет ли он меня?

– И что он говорит?

– Не гони, говорит, – делился мой друг. – Сказал: «Я никогда не кидаю, меня Аллах накажет, если я так поступлю».

Вот такие принципы Инь Ян сочетались в людях, которые шли против закона. Необычно и достойно. Я, в свою очередь, думал о том, как сделать больше денег, и подобными принципами не руководствовался, поскольку знал, что наша трава хорошего качества, и то, что мы ее смешиваем, никак не отражается на спросе. Пассажиры были довольны. Прибыль Реда была выше, поэтому со временем я решил, что могу разбодяжить сверху те партии, которые мне оставались для фасовки и последующего сбыта розничных башиков. Схема работала, и все оставались счастливы. Спустя еще какое-то время, Родион решил, что следует масштабироваться, и предложил работу еще двум дилерам. После переговоров друг-бизнесмен начал давать этим ребятам по стакану зелья на реализацию. Процент для новичков был меньше, отчего барышей теперь стало больше. Бывало, что мы вместе приезжали за деньгами. В такие моменты Родион, складывая упругий пресс купюр в карман, приговаривал:

– Бля! Я скоро стану как Пабло Эскобар!8 Заебись живу! Пинаю воздух, на меня работают барыги, а я только убиваюсь, куражусь и приезжаю за деньгами!

***

Наш образ жизни начал развращать нас. Деньги порождали еще большую жажду наживы. Мы пребывали в каком-то своем мире, где все дозволено, и где красная дорожка открывала перед нами все двери, а корона неумолимо продолжала тяжелеть под весом драгоценных камней. Я верил, что впереди нас ждет только успех и рост.

Как порой человек бывает слеп и самонадеян. Вкусив однажды запретный плод, он начинает обороняться от посягательств на свои интересы и защищать их. Начинает свято верить в то, что его решения верны и неоспоримы. Бросает вызов условностям, ломает общественные устои, плюется на мораль и нравственность. Теперь существуют только его желания. Нет ничего страшнее пагубной идеи, но еще страшнее – это когда человек начинает ее культивировать. Формируются не только взгляды. Формируется сам тип мышления. Так и мы с Редом жили в мире своих истин и жизненных принципов. Но тогда еще никто не понимал до конца, что любая мысль несет за собой последствия. И эти последствия не прошли мимо нас.

Мы продолжали кутить и прожигать свою молодость. В те времена у меня не было постоянной подружки, а мой друг уже не встречался со своей девушкой, поэтому мы увлеклись проститутками. Когда нам хотелось женской ласки, пусть даже грязной и продажной, мы шмонали почтовые ящики в поисках газет и звонили по объявлениям всяким Анжелам, Каролинам и Сюзаннам. Доходило до того, что с некоторыми агентствами возникала дружба: у нас были уже свои «постоянные девочки», а их сутенеры были не против прикупить у меня травы. Я знал, какая чистая прибыль у ночных бабочек, поэтому мне хватало наглости брать напрямую их телефонные номера и предлагать заработать вне клуба знакомств. Достаточно было предложить им чуть больше денег – и выездные дивы охотно соглашались. Иной раз визиты были и вовсе не за вознаграждение, а по их собственной воле. Возникала симпатия вне работы. Помимо путан, нас окружало немало и других девиц, которые просто любили потусоваться в хорошей компании и потрахаться. Барышни меня интересовали, серьезные отношения – нет. Я ценил свою свободу, да и не всякая приличная девушка захотела бы встречаться с человеком, который вечно под кайфом и где-то пропадает. Понимаю, все это мерзко и отвратительно. Но тогда, подобные мероприятия были для нас нормой, просто веселым времяпрепровождением. Мы спускали деньги, убивали свои еще крепкие организмы, и ничто не могло остановить нас. Уж слишком нам нравилась эта легкая жизнь.

Со временем, ко мне чаще начал приезжать в гости мой брат, поскольку прекрасно знал, чем я занимаюсь и как провожу досуг. Семейная жизнь, отцовство, жена и вечера у телевизора постепенно наскучили ему. Бар «Фортуна» теперь тоже не вставлял. Не хватало содержательности, легкого общения и приключений. Поэтому иногда, под предлогом навалившейся работы, верный муж и отец, оставляя семью в одиночестве, мчался в мой мир, где текли реки голубых коктейлей и манили клубы дурманящего зелья.

Тогда я не понимал, что своей лояльностью и благодушным приемом способствовал росту уже зародившейся трещины в их отношениях. Брат начал чаще бухать после работы, поздно возвращаться домой, уделять меньше внимания семье, а тут еще и я – с распростертыми объятиями и косяком в зубах.

Неопытность, незрелость и легкомыслие – одни из лучших орудий, которыми можно легко искалечить свою жизнь, пробить в ней дыру, соразмерную с марианской впадиной. Что происходит, когда человек остается один, когда он покинут? Верно – он пытается заполнить эту пустоту. Так и жена моего тупого брата – брошенная, лишенная любви и внимания мужа, – тихо открыла дверь в свой уголок опустошенности. И вот однажды, кора твердой почвы сдвинулась, образовав раскол в стабильной семейной жизни.

В гостях у друзей брат, как обычно напился и завалился спать. Не вовремя проснувшись среди ночи, в тапках и халате пошел покурить в подъезд. Тут-то он и стал свидетелем предательства своей жены – она целовалась с каким-то пришедшим в гости парнем. Был кипиш, но все остались живы. После этой сцены я трое суток не отходил от брата, пичкая его травой и водкой. Потом состоялись семейные разборки, где сбившаяся с верного пути супруга клялась в том, что ничего не было, что все произошло случайно и по пьянке. Брат вроде бы простил ее, но я знал, что его сердце уже невозможно было вернуть. Можно устроить расследование и попытаться разобраться, кто именно виноват. Но разводить драму не вижу смысла, поэтому ограничусь лишь этим печальным эпизодом.