Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - Патриция Вентворт

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что произошло, пока я говорила по телефону.

– Ну… – Глаза Фэнси по-прежнему были широко раскрыты, а их взгляд немного расфокусирован. – По-моему, ничего особенного не произошло. Только под конец.

– И что случилось?

– Ну, мы листали газеты – те, что принес мистер Эйнджер, и я увидела шляпку, которая мне понравилась, и стала думать, как бы мне смастерить такую же, так что я не очень-то обращала внимание на Карра. Когда думаешь о чем-то особенном, не обращаешь внимание на то, что происходит вокруг. И тут вдруг Карр вскрикнул. Я подумала, что его кто-то ужалил или что-то в этом роде. Вид у него был ужасный, мисс Крэй, просто ужасный. И он сказал: «Проклятая сволочь!», а я спросила: «Где?», потому что не понимала, о чем он говорит; да и как мне было понять? А потом вы вошли, и он сказал, что мужчина на фотографии увел у него Марджори. И он спросил у вас, правда ли это Джеймс Лесситер. Марджори была его женой, верно? То есть женой Карра, а этот Джеймс Лесситер увез ее. Карр ведь не наделает глупостей?

– Нет, – ответила Риетта глубоким и решительным голосом, что, кажется, немного удивило Фэнси. Она заморгала.

– Прошлого ведь не вернешь, правда?

– Нет, – снова сказала Риетта.

Фэнси зевнула.

– Судя по тому, что я слышала, невелика была потеря. – Она снова моргнула. – Наверное, мне не следовало это говорить. Вы ведь ее не любили?

– Нет, не любила.

– Судя по рассказам, ее никто не любил. Полагаю, Карру с ней здорово досталось. Он ведь добрый. Когда я рассказала о нем маме, она сказала, что его чувства были сильно задеты. Она велела мне быть осторожной и внимательной. «Оставайся с ним, если хочешь, голубушка; или не оставайся, если не хочешь; но только не играй с ним». Так сказала мама.

– И что ты собираешься делать?

В другое время и при других обстоятельствах этот вопрос прозвучал бы саркастически. Сейчас же Риетта задала его совершенно просто, и Фэнси так же просто ей ответила:

– Я ему не нужна. Он сказал, что мы друг другу не подходим. Думаю, ему нравится та девушка, к которой он водил меня на чай, – Элизабет Мур. Он ведь любил ее, да?

– Очень давно.

– Почему же он на ней не женился?

– Он встретил Марджори.

Фэнси кивнула.

– Да, она из тех, кто уводит мужчин. Я встречалась с ней всего один раз, но было ясно, что она за человек. Ой, мисс Крэй, что у вас с рукой? Она вся в крови!

Риетта посмотрела на правую руку. Поразительно, как сильно кровоточит эта маленькая царапина. В Меллинг-Хаусе она обернула ее носовым платком Джеймса Лесситера. Должно быть, повязка упала, пока они разговаривали, и кровотечение возобновилось. Риетта прошла по коридору в туалет и держала руку под холодной водой, пока не смыла засохшую кровь.

Элизабет Мур сидела с книгой на коленях, но не читала. Она выключила радио, прослушав заголовки девятичасовых новостей. Ее разум отказывался пересекать Атлантику и Ла-Манш, преодолевать просторы Европы и Азии и думать о глупостях, которые творят люди за сотни тысяч миль отсюда. Бывают моменты, когда мир сжимается до забот одного человека – вот так сжался сейчас мир Элизабет. В нем был только один человек – Карр. Она сама присутствовала в этом маленьком пустом мире лишь как стремление избежать боли; смутной угрозой маячила Фэнси; а Карр бродил по нему в одиночестве. Он страдал, а она не могла к нему пойти, дотронуться до него, помочь ему. Ей вспомнились строки из выученного еще в школе стихотворения:

Это правда: в сущности, со всеми своими проблемами человеку приходится разбираться самому. Ей пришла в голову еще одна строка, на этот раз из Библии, полная неотступно печальной красоты: «Человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него: дорога́ цена искупления души их»[8].

С этими мыслями она протянула руку к книжной полке и взяла книгу, даже не взглянув, какую именно. Открытая книга теперь лежала у нее на коленях – черный шрифт на белой бумаге был для нее таким же мертвым, как если бы книга была написана по-финикийски.

Она не знала, сколько времени просидела так, как вдруг послышался легкий стук в окно. Комната, в которой она сидела, находилась в задней части дома. Элизабет подняла занавеску, но увидела лишь черную ночь, которая прижималась к стеклу снаружи, словно еще одна штора. Потом в темноте что-то зашевелилось, и появилась рука, поднятая для стука. Карр позвал ее по имени.

Окно было створчатое, с переплетом и низким подоконником. Она распахнула его, Карр перелез в комнату и закрыл окно за собой. Она опустила занавеску и увидела его мертвенно-бледное лицо и трясущиеся руки. Он ухватился за нее этими руками и придавил своим весом, пока она не дошла до стула и не рухнула на него. Карр оказался на коленях и прижался к ней головой, дрожа всем телом. Они словно споткнулись и сквозь твердый слой повседневности провалились в сон, где самые фантастические вещи так же естественны, как дыхание. Она обняла его и держала в объятиях до тех пор, пока он не перестал вздрагивать и не замер, прижавшись головой к ее груди. Она помнила, что назвала его по имени, а он снова и снова повторял ее имя, словно призыв о помощи. Она не помнила, говорила ли она какие-то другие слова. Эти слова были в ее мыслях, пульсировали в ее крови, но она не помнила, сорвались ли они с ее губ, или дошли до него беззвучно, словно чистая волна утешения и любви.

– Что случилось, милый?

Она услышала собственные слова и почувствовала, как он вздрогнул.

– Не отпускай меня.

– Карр, что случилось?

Он поднял голову и ответил ей очень тихо, почти шепотом, как будто ему с трудом давалось дыхание:

– Тот человек… о котором я тебе рассказывал… Тот, что увез Марджори и бросил ее… Я увидел его фотографию в газете… Это Джеймс Лесситер…

Она ахнула:

– Карр, что ты натворил?!

– Ничего… Но я подумал, что натворю… если останусь дома.

Сердце Элизабет все еще холодело от страха.

– Что произошло?

– Приходил Генри Эйнджер и принес Риетте газеты. Потом мы с Фэнси стали их листать, а Риетта пошла говорить по телефону. Я увидел фотографию этого человека, под ней стояла подпись – Джеймс Лесситер. Я говорил тебе, что Марджори хранила его фотографию; эта была точно такая же. Вернулась Риетта, и я спросил ее: «Это Джеймс Лесситер?» Я не очень хорошо помню, что было потом. Она сказала: «Да», и я выскочил из дома. Я хотел найти его… Я знал, что убью его, если найду. Я шел пешком, не знаю, как долго.