Коррупция с человеческим лицом - Алексей Макеев

— Не знаю, — ответил Кирилин. — Но везут его реально, мне звонили уже. Сообщили, что скоро будут. Может, ты зря на этого Стеклова бочку катишь? Щелкнул он тебя по носу за то, что в чужую епархию влез, вот ты и разозлился. А на самом деле ни в каких преступных схемах он не замешан. Просто любит, чтобы правила соблюдались. Я, например, тоже был бы недоволен, если бы подследственных по моему делу все, кому не лень, допрашивали бы.

— Ну, я, допустим, не все, — с нажимом проговорил Гуров.

— Вот видишь? — усмехнулся Кирилин. — Уже и обиделся. А Стеклов на тебя аж самому Орлову пожаловался. Конечно, желчь взыграла. Вот и поспешил его в главные преступники записать. Ладно, нечего попусту разговоры разговаривать. Давай, выдвигайся. А то сам я не знаю, о чем и спрашивать-то его. Анекдот получится. Вызвал подследственного на допрос, а зачем, неизвестно.

Кирилин шутил и, по-видимому, пребывал в отличном настроении по поводу того, что ему удалось так легко решить «неразрешимую» проблему коллеги.

Но сам Гуров относился к этой легкости недоверчиво. В отличие от Кирилина, он имел опыт общения со Стекловым, так сказать, лицом к лицу, а не только с помощью телефона. И этот опыт ясно свидетельствовал, что следователь Стеклов человек отнюдь не наивный.

«Не может такого быть, чтобы он не понял, зачем Кирилину понадобился Лиманский, — думал он, в очередной раз запирая кабинет. — Что кроется за этой неожиданной «добротой»? Какой-то новый подвох? Но здесь Стеклов уже не сможет сказать, что я влез в чужую епархию. К Кирилину он сам согласился отпустить Лиманского, а я вхожу в его группу. Тогда в чем же дело?»

Загадочный вопрос прояснился сразу же, как только Гуров вошел в кабинет Кирилина.

Напротив него перед столом сидел крупный мужчина, руки которого были скованы наручниками, а чуть поодаль в уголке разместился пузатенький лысоватый господин, пытливо и любознательно взиравший на мир бойкими черными глазками.

— Юлий Юрьевич Шмидт, адвокат господина Лиманского, — смущенно представил Кирилин, по-видимому, и сам не ожидавший такого поворота.

Узнав профессию неожиданного «гостя», Гуров сразу все понял. Бойкий адвокат, несомненно, имел самые тесные контакты со следователем, и, учитывая его присутствие при допросе, организованное, конечно же, исключительно в интересах обвиняемого, можно было не сомневаться, что Стеклову будет известно каждое слово, сказанное в этом кабинете. По-видимому, именно этим и объяснялась неожиданная доброжелательность Стеклова и его готовность к сотрудничеству.

Чтобы удостовериться окончательно, он поинтересовался:

— Простите, Юлий Юрьевич, а вы не могли бы уточнить, вы — назначенный адвокат или работаете по найму?

— Ну почему же сразу по найму? — расплылся в любезнейшей улыбке пузатенький мужчина. — Это какое-то тотальное всеобщее заблуждение, что адвокаты всегда преследуют только корыстные цели. А между тем единственное, к чему мы стремимся, — это оказание помощи людям, попавшим в беду. И в данном случае, можете быть совершенно уверены, эта помощь, можно сказать, практически бескорыстная. Я всегда готов выполнить свой долг. От размеров вознаграждения это не зависит.

— Понятно, благодарю вас.

Во время бравой речи адвоката Гуров внимательно смотрел в лицо Лиманскому. Выражение его было отчужденным. Даже если предположить, что его сегодняшняя встреча с Юлием Юрьевичем и не была первой в жизни, виделись они явно нечасто. Лиманский не смотрел на Шмидта и не проявлял к его словам ни малейшего сочувствия.

Выяснив, что Шмидт был назначенным адвокатом, Лев уже не сомневался, что он прислан по инициативе Стеклова.

— В каких отношениях вы находились с Николаем Семеновым? — обратился он к Лиманскому. — У вас были профессиональные контакты?

— Э-э… простите. Одну минуточку, — встрял адвокат. — Мне сказали, что допрос будет проводить… э-э… простите… — Он достал блокнот и, перелистав страницы, продолжил: — А, вот. Кирилин Иван Демидович. Вы — Кирилин Иван Демидович?

— Полковник Гуров входит в следственную группу, — вступил в разговор Кирилин. — Он может присутствовать при допросе и задавать любые вопросы, какие посчитает нужным.

— Но мне сказали…

— Если вы станете мешать допросу и, соответственно, препятствовать проведению дознания, я вынужден буду попросить вас покинуть помещение и в дальнейшем буду ходатайствовать о назначении другого, более компетентного защитника, — тоном, не допускающим возражений, проговорил Кирилин.

Он знал правила не хуже самого Стеклова.

Адвокат, по-видимому, тоже был в курсе, что на следствии не может действовать с такой широкой свободой, как в суде. Он притих в своем углу, ограничившись лишь внимательным прослушиванием и просмотром всего, что происходило.

— Итак, какие отношения связывали вас с Семеновым? — вновь спросил Гуров, когда страсти улеглись.

— Никаких, — угрюмо проговорил Лиманский.

— Он утверждает, что передал вам денежное вознаграждение за содействие в деле следователя прокуратуры Прокудина, осужденного за взятку. Что это было за содействие?

— Да не было никакого содействия, — раздраженно проговорил Лиманский, по-видимому, уже в сотый раз отвечавший на этот вопрос. — И вознаграждения я никакого от него не брал.

— Но факт передачи денег засвидетельствован сотрудниками УБЭП. Какой смысл отрицать это?

— Факт передачи и факт принятия — это два разных факта. Я еще раз повторяю, что никакого вознаграждения не требовал и никакого содействия не обещал.

— Вы были знакомы с Андреем Тимашовым?

— Лично — нет.

— А контакты по работе?

— Тоже почти не было. Иногда вместе присутствовали на межведомственных совещаниях.

— Дело Прокудина разрабатывал Тимашов. У вас есть какие-то предположения по поводу того, почему Николай Семенов решил, что именно вы можете заставить его быть более лояльным?

— Э-э… простите, — снова подал голос Юлий Юрьевич. — В этом вопросе есть скрытая попытка заставить моего подследственного свидетельствовать против себя. Я заявляю протест.

— Попрошу не мешать! — снова оборвал Кирилин. — Продолжайте, Лев Иванович.

— Так что там с предположениями? — повторил Гуров. — Почему Семенов обратился именно к вам?

— Понятия не имею.

— Но предположить вы можете. Наверняка думали об этом. Как по-вашему, это была личная инициатива или ему кто-то посоветовал?

— Да уж наверное… — Лиманский прервался на полуслове и вопросительно посмотрел на Гурова, как бы решая, стоит ли ему продолжать. — Ладно, — наконец произнес он. — Теперь уж все равно. Разумеется, ему посоветовали. Как бы они себе такие красивые показатели делали без этих советов.

— То есть? — навострил уши полковник. — Поясните, что вы имеете в виду.