Охота на охотника - Николай Гуданец

Они прокручивали пленки с нашими голосами. Надев наушники, печатали отшифровки, вынося отдельной строкой с абзаца условное обозначение п/а, то есть половой акт. И несли в аккуратной папочке на стол начальству.

– А вот когда вы ничего не сообщили о сеансе ясновидения и об изумруде, ваш московский шеф очень огорчился. И обиделся. Он расценил это как измену. А изумрудом решил завладеть, сорвать случайный куш, который сам идет в руки. Наверно, скоро он уже ничем не станет брезговать. За вами с Алиной стали следить очень плотно, хотя не трогали до особого распоряжения. Вот Озолиньша убрали, да. Как только вы попытались войти с ним в контакт. А сегодня добрались и до Потапенко, у которого хранился камень. Вышли на него через Алину, с ее невольной подсказки. Квартиру Регины тоже ведь прослушивают. Но вот что было потом. Их пикап совершенно случайно попал в аварию. Вдруг на него налетел грузовик. Бывают же на свете случайности, а? Разумеется, изъяты оружие и изумруд, найден труп Потапенко в багажнике. Те двое исполнителей сейчас в больнице, под охраной. Под нашей охраной.

– Как же они нашли тот дом раньше нас?

– Просто. Проще простого. Алина так точно его описала. Достаточно взять хорошую карту и объехать все подходящие под описание хутора в районе Калнциемского моста. Их оказалось не так много.

– Скажите, за мной сейчас ведется слежка? И прослушивание, да?

– С утра вас сопровождала машина «Карата». На отдалении, по пеленгу. Заодно записывались все ваши разговоры. Только, еще не доезжая Лиелупе, они тоже попали в аварию. Такая неприятность, правда? И тоже столкновение с грузовиком, что поделать, на дорогах гололедица. Хорошо еще, живы остались, так что у нас на руках целых четыре пациента. Очень вам повезло, Александр. Если бы не тот грузовик, наверно, вы бы здесь не сидели, целый и невредимый.

– Если я правильно понял, вас надо поблагодарить?

– Правильно, совершенно правильно, а благодарности зачем? Их пусть начальство объявляет, – отмахивается Раймонд и продолжает с подъемом. – Нет, вы только подумайте, как много интересного я вам сегодня рассказал. Прямо не знаю, что это со мной случилось. Такие вещи не полагается знать посторонним, правда? Их могут знать только свои, только союзники. Что вы на это скажете?

– У меня один, последний вопрос. Что будет с Алиной?

– Хороший вопрос. Войдите в наше положение, мы же не благотворительное общество. Мы не можем помогать всем подряд. Вот если вы согласитесь оказывать нам услуги, мы позаботимся и о ней. Я дам вам адрес, вы сами ее туда отвезете, она ведь вам доверяет. Потом вернетесь сюда. А самое большее послезавтра она сможет вернуться домой, никто ее уже не потревожит. На акциях с изумрудом и в Таллинне ваша резидентура выявилась вся, до последнего человека. Сейчас мы знаем о ней вдесятеро больше, чем неделю назад. И за двое суток мы обезвредим ее полностью, можете не сомневаться.

– Ну что ж, – говорю я, – давайте адрес.

– Вы нравитесь мне все больше, Александр, – вздыхает меланхолически Раймонд.

Как только я сажусь в машину, с улыбкой подмигиваю Алине и трогаюсь, за нами нагло увязываются голубые «Жигули», седьмая модель. Я не спеша объезжаю вокруг парка Бастионной горки, сворачиваю возле университета на Инжениеру, выезжаю на Меркеля. Голубые «Жигули», ничуть не таясь, висят у меня на хвосте.

Алина пишет на листке: «Это слежка?»

Я киваю.

– Кажется, я все уладил, – говорю я нарочито громко. – Худшее позади. Теперь можно заехать в гости к одному моему другу. Это настоящий друг, каких мало.

И тихонько мотаю головой.

– Поедем, конечно, – соглашается она.

Некоторое время я еду неторопливо, как пенсионер-новичок, заранее показывая повороты. Нарочно кружусь по одним и тем же улицам. А потом проделываю классический трюк. Подъезжая к Вальдемара мимо Академии художеств, затормаживаю в среднем ряду под желтый свет и вдруг делаю резкий старт, благо движок мощный. Алина вскрикивает, когда я проскакиваю на только что зажегшийся красный, впритирку перед капотами трогающихся машин. Фокус удался, голубые «Жигули» остаются торчать у светофора, отгороженные поперечным потоком автомобилей.

Сворачиваю налево, на Паэглес, потом налево, на Мелнгайля, еду мимо стадиона по Ханзас и оттуда на тихую улочку Весетас. Алина с вовсторгом показывает мне большой палец, я торжествующе улыбаюсь.

Мы спокойно катим по Весетас, потом по совершенно пустой улице Мичурина, но тут из переулка выезжают красные «Жигули» и недвусмысленно пристраиваются за нами. Сразу поворачиваю направо, по Алояс выезжаю на Миера и еду в сторону центра. Красные «Жигули» следуют вплотную за нами. Алина тревожно смотрит на них, потом на меня. Я останавливаюсь невдалеке от кафе «Минутка». Преследователи останавливаются сзади, метрах в десяти.

– Не волнуйся. Все будет нормально, – говорю я и выхожу из машины.

Понимаю, что Раймонд опекает меня всерьез, на нескольких автомобилях с пеленгаторами и радиотелефонами. А в моей «восьмерке» где-то торчит мачок, поставленный еще «Каратом». Ощущение, как у рыбы на крючке.

Звоню их телефона-автомата возле кафе.

– Алло, Раймонд, я чувствую вашу заботу. Спасибо, но нельзя ли убрать ваших людей с моего хвоста?

– Александр, да вы же едете совсем не в ту сторону, – добродушно говорит он. – Вам нечего делать на Миера. У вас есть адрес. Езжайте туда и возвращайтесь ко мне.

– Не бойтесь, мне убегать некуда. Пожалуйста, уберите ваших людей, Раймонд. Они нервируют Алину, а я хочу с ней попрощаться. Вы понимаете? Попрощаться. Я вас как человека прошу.

После секундного размышления он отвечает:

– Хорошо. Даю вам час времени. Только не заезжайте домой, ни к ней, ни к себе, это исключено. Повторяю, у вас есть час. До свидания.

А когда я сажусь за руль, красные «Жигули» подают назад, разворачиваются, едут в обратную сторону и скрываются, повернув на Таллинас.

У нас есть час времени. Всего лишь час. Или целый час. Так или иначе, время пошло.

Наша машина стоит на полянке в довольно густом лесу, что за больницей «Гайльэзерс», на восточной окраине Риги. Здесь на удивление тихо и безлюдно, и можно не опасаться посторонних глаз.

Радиоприемник включен и орет на полную катушку, по «Маяку» передают эстрадный концерт.

Алина сидит на своем сиденье, курит и с интересом наблюдает, как я лазаю по салону, словно макака в клетке, прижимая к обшивке карманный транзистор. Конечно, на самом деле это не транзистор, а искатель микрофонов, маячков и прочей электронной нечисти. Он входит в джентльменский набор из кейса, который я откопал в подвале.

– Скажи что-нибудь, – нежно прошу я.

– Я тебя люблю, – откликается Алина.

– Очень-очень?

– Очень.