Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - Патриция Вентворт

Комиссар Дрейк из полиции округа сидел в одном из обитых гобеленом кресел в комнате экономки Меллинг-Хауса. В другом кресле сидела миссис Мэйхью. Констебль Уиткомб налил ей чашку чая, а Мэйхью добавил туда виски из ящика, который привез с собой Джеймс Лесситер. Если бы миссис Мэйхью была в состоянии связно мыслить по поводу хоть чего-либо, кроме одной-единственной ужасной темы, ее весьма поразила бы идея употреблять спиртное столь ранним утром. Она наконец вышла из своего мертвенного оцепенения. Виски ударило ей в голову и спутало мысли, но при этом развязало ей язык. Однако одно она ни за что не собиралась рассказывать, даже если ее станут жечь на костре (ей не приходило в голову, насколько маловероятен такой способ убеждения). Она никому не скажет, что Сирил приехал из Лентона на велосипеде, который одолжил у Эрни Уайта. Что скажет на это Фред? Фред об этом не знал и не узнает. Что проку говорить, что с Сирилом покончено и что он не потерпит его визитов? Нельзя порвать с собственной плотью и кровью, все равно что отрезать себе руку и сказать, что ты легко без нее обойдешься. Ей придется постараться, чтоб Фред не узнал о том, что Сирил приезжал, и… и обо всем остальном. Ее снова охватил ужас: он не должен узнать; полиция не должна узнать; никто не должен узнать – никогда.

Она сидела в гобеленовом кресле, не откидываясь назад на удобную лоскутную подушечку, доставшуюся ей по наследству от ее тети Эллен Блэклок; она сидела прямо, в своем голубом переднике, очень чистом и немного полинявшем; руки ее были крепко сцеплены, а глаза пристально смотрели в лицо комиссара. Он не так давно появился в Лентоне, и прежде она его не видела. Пройди она мимо него на улице, подумала бы лишь, что волосы у него рыжие, потому что они ей не нравились. Рыжие волосы и ресницы придают человеку какой-то лисий вид. У нее в семье рыжих никогда не было, но разумеется, ее не касалось, какая внешность у других людей: она не из тех, кто вмешивается в дела посторонних, не то что некоторые. Ей было все равно, был ли комиссар Дрейк темноволосым, блондином или рыжим. Только вот, как он ни выгляди, он был из полиции, и она не должна позволить ему узнать про Сирила. От овладевшего ею ужаса она задрожала всем телом.

Комиссар сказал:

– Ну же, миссис Мэйхью, вам незачем нервничать, – успокоил ее комиссар. – Вы пережили потрясение, и мне жаль вас беспокоить, но я вас долго не задержу. Мне лишь нужно узнать, в котором часу вы вчера вернулись домой. У вас ведь был выходной во второй половине дня, верно?

– Да, сэр.

Она смотрела на него, но даже не отводя от него взгляда, увидела, что сидящий за столом молодой человек записал ее слова. Они все записывают. Но это не имеет значения, если она ни слова не скажет про Сирила. Комиссар вновь заговорил:

– А что вы обычно делаете, когда у вас свободна вторая половина дня?

– Ездим в Лентон.

– Каждую неделю?

– Да.

Цепкая хватка страха ослабла. Он ничего не спрашивает о Сириле, только о том, что они делают в свой выходной – неделя за неделей в течение бесчисленных лет.

– Мы ходим по магазинам, а потом идем на чай к сестре мистера Мэйхью, миссис Уайт.

– Да, ваш муж дал нам ее адрес.

Эрни… Эрни и его велосипед… Не надо было ей упоминать про Эмми Уайт. Но это не она – это Фред, и Фред дал им ее адрес. Она смотрела на комиссара, словно кролик на удава.

– А после чая, миссис Мэйхью?

– Мы идем в кино.

– Каждую неделю?

– Да, сэр.

– Что ж, привычка делать все в определенное время – это прекрасно. Я и сам такой, когда выпадает возможность. А теперь скажите мне, миссис Мэйхью, почему вы не пошли в кино вчера? Ваш муж говорит, что вы вернулись ранним автобусом. Он придерживался вашей постоянной программы, а вы нет. Почему?

– Я выехала автобусом в шесть сорок.

– Да, он доезжает до Меллинга в семь, так? Почему вы вернулись раньше, а не пошли в кино с мужем?

– У меня разболелась голова.

– Вы раньше уже возвращались так, без мужа?

– Мистер Лесситер был здесь…

– И?

Ответа не последовало. Комиссар продолжил:

– Вы ведь оставили ему холодный ужин?

– Да, сэр.

– Значит, вы вернулись не из-за мистера Лесситера.

Стать бледнее она уже не могла, но на лбу у нее выступил пот.

– У меня болела голова.

– Понятно. А теперь расскажите мне, что именно вы делали, когда вернулись.

Она крепко сцепила руки. Ей надо рассказать ему все как было, только ничего не говорить про Сирила – про то, как она пошла к задней двери, и как Сирил сказал: «Я успел. Эрни дал мне свой велосипед. Если бы я приехал на автобусе, в Меллинге каждая собака узнала бы об этом». Ей нужно промолчать обо всем, что касается Сирила, и честно рассказать обо всем остальном. Она облизнула онемевшие губы.

– Я пришла домой, сделала себе чаю…

Ей нельзя говорить про то, как она кормила Сирила ужином, и как он вдруг сказал: «Я должен раздобыть денег, мама. У меня проблемы».

Голос комиссара заставил ее подпрыгнуть.

– А вы вообще видели мистера Лесситера? Вы говорите, что приехали домой отчасти из-за него. Вы заходили в кабинет, чтобы спросить, не нужно ли ему чего-нибудь?

Увидев, что она вздрогнула, он подумал: «Она что-то скрывает». К ответу ее подтолкнул инстинкт, как это бывает со слабыми напуганными созданиями. Она ответила, тяжело дыша:

– О да, сэр.

– В котором часу это было?

– Незадолго до новостей.

– Около девяти? – Он нахмурился.

– Все верно.

– Вы ведь пришли, когда еще не было четверти восьмого, так?

– Да, сэр.

– Но вы пошли узнать, не нужно ли чего мистеру Лесситеру, только около девяти часов?

Она ответила слабым голосом:

– У меня сильно болела голова… Мне пришлось присесть ненадолго… Я вообще не очень хорошо соображала.

– С четверти восьмого до девяти – большой промежуток времени.

Большой… Ужасно большой промежуток. Сирил положил голову к ней на колени и заплакал… Она ответила тем же слабым голосом:

– Я не заметила, как время прошло. Потом сделала себе чаю и пошла в кабинет.

– И вы видели мистера Лесситера?

На щеках миссис Мэйхью на миг появился слабый румянец – результат выпитого виски и отчаяния.

– Нет, сэр, я его не видела.

Глаза, окаймленные рыжими ресницами, вперились в нее как два буравчика.

– Вы пошли в кабинет, но не видели его?

Миссис Мэйхью кивнула, сидя прямо и до синяков щипая левой рукой правую.