Руны поднебесья - Мари Мишель

их в руки официантов, которые были взыскательны как один. Одного роста и одной внешности. Строгий отбор соответствовал классу.

Мальвина полагала, что они пройдут в ресторан, но официант их увел до озера, где пришвартовался круглый плот из дерева со сервировочным столиком и двумя такими же стульями с навесом. Они заняли места и по меню, что раздал официант, сделали заказ.

Русалка заказала свежий салат и фаршированную тыкву с грибами и курицей. Антон предпочитал стейк из говядины и салат «фантазия», – коронное блюдо шеф–повара. Кувшин с лимонадом, ваза с фруктами. Когда их еда была подана, и официанты ушли, Антон предупредил Мальвину, что нужно на себе сомкнуть крепежи.

– Хорошо, застегнула себя, а зачем?

Плот тронулся и поплыл, отчаливая от берега.

– Мы плывем?! – закружилась у нее голова от новизны.

– Плывем…

Плот механически отчалил на середину озера.

– Прошу, теперь можно начинать трапезу, – учтиво указал голодный Антон, оказавшись, как говорится по-французски «тет а тет» с Мальвиной.

Русалка раскрыла приборы, приступая трапезничать ароматное и аппетитное блюдо, оглядываясь вокруг… Она словно потерялась, «то ли ей сейчас поесть…, то ли наслаждаться видами…» Запальчиво понаблюдав как ест Антон, жгучая его красота навеяла на мысль: «в центре воды, в краю прекрасного озера, она наедине с молодым персидским принцем угощается едой из тыквы… Это чудо или совпадение? Скорее всего это чудо, из тех далеких сказок, что когда-то ей рассказывала мама…»

– Нравится? Что скажешь на это…, – спросил ее мнение Антон, улыбаясь легко и приятно.

– Нравится. Будто между небом и землей, купаемся в блеске солнца…, – вымолвила она, – а ты что скажешь?

Антон помолчал, и сделав два коротких вдоха, проговорил: – пройдет совсем немного времени, и ты станешь Ивушкиной…

У Мальвины от услышанного пересохло во рту, и без того в жаркий день, она еще пуще покраснела. – Мне кажется, тут можно сгореть на солнце? – сказала она невинно, выпив лимонаду, пропуска намек молодого человека.

И как будто ее кто-то услышал…; поодаль от них, по всей окружности выступили водяные потоки, устремляясь вверх серебристым прохладным фонтаном. Хрустальный тюльпан наполнился призмой высоких и коротких волн, играющими и клубящими в небо струями, отделяя двух молодых людей от всего мира…

– Мальвина, ты почему не ешь, скоро нас отправят на берег…

– Жаль, что так быстро…, я только вошла во вкус, – растаяла русалка, превращаясь вручную.

– Ну не совсем быстро, через час, но лучше поесть пока не остыло.

– Я такого не видела до сего дня, и представить не могла, что можно очутится изнутри фонтана… Как ты узнал, что есть такое диво? – приступила русалка к обедне.

– Мой папа, любит сюда приезжать с мамой, и он частенько заказывает этот столик. А оставшись наедине, папа начинает смотреть на маму «вот так», – и Антон, приподняв брови растопырил широко веки.

Мальвина засмеялась от души. – Серьезно?

– Именно, – заверил Антон, сразу же признавшись…, – ладно, это была шутка… Если серьезно, то папа действительно начинает пронзать маму взглядом, а потом говорит ей: – Амелия, дорогая, я смотрю в твои глаза и вижу в них за столько лет все такую же неподдельную искренность, которой обладает лишь настоящая женщина. Спасибо тебе любимая, за то, что ты у меня есть…

– Так и говорит?

– Совершенно так…, мне мама однажды рассказала про этот зеркальный круг, где папа постоянно признается ей в любви и посоветовала его мне. Этот плот заказывают влюбленные, чтобы признаться в своих чувствах. Желающих много, Каждой паре отводится полтора часа.

– Чудесно…, – сказала Мальвина, чувствуя, что на этом кругу, в окружении серебристых искрящихся цепочек, она уже влюбилась в своего персидского принца… – Значит твою маму зовут Амелия? – подхватила русалка, ничего не знавшая про Антона. – Красивое имя…

– Твое имя так же прекрасно звучит. А папа у меня Марат, – забылся Антон, болтая лишнее.

– Марат? А фамилия Ивушкин?

– Это потому, что у папы был отец русский, Ивушкин, но жил он в Армении, там и родился мой отец, назвали Маратом; А когда он вырос и намерился уехать в России, ему сказали: «– соблюдай обычаи», и не отпустили, пока он не женился на моей маме, Амелии. А я уже родился здесь…

– Трогательно… – вымолвила Мальвина, не относясь к информации к важной.

Какие-то минуты они сидели молча, долго любуясь красотой каскада серебряных цепочек и красотой глаз друг друга…

Фонтаны умолкли. Плот отправился к берегу, где Антон расплатился за обед.

– Тут можно пройтись, прогуляться по дорожкам между фигурками из топиари, тисом и можжевельником.

– Да. Пожалуй, соглашусь немного прогуляться…

Они шли неспеша, что-то рассказывая о своей жизни, делая короткие остановки иногда невзначай соприкасались руками, а потом и вовсе переставая замечая, как между ними исчезла натянутая грань…, чувства увлекли их, обмениваясь незаметно для себя сердцами.

Ближе к вечеру Антон отвез Мальвину прямо к дому, расстававшись с ней до понедельника. Правда, он так и не решился ее поцеловать…

Мальвине не хотелось спать… Выйдя на балкон, откуда открывался вид на ночной и мигающий город, она охваченная чувствами, представляла перед глазами лишь одного его, что околдовал ее сегодня… Русалка потеряла рассудок, русалка была влюблена и вновь поверила в сказку, о том, Ивушкин – Персидский принц.

28

Густо позолоченный день обещал быть тихим и погожим, но сплошная, непрерывна жара заставляла людей тянуться поближе к водоемам и пить как можно больше холодной чистой воды, раскупая в магазинах все полки с бутылками. А столь необходимый дождь даже и не собирался.

Когда Антон приехал к родителям на воскресный обед, отец сообщил ему деловую новость, что в следующую субботу, он встречается с Юриным Георгием Юрьевичем, обсудить детали сделки и может они оба придут к соглашению, которое будет устраивать обе стороны.

– Думаю, сынок, тебе пора уволиться из «Мобил-сервис», работы полно и в нашей компании, – заключительно произнес отец, упрямо уставившись на сына.

– Как скажешь, папа, – не хотелось ему увольняться, прикипел к ребятам. – Я вот что подумал, я мог бы на могилку съездить к покойного, помянуть его, – расчувствовался в последнее время Ивушкин, так неловко чувствуя себя, когда так отрадно, лишив по неосторожности жизни, невинного.

– Потом, за могилкой смотрят, ухаживают, не думай об этом, не переживай. Что случилось, того не воротишь. Пошли лучше обедать, сынок, – увернулся отец с хитрющими, притворными глазами.

За столом Антоша сидел задумчиво-счастливый, с хмельным влюбленным сердцем, попеременно улыбаясь глуповато. Мама рассказывала, какие у тети Наиры в кондитерской пекут красивые свадебные торты на заказ. И если Антон когда-нибудь надумает жениться, (а лучше пусть поспешит с выбором, иначе невесту они ему подыщут