Проклятие Каменного острова. Книга 3. Звездный ключ - Ирина Аркадьевна Алхимова

больше не отпускал. — Вы уже знакомы? Я и сам собирался представить тебе Ника Холдера, потому что он именно тот, кто нам нужен. Мне бы хотелось переговорить с тобой приватно, без свидетелей, Ник.

— Моя контора всегда к твоим услугам, — Николас невольно напрягся, потому что Лангвад никогда не был в числе его клиентов. — Приходите в любое время, и я постараюсь вам помочь.

Следующие полчаса они что-то обсуждали, шутили, делились воспоминаниями. Себастьян явно пытался произвести впечатление на красавицу невесту, а Ник тщательно следил за своим лицом. Ему не хотелось, чтобы кто-то случайно стал свидетелем его эмоционального потрясения. Особенно она, причина его внутреннего хаоса. Как может из-за одной короткой встречи рухнуть тщательно выстроенный мир?

Сладкое безумие никак не отпускало Холдера. Он до сих пор был возбужден, и очень скоро его состояние станет заметно окружающим. Чтобы избежать еще более неловкой ситуации Ник условился с Себастьяном о встрече и распрощался. Он понятия не имел, куда и зачем идет, просто торопился убраться подальше от искушения. От колдовских зеленых глаз, от нежного, податливого тела и от аромата экзотических духов, который продолжал преследовать его до самого дома.

Глава 3

Несмотря на свою молодость, Николас Холдер был востребованным адвокатом и далеко не бедным человеком. Он выбрал это занятие, потому что родился в бедном квартале нижнего уровня, потому что адвокатом был Фрэнк Холдер, чью фамилию он носил. Муж его матери трагически погиб, оставив ее вдовой в двадцать один год, а потом в жизни Делии Холдер неожиданно появился Этьен Де-Ар.

В молодом аристократе парадоксально сочетались завышенное самомнение и явный комплекс неполноценности. Он был настойчив в своих ухаживаниях, и там, где личное обаяние давало осечку, не гнушался откровенным шантажом. Этьен добивался цели любой ценой и гордился этим. Он презирал нищету, царящую в Муравейниках, и все же его неудержимо влекло к опасностям и неисчерпаемым возможностям темного мира нижних ярусов.

Николас не питал к отцу ни любви, ни уважения, просто признавал факт его существования. С самого раннего возраста он был свидетелем безобразных сцен ревности, которые устраивал Этьен. Он всегда был преисполнен подозрений, постоянно угрожал Делии разоблачением и винил ее во всех своих неудачах. Ник часто не понимал, о чем именно шла речь, но втайне восхищался тем, с каким достоинством его мать это выносила. Де-Ар любил Делию Холдер с какой-то болезненной страстью и в глубине души стыдился своего чувства. После особенно сильного эмоционального срыва он мог ползать на коленях, слезно вымаливая прощение, а получив его, мстить Делии за свое унижение.

Маленький Николас никогда не ждал прихода отца. Он быстро усвоил, что в присутствии Де-Ара следует вести себя тихо и не капризничать, тогда матери не придется защищать его от родительского гнева. Но, несмотря ни на что, Ник не мог назвать свое детство несчастным. Если бы не шумные, демонстративные визиты отца, им с матерью жилось совсем неплохо. У Делии была маленькая квартира и постоянная работа на среднем уровне. Они не бедствовали, не роптали на судьбу и никому не завидовали.

Но когда Николасу исполнилось двенадцать лет, его мир рухнул. Мама умерла внезапно от скоротечной лихорадки, которая унесла в тот год много жизней. Ник до сих пор помнил, как стоял на темной улице, испуганный и потерянный, глядя вслед санитарному фургону, увозившему тело его матери, а вместе с ним все, чем он жил и дышал.

Узнав о болезни Делии, Де-Ар чуть не разгромил весь медицинский департамент, но было уже поздно. Он вернулся в Муравейник через несколько дней после похорон и зачем-то привел в бедный квартал, где свирепствовала лихорадка, своего законного наследника. Николас тогда впервые увидел брата. Морис был старше на два года, держался надменно и во всем старался подражать отцу. Этьен собрал вещи Делии и Николаса, а потом повернулся к своему пилоту.

— Генри, возьми саквояжи, запри тут все, и крысеныша не забудь прихватить.

С тех пор прошло двадцать лет, а в их отношениях с братом так ничего и не изменилось. Для Мориса он по-прежнему оставался жалким, презираемым Крысенышем Ники.

Однако, несмотря на свое показное превосходство, Морис Де-Ар втайне завидовал младшему брату. Он не мог простить Николасу его успехи в учебе, умение дать отпор обидчику, выдержку и невозмутимость в любых ситуациях. Даже равнодушие к отцу и его деньгам. Морис всегда старался угодить родителю, но терпел неудачу за неудачей, потому что от природы был туповат, ленив и слабоволен.

На обучение своего бастарда Де-Ар денег не жалел, но все, что детям богатых родителей доставалось просто так, по праву рождения, Ник приобрел себе сам. Его общение с отцом сводилось к коротким отчетам об успеваемости и нечастым совместным обедам. Как родившийся в Муравейнике паренек выживает в новой для себя обстановке среди чужих людей, Этьена не волновало, он просто наблюдал за процессом. В восемнадцать лет Николас поступил в Имперскую гуманитарную академию и в дом Де-Ара больше не вернулся.

За время учебы произошли события, которые снова резко изменили жизнь Ника. Однажды в пансион, где он снимал комнату, пришли двое респектабельного вида мужчин и представились поверенными в делах Корделии Стефании Мортимер-Холдер. Так двадцатилетний Николас узнал настоящее имя своей матери. Они вручили ему запечатанный пакет, официальный знак с названием и адресом юридической фирмы и приглашение пройти у них стажировку. Молодой студент в одночасье приобрел знатную родню, узнал секретную информацию и получил работу.

Запершись у себя в комнате, Николас просмотрел все записи, которые оставила ему мама. Ее голографическое изображение обращалось к нему, тогда еще маленькому мальчику, ласково называя его Ники, и доходчиво, подробно посвящало в семейные тайны. В ту ночь он впервые по-настоящему оплакал свою мать, а наутро проснулся другим человеком.

На первый взгляд планы Николаса Холдера остались прежними, но цели и задачи совершенно переменились. Сохранение тайны требовало от него определенной осторожности, поэтому молодой адвокат старался не сближаться с людьми настолько, чтобы между ними встал вопрос о доверии. Но поскольку чужие тайны он хранил так же свято, как свои, клиенты охотно пользовались услугами его фирмы.

У состоятельных граждан Империи не принято было приглашать друзей и знакомых к себе домой, такой привилегией пользовались только родственники. Для светских приемов использовали клубы или общественные павильоны, а еще держали так называемые «гостевые дома», где приглашенные могли с приятностью провести время и даже при желании остаться на ночь.

По известным причинам Николас приемов не устраивал, но часто на них бывал. Он держал апартаменты на верхнем уровне