Коррупция с человеческим лицом - Алексей Макеев

«Что все это может означать? Семенов в поисках «решения проблемы» по Прокудину получал рекомендации, а возможно, и прямые указания от Стеклова и Крапивина? Или только от одного из них? К чему здесь эти цифры? Может быть, изначально наводку на Лиманского дал Крапивин, а Стеклов, принявший уже пойманного за руку Семенова «в разработку», довершил дело, сориентировав его, кого еще он может заложить, чтобы облегчить свою участь? Что ж, вполне вероятно. Стрелка от «Андр» под вопросом, то есть фактов взаимодействия Семенова с «высшими сферами», по-видимому, выявлено не было».

Таким образом, из схемы можно было сделать вывод, что основными «кукловодами» в данном случае являлись Стеклов и Крапивин. Именно они «правильно сориентировали» незадачливого и малоопытного коллегу, лишь недавно влившегося в их стройные ряды, а затем успешно завершили начатое, «закрыв» и его самого, и того, кому он, по их рекомендации, предложил взятку.

Высший уровень, с загадочной фамилией, начинавшийся на «Андр», в этот раз, по-видимому, явился лишь идейным вдохновителем.

«Возле фамилии Лиманского тоже вопрос, похоже, он к этим делам непричастен. Семенова использовали как подсадную утку, Прокудин, кем бы он ни был, вышел из игры. Остаются «Ст», «Кр» и «Андр». Именно они больше всех могли быть недовольны негласным расследованием Тимашова, и именно они были заинтересованы в его устранении».

А то, что Андрей Тимашов проводил негласное расследование, уже не вызывало у Гурова никаких сомнений. Возможно, повод к нему подало разбирательство по делу Прокудина, возможно, Тимашов заподозрил что-то неладное еще раньше. Но факт оставался фактом — он напал на след некой преступной группы, состоявшей из его же коллег, и упорно шел по этому следу, пытаясь установить истину.

А замешанные в неблаговидных делах коллеги всячески старались его остановить. С помощью Семенова они отправили его под арест, но и в этих условиях Тимашов нашел возможность добывать информацию и продолжать свои изыскания. И тогда в отношении его решено было принять более кардинальную меру.

«Нет, что бы там ни говорил генерал, а пообщаться с этим Лиманским мне нужно просто кровь из носу, — думал Гуров. — Даже по рассказу Семенова невооруженным глазом видно, что его просто подставили. По какой причине? Может, и он что-то разузнал об этой «тайной организации». Тогда поговорить с ним будет полезно вдвойне. Но и без того встреча эта наверняка не окажется напрасной. Лиманский ценен уже как свидетель. Его рассказ вполне может дать какие-то факты, подтверждающие, что вся эта история со взяткой организована кем-то извне, а следовательно, добавить информацию в копилку доказательств. Надо поговорить с Кирилиным».

Вновь покинув кабинет, Лев отправился к коллеге.

В общих чертах изложив ситуацию, он сообщил Кирилину, что с его помощью хочет устроить «обходный маневр».

— Меня они теперь на пушечный выстрел к этому Лиманскому не подпустят, даже Орлов отказался содействовать, — сказал он. — Но ты-то ведь пока еще не проштрафился, а значит, можешь действовать по своему усмотрению и на допросы вызывать всех, кого считаешь нужным.

— В целом, наверное, могу, — нерешительно ответил Кирилин. — Но какое-то обоснование все равно нужно. Особенно если, ты говоришь, там такая история поднялась. Строго говоря, Лиманский к моему делу никак не касается. Семенов — еще куда ни шло. Кстати, его я уже вызывал.

— Ну вот, — подхватил Гуров. — Семенова ты вызывал, а где Семенов, там недалеко и Лиманский. Мало ли какие в деле могут возникнуть новые обстоятельства. Ведь Семенов почему хотел Лиманскому взятку дать? Потому что был уверен, что тот сможет надавить на Тимашова и заставить его быть более лояльным при разборках с Прокудиным. То есть получается, что между Лиманским и Тимашовым могла быть какая-то взаимосвязь. А это уже — прямая дорожка к твоему делу.

— Думаешь? — все еще сомневался Кирилин.

— Уверен.

— А если он догадается?

— Не понял. Кто и о чем?

— Стеклов этот твой. Судя по твоему рассказу, на дурака он не похож. И о том, что я занимаюсь делом Тимашова, а ты — в моей группе, он наверняка знает. Думаю, выводы ему будет сделать несложно, и, для чего я вызываю Лиманского, он поймет очень быстро.

— А это уже его проблемы. Главное — официальных претензий он здесь предъявить не сможет, а пока сориентируется и придумает новую каверзу, я уже сто раз успею переговорить с Лиманским. Инкогнито, разумеется, — улыбнувшись, добавил Лев. — Под надежным прикрытием твоего кабинета.

— Одни проблемы с тобой, Лева, — тяжко вздохнул Кирилин. — И чего тебя версия с сердечным приступом не устраивала? Красиво и трогательно. И главное — никаких лишних хлопот. А теперь вместо рядового несчастного случая я, по твоей милости, должен разоблачение целой преступной шайки прикрывать. Еще и в собственных рядах к тому же. Ты подумай, сколько здесь неприятностей может оказаться.

— Да мне и думать нечего, я уже на опыте убедился. Орлов сегодня целый день как школьника отчитывает. Замучился извиняться. Так что насчет Лиманского? Сделаешь?

— Попробую. Но только сразу тебе говорю — на баррикады я не полезу. Вызову его, как обычно, по стандартной процедуре. А если выяснится, что там какие-то препятствия непреодолимые, значит, будем считать, что не судьба. В отношении Стеклова, кажется, пока официальных обвинений не выдвинуто, так что ссориться с ним мне нет никакого резона.

— Да и не нужно ссориться, — заверил Гуров. — Дружи! Контактируй, обменивайся опытом. И подследственными заодно. А я всего лишь скромно поприсутствую на допросе. Поучусь мастерству.

— Уговорил.

Гуров вернулся в кабинет и вновь углубился в загадочные схемы и размышления. Он был уверен, что из его объяснений Кирилин понял всю важность разговора с Лиманским и теперь сделает все возможное, чтобы этот разговор состоялся.

Но расторопность коллеги превзошла все его ожидания.

В шестом часу вечера, когда полковник, уверенный, что ждать больше нечего и что все главное переносится на завтра, уже собирался идти домой, у него зазвонил телефон.

— Как настроение, Лева? — бодро поинтересовался Кирилин.

— Боевое, — осторожно ответил Гуров, не зная, чего ждать.

— Допрос Лиманского еще интересует?

— Еще как интересует.

— Тогда пляши. Везут из дома. Минут через пятнадцать можешь зайти ко мне. Будет ждать тебя на блюдечке с голубой каемочкой.

— Ай да Демидыч, ай да молодец! — обрадовался Гуров. — С меня магарыч. Как это ты так оперативно сориентировался?

— А чего ждать? Сказано — сделано. И кстати, Стеклов этот твой просто миляга. Ни слова не возразил, даже сам пообещал в СИЗО позвонить, чтобы знакомый конвой к нему послали. Тех, которые адрес знают.

— Правда? — с сомнением спросил Лев. — Надо же. Как-то даже подозрительно. Не может же он, в самом деле, не знать, что я в твоей группе. Неужели не догадался, к чему этот маневр?