Руны поднебесья - Мари Мишель

сами, тем более что родственники со всех сторон уже забеспокоились, желающие понянчить маленького Ивушкина), – так вот, сынок…, – тетя Наира уже подготовила и передала эскизы свадебных тортов, на выбор, а тебе Антоша, нужно посмотреть эти шедевры и определиться…

Антон взял в руки эскизы, внимательно изучая их. «И чтобы не обидеть тетю Наиру, он лично заказал бы их все!», а вслух сказал:

– У тети Наиры талант, но папа, мама, жениться не проблема, разрешите мне самому подыскать себе невесту по душе.

– Пожалуйста, сыночек, долго не перебирай… Родственники настаивают и уже не на шутку собираются подыскать тебе невесту.

Антон оторопел… – Все, папа, мама, – занервничал его голос, – я вас очень сильно люблю, но умоляю, сдержите их порыв, и через некоторое время я обещаю, что определюсь, а сейчас можно я уже поеду к себе домой?

– Конечно, сынок, конечно, поезжай домой, – благословили его отец и мать. – Мы проводим тебя!

Марат Филимонович, обнимая за плечи свою супругу Амелию сказал: – хороший у нас вырос сын…, – а про себя подумал, – «главное я вовремя обуздал его…»

29

Удушливой ночью, небо взыграло оркестром. Несмолкаемый раскатистый гром, звучал грозно, стучал и разрывался и без того в черном облаке, а молнии страшно жалили разрядом до самой земли. Полоскался ливень до самого утра, выливая на землю месячную норму, награждая землю повышенной обстоятельной влагой. А деревья налились цветом, позеленели слаженно, светясь раздольным распрекрасием.

В понедельник в офисе все заметили, как Мальвина странно поздоровалась с Атоном, «– здравствуй – те Ивушкин», и лицо ее засветилось радугой.

Таню сразу осенило: – «такое лицо бывает лишь у влюбленной женщины, пока она не втянулась в пучину бытовой неустроенности, с грязной посудой и другими скверными мелочами».

– Антон! – подошла к его столу, Таня, неравнодушно произнеся.

– Да, что? – повернулся он к ней, заинтересованными глазами.

– Хочу тебе сказать огромное спасибо за билеты… Мы вчера с Тимуром ходили на «Безумный день, или Женитьба Фигаро», и нам очень понравилось. Я смеялась до упаду, а Тимур, так вообще ржал как конь, не переставая…

– Не за что… Молодцы, что сходили! – великодушен ответил Антон, с упоительным отрадным светом в насыщенных темно-карих глазах.

– Но, это еще не все… – застыла возле него Таня, с ангельскими глазами, напрашиваясь что-то сказать.

– А что?

– Хочу извинится перед тобой, – виноватым видом произнесла Танюшечка-красотулечка, с волнистыми волосам до плеч, с ласковыми глазками. – Совесть меня мучает, не дает спать.

– Совесть? – устремил он на нее взгляд самым внимательным образом.

– Да. Это ведь я отрезала рукав у твоего пиджака. Простишь? – хватило ей духа признаться тоскливо-трагическим голоском, наворачивая слезы на глазницы.

– Пиджак… Дело старое, я не обижаюсь. Давно простил…, – проявил Антон радушие, зная это с самого начала, да простил, познав ее как добродушную девчонку.

– Мир? – протянула она руку.

– Мир, – ответил он на ее рукопожатие.

Таня выпрямилась, усовершенствовав осанку и с конфетным настроением вернулась к себе. «Не легкая ноша – совесть. Спину назад тянет».

После рабочего дня, Антон, как всегда, поджидал Мальвину, а над ним молочно-голубое небо в белопенных облаках без всяких закатов, утопало в бледной серости. Рядом на ладе пристроился ее встречать, вроде как пока еще ее молодой человек.

Ивушкин нервно высматривал свою русалку. «Он пообещал себе, даже если она сейчас выберет не его, он не расстроится…» И отступать он не намерен!

