Курение мака - Грэм Джойс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 75
Перейти на страницу:

Однако сделать это было непросто. Де Квинси – старомодно-витиеват, так сейчас никто не пишет.

Наверное, сегодняшний стиль так отличается от прежнего потому, что жизнь идет с другой скоростью, В те времена у них был целый день, чтобы выразить свою мысль. Может, от этого, а может, оттого, что у нас мыслей в голове меньше, но старик долго ходил вокруг да около, пока наконец не начал рассказ про опиум.

Однажды дождливым воскресным днем он по совету своего оксфордского приятеля отправился в Лондон, зашел в аптеку на Оксфорд-стрит и купил себе лаудановой настойки на шиллинг. Не могу понять, почему все время так назойливо всплывает Оксфорд; от таких совпадений поневоле становишься параноиком. Через пару страниц я выяснил, что лаудановая настойка – это опиум, разведенный на спирту; поэтому на Де Квинси она, похоже, подействовала с удвоенной силой. Помню, что здесь я остановился и посмотрел на стакан виски у меня в руке. С момента приезда в Чиангмай меня постоянно слегка подташнивало, и тут я подумал: а может, тайцы добавляют в выпивку опиум? С них станется.

Так или иначе, Квинси свою настойку выпил. Не понимаю, почему он назвал свою книгу «Исповедь англичанина, любителя опиума»? Я раньше представлял, как он прячется в темных комнатах и жует лепешки неочищенного опиума, а на самом деле он его не жевал, а пил. Это несколько сбивало с толку. Теперь я рисовал в своем воображении другую картину: Квинси, сидя перед камином, подливает себе в стакан настойку из графина. Почему бы в таком случае не назвать книгу «Исповедь английского алкоголика»? Наверно, решил, что такое название звучит хуже.

Прежде чем открыть для себя благотворное воздействие опиума, он каждый раз, как у него начинала болеть голова, окунал ее в ледяную воду. Не знаю, помогала ли ему эта процедура, но опиум явно оказался более эффективным. Он не только унимал головную боль, но и доставлял «бездну божественной радости». Ему открывались «небесные наслаждения в раю любителей опиума». Однако он уже с самого начала догадывался, куда это может его завести, и, описывая свои ощущения, добавлял, что познал «и глубочайшие пропасти духа». Это признание я понял так: он, конечно, отдавал себе отчет, что ступил на лестницу, ведущую вниз.

Я задремал, и книга выскользнула у меня из рук. Де Квинси в своем потрепанном сюртуке вел меня вниз по ступенькам, освещая путь свечой. Этот коротышка болтал без умолку, но я его не слушал, а смотрел под ноги. Лестница возникала перед нами ниоткуда, по мере того как мы по ней спускались. Иногда нам приходилось ждать несколько секунд, пока появится новая ступень, и мне казалось, что таким манером мы будем спускаться вечно. По ходу дела выяснилось, что Де Квинси привел меня сюда, чтобы я сделал электропроводку по всей лестнице, чему он очень радовался; а я тер подбородок и думал: черт, да здесь пупок надорвешь!

Когда я проснулся, Мик тенью стоял надо мной, загораживая солнце. Я не мог разглядеть его лицо, и спросонья его фигура показалась мне зловещей, даже угрожающей. Я резко сел, и в голове у меня все поплыло.

– Что такое?

Мик сорвал рубашку и шорты и бухнулся в бассейн, хлопнув животом по воде. В безмятежной тишине его прыжок прозвучал нарочито громко. Выбравшись из бассейна, он с остервенением вытряс воду из левого уха и затем рухнул на топчан рядом со мной, повернув голову набок.

Фил подошел узнать новости.

– Ну? – спросил я.

– Помнишь бар возле ворот Тха-Фай? – пробормотал Мик.

– Да.

– Думаю, надо зайти туда вечерком.

Больше мы от него ничего не смогли добиться.

16

Мик вел себя подозрительно. Он плескался в ванной, как раненый кашалот, разбрызгивая воду и мыльную пену, потом тщательно побрился, сполоснул лезвие и щедро освежил физиономию лосьоном.

Нам он заявил, что готов выпить бочку пива, а когда я намекнул, что вечер можно провести и в отеле, сказал, что выбор за мной, мол, я могу делать все, что мне заблагорассудится.

– Почитай Евангелие перед сном, – съязвил он.

В конце концов я решил, что мне лучше отправиться с ним и в случае чего остудить, а то от него прямо дым шел.

– Не могу поверить, – заметил Фил, – что вас так распирает оттого, что вы отправляетесь в бордель.

– В бар, а не в бордель, не из-за чего шум поднимать! – бросил я.

– Как я понял, не велика разница!

– Пошли с нами.

Он грустно покачал головой:

– Мой отец идет предаваться разврату.

– Чего ты с ним споришь? – взорвался Мик. – Ночной Тайблянд! – заорал он на весь пустой вестибюль, и мы оставили Фила в отеле писать открытки друзьям.

Девчушки на улице хватают тебя за руку, поглаживают по бедру и норовят затащить в бар. Проскользнуть мимо них можно, лишь дружелюбно отшучиваясь, но в тот вечер Мик не был настроен проскальзывать мимо кого бы то ни было. Вскоре он был прямо увешан роскошными тайскими проститутками, а я сидел рядом, прихлебывал пиво и нагонял скуку на их подружек. Угостив девчонок и осушив свою кружку, он крикнул фальцетом – точь-в-точь наш консул: «Вперед, Даниель!» – и мы отправились в следующий бар – тесный, залитый неоновым светом подвальчик с юными сиренами.

Девицы с Мика не слезали. У них был нюх на мужчину в загуле, и из третьего бара он выбрался на улицу с двумя проститутками, буквально висевшими у него на шее. В конце концов они слетели с него, как пожухлые цветочные лепестки. В шестом баре он начал снижать темп, но я все равно беспокоился – мои деньги все еще хранились у него, и я предложил, чтобы он их вернул.

– Пошел в задницу, – ответил он, выставляя выпивку двум очередным девственницам с горящими глазами. – Я твои бабки не трачу.

– Я не об этом беспокоюсь.

– Я знаю, что делаю. Расслабься. Поболтай с крошками.

Думаю, я обращался с девушками довольно прохладно – не хотел их поощрять, делать вид, что собираюсь воспользоваться их услугами. И даже обронил что-то насчет СПИДа.

– Послушай! – фыркнул Мик, раздувая в мою сторону ноздри. – Мы треплемся. Веселимся. Ничего больше. Меня в жизни не окружало столько классных девчонок. Чего я буду дальше делать, не знаю. Но я же не чурбан. Так что давай не смотри как побитая собака, не кисни, расслабься и отвали.

Он повернулся к своим девицам.

Я обижаться не стал, пошел к стойке и заказал себе еще пива. Девушка с волосами черного шелка с отливом перегнулась с соседнего стула и подвинула ко мне шашечную доску.

– Сыграем?

Она приоткрыла губы в белозубой рекламной улыбке:

– Тебя как зовут?

– Я – Даниель.

– Рада познакомиться, Яданиель. Меня зовут Аир, – сказала она и стала расставлять шашки.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?