Пой, молись, люби - Лина Баркли

Эва скрипнула зубами.

— Это одни предположения.

— Не будь моего злонамеренного вмешательства, ты успела бы разослать приглашения на свадьбу и начала бы принимать подарки. У твоей кузины явная склонность к мелодраме. Уверен, она дотянула бы до последней минуты. И вот на тебя, как гром среди ясного неба, обрушилось бы известие, что они любят друг друга. Ты предпочла бы такой вариант?

— Замолчи, Зак! — крикнула Эва, которой безумно хотелось заткнуть уши и спрятаться куда-нибудь от этого потока безжалостной аргументации. — Замолчи!

Зак окинул ее ироничным взглядом, его рот насмешливо скривился.

— Ты вышла за меня, чтобы избежать позора. Если я должен с этим смириться, то почему не можешь ты? — выговорил с убийственным спокойствием Зак.

— Будь ты проклят, Зак! Я тебя ненавижу! — Ярость бушевала в ней, как лесной пожар. — Ты низкая, трусливая хитрая свинья! — Эва быстро подалась вперед, ухватила обеими руками за рубашку и сдернула его в воду.

Раздалось проклятие, громкий всплеск, и на вытянутые ноги Эвы обрушилась чувствительная масса. На мгновение воцарилась тишина, а затем Зак расхохотался. Он запрокинул назад голову и смеялся с искренним удовольствием.

— Ты сам напросился, — прошипела Эва, отказываясь разделить с ним веселье. — Теперь, надеюсь, ты уйдешь наконец.

— Вряд ли, — пробормотал он и принялся расстегивать рубашку. — Я именно там, где очень хотел оказаться.

— Дай мне встать, — сердито велела Эва, прижатая ко дну ванны тяжестью его тела.

Расстегивая брюки, Зак слегка приподнялся, и Эва попыталась выдернуть ноги, но он оказался проворнее. И прежде чем Эва успела воспользоваться полученной свободой, Зак неожиданно впился губами в ее рот.

Ошеломленная, она хотела укусить его, исколотить гневно стиснутыми кулачками, расцарапать ногтями. Но стоило Заку прильнуть к ее губам, приоткрыть их жадным поцелуем, как у нее перехватило дыхание, она лишилась воли и сил, руки ее ослабели и бессильно опустились. Когда он притянул ее ближе и она ощутила обнаженной грудью его мускулистый торс, ей так захотелось продолжения, что каждое пьянящее мгновение стало казаться только томительной прелюдией. И тут он выпустил ее.

Эва растерянно моргнула, глядя, как он вылезает из ванны и стаскивает с себя рубашку и промокшие брюки. Потом он шагнул в воду, легко поднял ее на руки и понес, словно она была безжизненной изящной куколкой. Смятение охватило Эву.

— Поставь меня на ноги… отпусти, Зак.

— Неразумно было сталкивать меня в воду. — Блестящие глаза скользнули по ее смущенному лицу. — Теперь шансов уйти невредимой из спальни у тебя один к девяноста девяти.

— Если ты меня не отпустишь…

Но ее гневный возглас перешел в сдавленный вскрик, потому что в этот момент Зак бросил ее на мягкую кровать, и она подпрыгнула, подкинутая упругими пружинами. Зак опустился рядом, и она снова оказалась в кольце его рук.

— Успокойся… подумай, — настойчиво и вкрадчиво уговаривал он.

Эве казалось, что в данную минуту она меньше всего способна думать. В непосредственной близости от Зака ее рассудок парализовало чувство, очень схожее с паникой. Она ощущала, как ее снова охватывает лихорадочный жар, грозя разрушить и без того шаткое душевное равновесие.

— Пожалуйста!

— Я так страстно желал тебя! Разве это преступление? — прошептал Зак, вглядываясь в ее лицо пылающими как угли глазами из-под черных как ночь ресниц. — Я целый год мечтал о тебе, а ты держала меня на расстоянии холодными взглядами и презрительными улыбками. Ты смотрела на меня, как когда-то жены моего отца, — как на печальную неизбежность. Ни один мужчина, у которого кровь, а не вода в жилах, не устоял бы перед таким вызовом.

— Перестань, — выдохнула Эва, закрывая глаза, чтобы хотя бы не видеть Зака. Она всеми силами старалась его не слушать и в то же время пыталась подавить все сильнее разгоравшееся в ней желание, которое постепенно завладевало каждой клеточкой тела. Ее дыхание участилось, сердце забилось сильнее.

— Ты моя жена, — мягко напомнил ей Зак.

— Но я не хочу ею быть! — дрожащим голосом воскликнула Эва, прилагая усилия, чтобы справиться с ненавистной реакцией тела на его близость.

— Это несколько неожиданно, — раздалось в ответ.

Гнев снова вскипел в Эве и придал ей силы сопротивляться.

— Думаешь, если ты станешь долго дразнить меня и высмеивать, я изменю свое мнение? Но тебе не удастся меня заставить! Валиас в тот день сказал, что с ним я буду в большей безопасности, и он был прав. Он советовал мне оценить себя в два миллиона, и в этом он тоже был прав! Ты только использовал меня! — выкрикнула она с внезапной болью. — А я бы предпочла, чтобы меня использовали за деньги, чем обманом вовлекли в брак, который не что иное, как грязная насмешка над всем, во что я верю. Расчет деньгами был бы честнее!

Зак неожиданно разжал руки и резко выпрямился. Его выразительное лицо стало суровым.

— И ты действительно веришь в то, что говоришь, дорогая?

Трясущейся рукой Эва нашарила простыню, спеша укрыть свое обнаженное тело от его взгляда, полного ледяной иронии.

— Да! — проговорила Эва, с трудом переводя дыхание.

Эва знала, что говорит искренне. Конечно, Зак не предложил бы, а она никогда не взяла бы от него деньги, но сценарий, который она себе набросала, был ей больше по душе, чем сомнительная респектабельность обручального кольца, надетого на ее палец. То, что она получила от Зака, было результатом безжалостного надувательства, но она-то согласилась стать его женой, глупо, наивно поверив каждому его слову. Она вспомнила вкрадчивые интонации, с которыми он говорил о своем желании иметь детей.

Зак никогда не рассчитывал на незыблемость их союза. Он просто поманил ее обручальным кольцом как наживкой, для того чтобы утолить свою страсть и привычку побеждать, чего бы это ни стоило. Не будь она так взволнована тогда, она увидела бы истину гораздо раньше. Такой мужчина, как Зак, отец которого менял жен, как перчатки, разумеется, не считает узы брака нерушимыми. Зак сказал ей лишь то, что она хотела услышать.

Слезы снова подступили к ее глазам, и Эву захлестнула досада на собственную слабость. Она повернулась вместе с простыней, заворачиваясь в нее как в кокон.

Зак уже был в соседней комнате, по-видимому, гардеробной, выдвигал ящики, доставал из шкафа новую одежду. Смысл его действий медленно дошел до Эвы, пока она рассеянно следила за его точными скупыми движениями. Его внезапный уход оставил в непослушном теле предательское ощущение пустоты. Она даже стиснула зубы, со стыдом осознав этот факт.

— Разве это твоя комната? — спросила она, чтобы нарушить давящее молчание, которого дольше не могла вынести.

— Прошлой ночью ты так крепко заснула, что я не хотел тебя беспокоить.