Наконец из здания вышла Мальвина. Направляется к ним… Напряженный момент кого из двух? Близко подойдя к Антону, она спросила: – довезешь до дома? Раунд выигран. ««вроде как пока еще ее молодой человек – стал бывшим».

– Ты правда хочешь домой? Мы могли бы прогуляться по парку, поужинать, – полыхая румянцем Антон, разнообразил вечер.

– Я не против, – но давай сначала что-нибудь поедим, улыбнулась Мальвина обезоруживающе. – Так есть хочется!

Они заехали в экспресс кафе, где купили картошку фри, бургеры, кофе и припарковавшись, Антон принялся есть горячую картошечку. На боковое зеркало прилетел звонкий забористый воробей.

– Чик-чирик, – зачирикал попрошайка-воробьишка, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Антон протянул ему картофельный ломтик. Смельчак ухватился клювом и шустро исчез, уступая место следующему собрату.

– Смотри, Мальвина, как они быстро с моей картошкой расправились! – задушевно восхитился Антон, показывая свою пустую упаковку. – Слава богу, что они кофе не пьют, – произнес он, отпивая горячий напиток.

Мальвина уморительно засмеялась, – смотри, они теперь с моей стороны прилетели, – увидала она воробья, делясь с ним картошкой.

– Чик-чирик, – подлетали голодные воробьи по очереди.

– А бургер плохо едят, – определил Антошка, отламывая и подкидывая им кусочки булки и котлеты от своего пайка. – Я понял, картофель фри – это их любимое блюдо! Что ж, придется нам приезжать сюда почаще и подкармливать голодных пташек. Ты не против? – уточнил он, совещаясь с будущей женой.

– Я – за! – любезно согласилась Мальвина, – наблюдая, как воробьи выхватывают из ее рук пищу. Она в этот момент выглядела пленительно, расслабленная, такая какая есть.

После перекуса, они гуляли по Бережковской набережной, любуясь бледно-молочным небосводом и спокойной Москвой-рекой, по которой шли праздничные, мигающие огнями теплоходы, и зажигательная музыка исходила от них, долетая до берега.

– У нас существует такая традиция, – начал Антон, – мы всей семьей обедаем каждое воскресенье. Мои родители будут счастливы, если ты придешь к нам познакомиться и пообедать.

– Ты меня приглашаешь? – глаза Мальвины в этот миг загорелись чисто-девичьим блеском, выдавая нежную душу.

– Да.

– И маму бери с собой и отца! – приглашал Антон всех, собираясь не тянуть и сделать Мальвине предложение.

– Если только папу, мамы с малолетства нет в живых…, – пояснила она.

– Прости, не подумал об этом…

– Ничего, ты же не знал…, но, я приду!

– Спасибо, я рад! А мои родители будут бесконечно счастливы познакомиться с тобой.

И Мальвина благожелательно-счастлива заискрила блеском. Ей льстило, что Антон так решительно настроен на серьезный шаг.

Антон, вознамерившись ее поцеловать, несмело подступил к ней. Она как примерная девочка, не отстранилась, позволяя ему прикоснуться к своим губам.

Прохаживающая мимо парочка, смеялась и захохотала о чем-то своем, испугав Антона и Мальвину. Смутившиеся, как юнцы целоваться при посторонних, они разошлись немного поодаль, просто продолжая смотреть друг на друга.

– Отвезешь меня домой? – спросила Мальвина.

– Конечно, едем.

Уже возле дома, их застигла ночь, которая стала безмолвной свидетельницей терпкого поцелуя двух влюбленных.

– До завтра, увидимся…, – попрощалась русалка, когда на землю уже опустились сумерки.

Пронзительный свежо-сырой воздух одурманивал, усиливая Антошкины чувства:

– До завтра, – ответил он, провожая ее взглядом до подъезда.

Выезжая из двора, он приметил за собою в зеркало заднего вида побитую Ладу, следующую за ним. Машина его преследовала. Оно и понятно,