Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени - Карл Александр

Эйч Джи отшатнулся:

– Хватит этой циничной чуши! Вы воспользовались моим научным достижением для того, чтобы избежать правосудия! Значит, вы повредили моей репутации и запятнали мою честь!

– Я такой!

Стивенсон снова захохотал.

– Это – вопрос принципа!

– Принципа? – с издевкой осведомился Стивенсон. – А не ошибусь ли я, Уэллс, сказав, что времена изменились?

– Любезный, этика никогда не меняется, что бы вы ни говорили! Вы возвращаетесь в Лондон, чтобы искупить свой долг перед обществом!

Стивенсон вскочил, возмущенно глядя на Уэллса:

– Дурачок! Вы что, не познакомились с миром, который вас окружает? В 1979 году полно таких, как я. Насильников, убийц, поджигателей, грабителей, террористов и так далее!

Эйч Джи презрительно засмеялся:

– Что за чушь!

– Вы мне не верите?

– Как я могу верить вашим нигилистическим речам?

Стивенсон отрывисто махнул рукой:

– Давайте я кое-что вам покажу.

Герберт Уэллс прошел за ним в спальню, где оказалась большая электрическая коробка с темно-серым экраном. Стивенсон повернул ее выключатель.

– Они назвали это телевидением.

Уэллс ахнул и попятился: перед ним возникло цветное изображение двух разговаривающих людей. Так вот конечный результат изобретения Маркони! Какой чудесный, яркий, ясный способ коммуникации!

– Чудесно! Просто чудесно!

– Совершенно с вами согласен.

Стивенсон сдвинул рычажок управления – и вызвал изображение двух мужчин в костюмах Дикого Запада девятнадцатого века, вставших по разные стороны улицы. Один вытащил пистолет и выстрелил во второго три раза. Стивенсон указал Уэллсу на экран и самодовольно ухмыльнулся.

– Полагаю, это историческая иллюстрация! – возмущенно заявил Уэллс.

В нем начала закипать ярость: он понял, что задумал его противник.

Стивенсон снова повернул ручку. На экране возник ринг, на котором два громадных мужчины вроде как убивали друг друга, а шумная, одержимая толпа требовала от них еще более возмутительных действий. Один из бойцов вышвырнул второго с ринга на зрительские сиденья – и был объявлен победителем. Затем на экране возникла реклама детской куклы. Это оказалась фигурка современного солдата в полной боевой выкладке – и ее предлагали «на рождественской распродаже Зоди всего за тринадцать долларов девяносто пять центов».

– А еще там продают огнестрельное оружие. В отделе спортивных товаров. Что за слова вы использовали недавно? «Неоспоримый факт»?

– Вы ничего не доказали! – выкрикнул Уэллс.

– Да неужели? – Он выключил телевизор и решительными шагами вернулся в гостиную. – Это мой мир, Уэллс! – Он развернулся к изобретателю. – Мне здесь есть место, а вам – нет. Вы здесь жить не сможете, вы – пережиток прошлого!

– Вы вернетесь обратно! – заявил Герберт Уэллс в ярости.

– Никуда я не вернусь!

– Черта с два!

Он схватил Стивенсона за локоть и потащил к двери. Тот несколько шагов проделал послушно, а потом с издевательским смешком вырвал руку.

– Любезный, да это вы, похоже, ведете себя безрассудно! – Он пригладил рукав рубашки. – И даже, пожалуй, стали прибегать к насилию. Теперь я доказал свою правоту?

Уэллс с рычанием бросился к Стивенсону, размахивая руками. Стивенсон отступил на несколько шагов, а потом резко сократил расстояние и сильным ударом левой руки отбросил противника на стену.

Уэллс со свистом выдохнул. Он и не подозревал, что Стивенсон настолько силен физически, но, с другой стороны, он был знаком только с рассудочным Стивенсоном, Стивенсоном с нормальной психикой. Он не был готов столкнуться с пугающим громилой, который внезапно предстал перед ним. Стивенсон нанес жесткий удар кулаком. Герберт Уэллс пригнулся и отскочил в сторону. Кулак Стивенсона пробил написанную маслом картину и оставил вмятину с трещинами на стене за ней.

Уэллс попытался захватить ноги противника, но Стивенсон отступил в сторону и с силой ударил коленом по его скуле. Уэллс рухнул, а потом привстал на колени, отчаянно пытаясь выпрямиться. До него донесся нахальный презрительный смех, прозвучавший довольно негромко и словно вдалеке.

Его противник поднял мускулистую руку и опустил крупный кулак на макушку Уэллса. Тот коротко вскрикнул, упал на ковер, дернулся – и затих.

* * *

Стивенсон присмотрелся к неподвижному телу Уэллса – и убедился, что тот все еще дышит. Это придется исправить. Он прошел мимо Уэллса и, оказавшись у бара, начал шарить в ящике, где лежали всяческие барные принадлежности. Там оказался и пестик для колки льда. Он осмотрел его. Кончик был правильным – заостренным, как игла, а вот отсутствие лезвия огорчало: значит, он сможет наносить своему бывшему однокашнику только колотые раны. Но ничего, это оружие его вполне устроит: лучше уж оно, чем крошить Уэллсу череп каким-нибудь массивным предметом мебели.

Стивенсон вернулся к Уэллсу и перевернул его на спину, чтобы можно было выколоть ему глаза. Он уже занес пестик и приготовился ударить, когда у него вдруг возникли сомнения. Стивенсон вздохнул. На самом деле обидно будет убить Уэллса. Этот человечек так талантлив! Разве не он сделал путешествие во времени возможным? Он же стал Колумбом новой эры и нового измерения! Ведь именно Уэллс создал то самое устройство, которое позволило ему сбежать от сыщиков Скотленд-Ярда!

Внезапно Стивенсон кое-что вспомнил. Он ухмыльнулся, глядя на распростертого на полу Уэллса, и медленно кивнул. Ну конечно! Когда он поспешно просматривал чертежи машины времени, то прочел про фиксатор обратного вращения и особый ключ, который отменял его действие. В тот момент он не разобрался с основами, но теперь все становилось понятно. Вот как Уэллс сумел за ним последовать! Машина времени вернулась в свое родное время из-за того, что у него, Стивенсона, не было этого ключа. Следовательно, имея такой ключ, можно отправляться по четвертому измерению куда угодно, не опасаясь преследования. Он снова ухмыльнулся. Надо забрать этот ключ. Совершенно необязательно закалывать Уэллса до смерти. Можно будет просто бросить маленького ученого, безнадежно увязшего в конце двадцатого века.

Трясущимися от возбуждения руками он начал шарить в карманах Уэллса. Тут Уэллс издал громкий стон. Стивенсон нахмурился и сел на колени. У него нет времени! Придется сначала убить этого человечка, а уже потом искать ключ. Пожав плечами, он сказал себе, что особой разницы тут нет. Цель всегда оправдывает средства.

Он снова занес пестик.

Неожиданно в дверь постучали.

– Горничная!

Стивенсон бросил пестик и поспешно встал.

Дверь открылась – и молодая девушка завезла в номер тележку с принадлежностями для уборки. Она увидела их обоих – одного лежащего навзничь, и второго, стоящего над ним, резко остановилась и прижала пальцы к губам, скорее в удивлении, чем в испуге. Она не закричала.