Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

— Яна не хочет идти на ваш урок, профессор, — неохотно выдавила из себя та девочка, которая только что успокаивала свою напуганную подругу.

Глаза Поллукса Лучезарного удивленно округлились. Затем он нахмурился.

— По какой причине, позвольте узнать? — Профессор явно начинал сердиться, по-видимому, подозревая, что его разыгрывают.

— Она боится, — сказала Анфиса, виновато покосившись на подругу, которая в этот момент громко всхлипнула, затравленно глядя на Лучезарного.

— Вы можете нормально объяснить, чего она боится? — строго спросил Лучезарный, обращаясь уже непосредственно к Анфисе.

— Боится, что неправильно применит заклинание и изуродует себя, — кусая от неловкости губы, ответила Анфиса. — И… и навсегда останется уродиной.

Профессор перевел взгляд на трясущуюся от страха Яну Ясколку и некоторое время пристально смотрел на нее, словно вычислял что-то в уме. После чего окинул взглядом столпившихся белорогих и меченосцев и сказал:

— Всех меченосцев с третьего курса попрошу покинуть коридор и отправиться на следующий по расписанию урок. Ученики Белого рога, будьте добры, зайдите в класс и подождите меня там. — Он посмотрел на растирающую по щекам слезы Яну и мягким голосом успокоил: — Я не поволоку вас насильно в кабинет, госпожа Ясколка, не нужно плакать. Сейчас вы пойдете со мной к Владыке и расскажете ему о своих страхах, хорошо? Надеюсь, Владыку Велемира вы не боитесь?

Яна Ясколка отрицательно покачала головой.

— Вот и замечательно. Тогда пойдемте.

Провожая взглядом Поллукса Лучезарного и семенящую за ним Яну Ясколку, Ромка озадаченно спросил у Милы с Белкой:

— Что это было? Вы что-нибудь поняли?

Мила с Белкой дружно покачали головами.

— Это что, гвоздь сезона — прикидываться напуганным, чтобы прогулять урок? — снова спросил Ромка с неподдельным возмущением, будто его забыли поставить в известность о чем-то важном. Но в этот раз он ни к кому конкретно не обращался.

* * *

Сдвоенный урок монстроведения и обеденный перерыв прошли без особых событий. Когда Мила и ее друзья поднимались на второй этаж, где находился кабинет Альбины, их догнал Мишка Мокронос.

— У нас сегодня антропософия вместе со златоделами, слышали уже? — на ходу сообщил Мишка.

— Как — со златоделами? — растерянно переспросила Мила. — Они же на карантине!

— Они не все на карантине, — ответил вместо Мишки Ромка, скривив лицо, словно ему под нос сунули скунса. — Ты забыла: члены братства Черная кухня под карантин не попали.

Мила остолбенела.

— Подожди, — пробормотала она, тупо пялясь на Ромку, — но ведь тогда…

— Да там их всего три человека! — не дал ей договорить мысль вслух Мишка. — Алюмина в их числе, между прочим. Надо бы лицом в грязь не ударить: повода ей не дать порадоваться, что она из Львиного зева слиняла.

Мишка рванул по лестнице вверх, перепрыгивая через ступеньку, а Мила, проводив его взглядом, прислонилась к мраморной балюстраде лестницы.

— Ужасно неприятно, — фыркнула Белка. — Вот уж не думала, что снова буду сидеть с Алюминой в одном классе. Терпеть ее не могу! — Она повернулась к друзьям. — Но Мишка прав: мы ей живо нос утрем.

— Это будет не просто, Белка, — сказала Мила. — Алюмине сегодня обеспечена очень хорошая поддержка.

— Ты о чем? — не поняла Белка.

Мила отстранилась от балюстрады и, поправив рюкзак, оттягивающий спину, коротко бросила:

— Лютов, — после чего пошла по лестнице вверх — к кабинету антропософии. В отличие от Белки, она не забыла, что видела его в особняке Черной кухни. Лютов не попал под карантин, значит, сейчас он должен быть на уроках.

* * *

Мила оказалась права. Зайдя в класс антропософии, она увидела Лютова почти мгновенно. Он сидел в среднем ряду, вальяжно откинувшись на спинку стула, и, ухмыляясь краем рта, о чем-то шептался со своим соседом по парте, судя по форме — его однокашником из Золотого глаза. Это был худой и долговязый парень — его высокий рост был заметен даже в сидячем положении — с темными бровями, сросшимися на переносице, узкими маленькими глазками и тонкогубым ртом. За партой перед ними в одиночестве сидела Алюмина и, повернув голову на сто восемьдесят градусов, делала вид, что участвует в разговоре своего кузена и его друга.

Первым вошедших Милу, Ромку и Белку заметил приятель Лютова. Он уставился на Милу холодным, каким-то крайне неприятным взглядом. Что в этом взгляде было неприятного, Мила даже определить не смогла, поскольку казалось, что этот парень смотрел вообще без какого-либо выражения. Обдумывать эту странность у Милы возможности не было, потому что в эту секунду Лютов резко повернул голову и темные, почти черные глаза наткнулись на Милу, все еще стоящую на проходе. Как настоящие враги они обменялись взглядами, полными ненависти. За этим невидимым постороннему глазу сражением Мила даже не обратила внимания на то, что теперь уже ее с друзьями заметила и Алюмина.

— Может, сядем? — спросил рядом Ромка.

— Угу, — мычанием ответила Мила и направилась к их с Ромкой парте.

Лютов проводил ее тяжелым мрачным взглядом, а когда Мила села на свое место, отвернулся к приятелю.

Когда все заняли свои места за партами, Альбина начала урок коротким вступлением:

— В связи с карантином в Золотом глазе администрация школы решила, что не подпавшие под карантин златоделы временно будут посещать лекции других факультетов, поскольку проводить уроки для двух-трех учеников нецелесообразно. Исходя из этого, сегодняшний урок я буду проводить для студентов Львиного зева и Золотого глаза одновременно. Надеюсь, что это пойдет только на пользу учебному процессу.

Лютов стрельнул в Милу враждебным, хмурым взглядом. Она ответила ему тем же.

— Сегодня мы будем изучать Чары Сечения, относящиеся к бытовой магии, — объявила Альбина.

Она дважды взмахнула кистью руки, и над ее головой возникло две надписи стального цвета.

— Занесите себе в конспекты следующее: «Диссекцио» — заклинание, рассекающее объект, и «Резекцио» — заклинание, отсекающее от объекта какую-то его часть, — сказала Альбина. — Размер, форма и глубина сечения, так же как и объем отсекаемой части, задаются мысленно. Эти заклинания не действуют на объекты, охраняемые специальными чарами. То есть если вы попытаетесь прорезать дыру, к примеру, в стенах Думгрота или Менгира, а также отсечь голову каменному троллю или одному из памятников Трем Чародеям на Главной площади, вас, без сомнения, постигнет неудача.

Ромка огорченно вздохнул, как будто уже давно мечтал обезглавить какой-нибудь памятник и теперь утратил последнюю надежду совершить нечто подобное.

— Назначение Чар Сечения, как я уже упоминала, — продолжала Альбина, — носит бытовой характер. Иными словами, можете использовать эти заклинания во время готовки пищи, стрижки кустарников. Однако это теория. На практике эти заклинания используются даже в боевой магии. Иными словами, используя заклинание «Диссекцио», вы сможете сделать дыру в человеческом теле, а произнеся заклинание «Резекцио», — легко отсечь человеку голову.