Локомотив «Бесконечный». Последний костыль - Кеннет Оппель

Уилл остановился, часто дыша. Как перебраться? Он понимал, что у него не было времени. Разбежавшись, он совершил дикий прыжок и неловко повис на перекладинах. При этом он налетел щекой на одну из них, и боль тут же прострелила ему голову. Не обращая на нее внимания, Уилл полез на крышу.

На втором этаже качка ощущалась сильнее. На повороте Уилл из опасения присел. Заметив, что свет фонаря больше не касался его, он понял, что стал невидим на несколько мгновений, но не знал, как долго сможет продолжать эту гонку. В конце концов Броган доберется до него, и что тогда? Короткая потасовка, удар ножом – и его тело уже летит под откос. Одна мысль об этом была столь жуткой, что Уилл чуть не упал во внезапно разверзшуюся перед ним дыру. Он отскочил назад и заметил вырезанное в крыше вагона большое прямоугольное отверстие. Перепрыгнуть его было невозможно. С одной стороны, в опасной близости от края вагона, шла узкая дорожка. Один неверный шаг по ней – и ему конец.

Он направился к ней, теперь чувствуя себя истинным канатоходцем. Что-то толстое и шершавое коснулось его щиколотки. Вскрикнув, Уилл посмотрел вниз и заметил, как это нечто проскользнуло мимо его ноги и исчезло в черной дыре. К нему поднималось горячее животное дыхание.

Он двигался так быстро, как только было возможно, но вдруг перед ним возникло извивающееся щупальце, похожее на гигантскую кобру. Кобра эта покачивалась, а ее голова была беззуба и дула ему в лицо вонючим воздухом. Уилл пошатнулся и упал, отчаянно хватаясь руками за воздух… Но тут темная змея обвилась вокруг его талии и утянула его вниз сквозь дыру в крыше вагона. Еще вопя от ужаса, он различил в темноте огромный силуэт и понял, что вокруг него обвилась вовсе не змея, а слоновий хобот.

Его аккуратно поставили на пол, и под ногами зашуршал толстый слой соломы. Хобот отпустил его и самым кончиком принялся с любопытством ощупывать его тело.

– Спасибо, – только и смог вымолвить Уилл. И тут он с восторгом понял: Цирк Данте!

Он, должно быть, оказался в одном из первых вагонов со зверями! Уилл никогда не стоял так близко к такому огромному животному. Слон мог бы раздавить его одной ногой. А кто сказал, что еще не раздавит? Уилл жалел, что у него не было с собой ничего вкусного, чтобы угостить его спасителя.

Хобот дотронулся до его кармана, и Уилл неожиданно вспомнил о засахаренном миндале. Он вытащил мятый бумажный кулек и раскрыл его для слона. Хобот ловко залез внутрь, достал последние несколько орешков и унес их в темную пропасть рта. Уилл услышал довольное жевание.

Сквозь отверстие в крыше показался луч света. Уилл спрятался в дальний угол вагона, забрасал соломой ноги и грудь и откинулся назад.

На краю крыши показалась фигура. Свет упал внутрь вагона. Уилл задержал дыхание и в первый раз разглядел слона как следует, заметив его древнюю морщинистую серую кожу и большие терпеливые глаза, расширенные от бьющего в них света. Слон недовольно заворчал. Его хобот изогнулся вверх и щелчком выбил фонарь из рук Брогана.

– Наглец какой, – услышал Уилл голос Брогана. – Сейчас как высеку тебя за хобот! Я знаю, мальчик, что ты там! И я до тебя доберусь!

В лунном свете Уилл увидел, как хобот изогнулся и оттолкнул человека. Стук по крыше и ругательства усилились, но слон продолжил толкать Брогана, закрывая ему проход. Уилл вскочил на ноги. В торце вагона он нашарил низкую дверь и, разобравшись с замком, распахнул ее настежь. Его оглушил грохот. Он вышел на узкую платформу. Поручней не было – поверх массивных железных сцепок содрогался лишь деревянный настил.

До соседнего вагона было всего несколько шагов, но Уилл медлил. Почему-то это казалось ему страшнее, чем прыжки с крыши на крышу. Рельсы были слишком близко. Он ступил на настил и ощутил, как глубокая вибрация металлических костей и жил поезда прошла сквозь него, а затем в один прыжок преодолел остаток пути. Уилл схватился за ручку двери следующего вагона, открыл ее и нырнул внутрь.

Еще животные – он почувствовал запах соломы и навоза. Расположенные высоко вверху несколько окон пропускали внутрь свет звезд. Почти весь вагон занимала огромная клетка, оставлявшая только узкий проход вдоль одной из стен. Уилл пошел по нему, прижимаясь к стене и стараясь держаться подальше от прутьев решетки.

Из темноты послышалось низкое кошачье урчание, и он ускорил шаг. Боковым зрением он заметил тень движения – низкое животное, полоски на шкуре. Бенгальский тигр. Уилл добрался до конца вагона, открыл дверь и опять перебежал в следующий, отметив про себя, что небо начинало светлеть. Следующий вагон был разделен на стойла, и мальчик услышал успокаивающие звуки лошадиного ржания. Сколько же ему еще идти, прежде чем он найдет людей, способных помочь?

Еще один вагон населяли обезьяны, поднявшие дикий визг при его появлении. После этого был общий загон с верблюдами, которые ужасно воняли. Клеток не было, и Уиллу пришлось идти прямо между ними. Большинство животных просто сидели и печально провожали его глазами, но один, стоя на неустойчивых ногах, то и дело издавал омерзительный скрежещущий вопль.

Войдя в следующий вагон, Уилл сразу понял, что там находилось что-то особенное. Окон не было совсем, только узкие прорези под потолком. Прежде чем закрыть дверь, Уилл успел заметить, что прутья решетки этой клетки были толще и ближе друг к другу, а коридор – немного шире. Запах тоже был другой, приторный, как от скунса.

Он быстро пошел дальше. Из клетки слышались удивительно легкие шаги. Страх пробежал по спине мальчика, как лесной пожар. Вагон резко дернулся, и Уилла отбросило на решетку. Чья-то рука охватила его запястье. Уилл подавился своим криком, хватая воздух. Он попытался освободиться, но кулак сжался лишь сильнее. По другую сторону решетки стоял кто-то очень высокий. Из темноты на Уилла надвигалось его лицо. Первыми он заметил глаза, гораздо умнее, чем у большинства животных. Лицо было длинным и морщинистым, обрамленным густой шерстью. Весь ужас, дремавший внутри Уилла со дня схода лавины, вдруг снова пробудился.

Мальчик еще раз попытался вырываться, но сасквоч держал его крепко и тянул на себя, так что лицо Уилла было прижато к решетке прямо рядом с лицом чудища, из ноздрей которого вырывался горячий воздух.

– Пожалуйста, – сказал Уилл.

– Назад! – прокричал кто-то, и Уилл обернулся.

К клетке подошел молодой человек с фонарем и палкой в руке.

– Отпусти, Голиаф!

Уилл почувствовал, как хватка сасквоча ослабела, но полностью разжимать свой кулак чудище не спешило. Теперь мальчик хорошо видел его руку, вдвое больше его собственной, с длинными кожистыми пальцами. Сасквоч был выше Уилла; на его левом плече виднелся выпуклый красный шрам.

– Сейчас же!

Молодой человек ударил палкой о решетку, и сасквоч наконец-то разжал пальцы. Уилл откинулся на стену, от страха чувствуя жуткую сухость во рту. Сасквоч покачивался в свете фонаря, сидя на корточках и сердито глядя на молодого человека.

– Молодец, Голиаф, – сказал тот. – Молодец!