Утро роз - Кара Колтер

— Я не чудо! — Она дико оглянулась. Можно побежать…

— Ты не чудо? Боже мой, Сара, каждый, кто встречал тебя, замечал в тебе нечто. Жизненную силу, честность…

— Честность? Я воровала у тех, кто мне доверял!

— Разве? А может, ты брала то, что и так принадлежало тебе по праву? Ты его внучка, Сара. И такая же часть семьи, как Брэнди, Джесси или Челси. Так и веди себя соответственно.

Слова подействовали на нее, как спасительная пощечина во время истерики. Она вдруг стала очень спокойной. Выпрямилась, подняла голову.

— Я готова. — И через парадную дверь вошла в дом.

Джеймс, секретарь Джейкоба, сидел за своим столом перед дверью кабинета. Увидев Сару, он открыл было рот и тут же захлопнул. Враждебность его ничуть не уменьшилась с тех пор, как он застиг девушку с серебряным подсвечником в руках. Все-таки приветствовать ее здесь будут не все, угрюмо подумала Сара.

— Вы сильно рискуете, заявившись сюда, — сказал он.

Она ощутила, что Камерон, стоящий за спиной, готов заговорить, и жестом остановила его. Что бы ни думали Камерон или Джеймс, главное — кем она, Сара Маккензи, себя ощущает.

— Скажите мистеру Кингу, что я здесь. — Джеймс вздрогнул от уверенного спокойствия ее голоса. Краешком глаза она уловила и движение Камерона, прикрывшего рукой улыбку.

Не дожидаясь, пока Джеймс оправится, она открыла дверь и прикрыла ее за собой. Джейкоб Кинг склонился над столом. Ее обдало знакомой волной жара — у Джейка даже в такой теплый день горел камин. И еще ее накрыло волной стыда. Он казался очень старым и нездоровым.

— Сара, — сказал он. Так не разговаривают с вором, так отец должен был приветствовать блудного сына. При виде такого всепрощения Сара разразилась слезами. Джейк с трудом поднялся с кресла и обошел вокруг стола. Взял ее за локоть, подвел к кушетке у камина.

— Не плачь, дитя. Поговори со мной.

Он протянул ей платок, и Сара постаралась собраться.

— Имя моей бабушки Фиона Маккензи. Возможно, вам памятнее ее девичье имя.

Джейк замер. Давняя любовь, давний разрыв.

— Дочь? — прошептал Джейк. — Не хочешь ли ты сказать, что у меня есть другая дочь, о которой мне неизвестно?

— Была, — печально ответила Сара. — Моя мама. Ее нет. И Фионы нет. Осталось только это.

Она протянула ему потрепанный дневник. На первой, пожелтевшей от времени странице Фиона аккуратным девичьим почерком написала свое имя.

После продолжительного молчания Джейк поднял голову. В глазах его стояли слезы.

— Осталось не только это.

— Мне очень жаль. Больше ничего, — пробормотала Сара.

— Осталась ты. — Его голос внезапно обрел силу. — Ты, Сара. — Его рука потянулась, накрыла ее руку. — Почему же ты ничего мне не сказала, дитя?

— Я написала вам письмо, и вы не ответили. Я подумала — вы мне не поверили. Или не захотели знать…

— Письмо? Я не получал письма. Погоди. Получал. В тот же день я получил кое-какие огорчительные сведения о своем здоровье. Должно быть, именно то письмо я и сжег, Случайно. Не вскрывая.

Его голова склонилась. Плечи поникли.

— Мне так жаль. Я огорчила вас.

Он поглядел на нее, а появившаяся улыбка доказала, что слезы не лишили его силы.

— Да. Ты огорчила меня. Я узнал о дочери, которую нашел и потерял в один день. Зато осталась внучка. Внучка, которую мое сердце узнало с первого мгновения встречи. Внучка, что поможет мне узнать дочь.

Она обняла его за плечи. Их слезы смешались.

В дверь постучали. И хотя Джейк не обратил на стук внимания, вошел Джеймс.

— Не сейчас! — отмахнулся от него Джейк.

Джеймс уставился на них, сидящих рука об руку на кушетке. Враждебность в его взгляде сменилась удивлением.

— Но, сэр…

— Не сейчас!

Позади Джеймса появился Камерон.

— Простите, сэр, дело срочное. Касается Челси.

— Челси? — Сара увидела ужас в глазах Джейка. — Что такое с Челси?

— Да, Челси, — ответил Камерон, — но не то, что вы думаете. Одна из горничных только что принесла нам…

Бульварная газета, и на передней полосе заголовок «Если Принцесса не из Кингов».

Зазвонил телефон. Джеймс взял трубку, передал ее Камерону. Тот ответил, минуту послушал и повернулся к ним, сильно побледнев.

— Челси пропала.

Рэнд услышал слабый щелчок в телефоне. Линия тут допотопная, но по спине пробежал холодок. Неужели Челси подслушивала и только что повесила трубку?

— И что в статье? — спросил он Хетту, прислушиваясь к звукам со стороны кухни. Ничего.

— Утверждают, что Джейк ей не отец. Что она дочь любовника матери, заштатного актера. Того, с кем ее мать и погибла.

— Разве мало сплетен об этой семье? — Ему показалось, что внизу что-то происходит.

— Теперь имеется возможность анализа ДНК. Новомодные штучки. От них больше горя, чем радости.

Не время спорить о преимуществах такого анализа.

— Я постараюсь, чтобы Челси не увидела газеты, — сказал Рэнд и застыл. Входная дверь определенно только что закрылась. Бросив трубку, он рванулся к окну. Челси бежала по двору к машине.

— Эй! — крикнул он. Его оклик словно бы подхлестнул ее. Добежав до машины, она впервые оглянулась и, если он только не ошибся, показала ему язык.

Оставив трубку болтаться на проводе, Рэнд промчался по ступеням и выскочил во двор. Чтобы увидеть, как машина выезжает со двора. Развернулась она лихо — гравий так и полетел из-под колес.

Рэнд произнес слово, приберегаемое для экстремальных ситуаций, повернулся и побежал обратно в дом. В нескольких словах растолковал положение Хетте и закончил разговор. Трубка телефона наверху так и осталась болтаться на проводе, и драгоценные мгновения ушли на то, чтобы подняться туда. Проклятие! Челси может попасть в переплет!

К счастью, поблизости есть вертолетная база, а машина Челси оборудована противоугонной системой. Как только у него будет нужное оборудование, он сможет проследить весь ее маршрут.

Это он виноват. Он перестал быть профессионалом с самой их встречи. Если бы он вел себя профессионально, то никогда не столкнулся бы с подобной ситуацией. Ведь заметил же лежащие на столе ключи! Заколебался, а потом решил, что должен оставить ей этот знак доверия. Он доверяет ей. Считает умной, рассудительной женщиной, способной принять верное решение.

— Ха-ха, — сказал Рэнд вслух. Никогда он не допускал таких просчетов. Но он уже не тот человек, каким был раньше. И стал таким давно, когда потерял Рафика.