Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

Я познакомил Реда со своей приятельницей, и мы вместе двинули гулять. Общий язык нашелся сразу, так как коллектив наш состоял из начинающих наркоманов. Уже через пару дней Софка сидела в центре зала в квартире у Родиона и, окруженная колбочками, мешочками, пузырьками и другими расходными материалами, колдовала над снадобьем. Наконец, раствор был готов. Темная жидкость, похожая на йод, воняла и напоминала слив ржавой и грязной воды. Несколько манипуляций – и «дизель» наполнялся джефом. Все просто: на десятикубовый шприц насаживался шматок ваты, обеспечивающий фильтр, после конструкция опускалась в колбу с отравой, и черная смерть превращалась в прозрачную микстуру. Для разового приема нужно было вводить двадцать кубов, но такой объем не укладывался в наших головах, поэтому мы ограничились семью кубами на каждого.

Эффект был сумасшедшим, особенно после «прихода». Мы с Редом, как дети, начали прыгать и метаться по залу. Сначала каждый взахлеб делился ощущениями, потом была организована музыка. В один момент эмоции снесли нам крышу: нас захлестнуло чувство доброты, любви и внимания друг к другу; мы только и делали, что спрашивали о самочувствии, предлагали воду, сигареты, и с наших лиц не сходили счастливые улыбки. Мы с Родионом однозначно решили, что это лучший кайф, и что героин, от которого обычно тормозишь, виснешь и тупишь, не стоит и сравнивать с этим светлым, позитивным и энергичным даром природы. Так мы познакомились с еще одной чумой, которая со временем поглотила нас и превратила в рабов. Мы не сознавали последствий и не ожидали той беды, которая скрывалась за ширмой этого паразита.

***

Во время второй сессии, когда июнь грел своими лучами, произошло еще одно обстоятельство, вследствие которого наш общий интерес к энергетикам возрос. Джеф, вскоре, оставил нас в покое, так как нужные лекарства от астмы было нелегко найти, да и Софа со временем куда-то пропала. Девочка всегда была в движении и надолго на одном месте не задерживалась. Она приходила тогда, когда ее не ждали, и уходила, когда не просили. Сколько помню, Софка стремилась найти себя в этой жизни и чем-то увлечься, поэтому ее всегда уводил интерес к новым людям и муткам. Этакая одиночка. К сожалению, свобода, любознательность и пороки сделали из нее безбашенного экспериментатора и путешественника в мире наркотиков. Но я хотел рассказать не об этом, поэтому вернемся к тому, что укрепило в нас жажду познакомиться с «винтом».

Заканчивалась последняя пара. Германа в тот день не было в институте. Поэтому я один ютился на задних партах. Ремонт нашего корпуса еще не закончился, и зачастую нас отправляли в одну аудиторию с однокурсниками с факультета культурологии. На одной из таких пар я познакомился с Катариной, которая сидела позади меня, и всю лекцию ерзала на стуле, не находя себе места. Симпатичная девушка, старше меня на пару лет. Мы перекинулись парой слов и после звонка пошли за корпус покурить. Я не сразу понял, почему она такая активная и сговорчивая. Рот ее не закрывался, откровенности не было предела, а ее ярко выраженная симпатия ко мне убедила меня в том, что я могу раскурить с ней прихваченный с собой косяк.

Уже через час мы брели по центру города. Катарина не умолкала, рассказывая о своих ощущениях и о том, что такое винт. Из ее монолога я понял, что есть разновидность психостимулятора, именуемого перветином, – в простонародье, между торчками, просто винт. Он жидкий, его долго и сложно варить, а ингредиентов столько, что можно запросто повторить Чернобыльскую катастрофу. Не буду углубляться, скажу лишь одно: винт, наверное, самый гнусный и мерзопакостный наркотик среди стимуляторов. Его вводят внутривенно, обычно по полкуба или сразу куб. Крышу сносит так, что человек становится подобием человека. И вот, рядом со мной идет эта стильная блондинка и лечит меня, говорит, что мне тоже следует попробовать это зелье. Катарина дает свой личный телефон, но когда я звоню ей на следующий день, с трудом меня вспоминает, а в голосе чувствуются муки отходняков. Тогда я еще не понимал, что с ней происходит.

Лето было в разгаре. Спустя какое-то время мы с Родионом начали все чаще и чаще слышать про этот напиток богов – винт. На районе все местные торчки постепенно пересели на него, и продажи старого доброго героина стремительно упали. Энергетики вытесняли опиаты. Нам тоже удалось несколько раз прикупить этого коктейля, но нужного и распиаренного всеми эффекта схватить не удалось. Потом, конечно, мы узнали, что наши помощнички разводили винт с водой. Ну а пока, не ведая о мошенничестве, мы решили, что эта агитация – лишь уловка и наеб. Так, интерес экспериментаторов испарился, а страсть угасла. Но лишь на время.

Дело наше шло по-прежнему в гору. Когда появляются деньги, их становится мало, когда появляются легкие деньги, их просто не хватает. Поэтому мы начали думать, как заработать больше. Родион покупал килограмм прессованной марихуаны, что давало порядка двадцати стаканов шмали. Иногда выходило и по двадцать два стакана. Чтобы увеличить прибыль, мы начали мешать зелье с полевым хвощем. В аптеке за копейки можно было купить коробку целебной травы в пятьдесят или сто грамм. Крупную фракцию мы мельчили ножницами, а мелкую закидывали так. В итоге, подготовив два или три стакана суррогатного сырья, мы высыпали их в гору растолченного килограмма травы. Чаще всего этой процедурой мы занимались в квартире у Реда, но были моменты, когда его обиталище было занято гостями или там шел ремонт. В таких случаях необходимость вынуждала нас идти ко мне. Я выбирал время, когда Смольного и мамы не было дома. Мы разбивали конвейер по фасовке зелья прямо на полу, расстилая газетный палас в несколько акров. Сначала по центру зала возникал зеленый вулкан, в котором смешивалось два вида травы. Затем под ногами начинали шуршать плотные полиэтиленовые мешки, в которые обычным граненым стаканом насыпалась дурь. Так мы шаманили, перемещаясь на цыпочках, словно находились на кухне, оккупированной мышеловками. Забавно все это выглядело, учитывая тот факт, что с минуты на минуту должна была вернуться с работы мама. Потом все распределялось: одна часть оставалась у меня для розничной продажи, другую часть Родион уносил в обычном пакете к себе домой для хранения. Для оптовых покупателей резервировалось отдельно несколько стаканов, которые потом продавались местным барыгам. Были у нас и такие клиенты. Никто даже не подозревал о развернувшихся масштабах нашей деятельности, хоть мы и были мелкими дилерами по сравнению с теми, кто продавал канабис килограммами.

Помню, как однажды произошел забавный случай при покупке очередной партии. Тогда мне позвонил Ред, и мы договорились встретиться в продуктовом магазине, чтобы взвесить у продавщиц присланные родственниками гостинцы. В тот день, изрядно накурившись, мы шли по улице и, как дети, отнимали другу у друга пакет с травой, потому что каждый хотел почувствовать себя крупным наркодилером. До чего же мы были тупыми!

Был и такой занятный эпизод: мой партнер ожидал звонка от своего поставщика, и буквально за полчаса до встречи в условленном месте, мы увидели во дворах местных пацанов. Они угостили нас манагой – отвар молока с коноплей, которую можно было нарвать на окраинах города. Темная жидкость зеленого цвета была на вкус такой, что, выпив ее, едва можно было сдержаться, чтобы не выблевать эту гадость. Но нам было все равно: отказываться от кайфа было непозволительно. Потом Родион рассказывал: