Есть совпадение - Эмма Лорд

– Мы прибережем его для тебя, – говорит Джемми, заговорщицки кивая на Финна.

И да, мне пришло в голову, что, если честно, Финн даже симпатичный – похож на пушистого, озорного щенка.

Но он не Лео, а прямо сейчас Лео заполняет около 90 процентов пространства в моем мозгу.

Я бросаю взгляд в сторону дверей на кухню. Тщательность, с которой он пытается меня избегать, становится абсурдной. Я не хотела, чтобы так произошло. И да, я должна была рассказать ему на пароме, но можно ли винить меня в том, что я совершила крошечную ошибку, если он своим «я оставил это позади» разбил мне сердце?

– Послушай, у меня есть надежный способ решить все твои проблемы, – говорит Финн. Его взгляд устремляется в сторону кухни, давая понять, что он точно знает, на какой проблеме я зациклилась.

Я щурю глаза, но из всех людей в этой столовой он лучший кандидат на роль помощника. По крайней мере, самый осведомленный человек, чье имя я знаю. Он явно из тех, кто провел здесь полжизни, как и Савви с Лео.

– Это займет не больше пяти минут, – говорит он очевидную ложь. – Максимум десять.

Я отворачиваюсь от дверей кухни, запихивая в рот кусок омлета.

– Ладно.

Вся эта затея с «иди за мной» Финна могла быть вполне милой, если бы он не привел меня к опушке леса, настолько густого и темного, что это место напрашивается стать площадкой для съемок документального фильма о преступлении. Что, честно говоря, можно сказать обо всех лесных опушках вокруг лагеря.

– О, отлично, – говорю я. – Еще одно правило, за нарушение которого я получу выговор.

На самом деле я не уверена, что есть такое правило – нельзя улизнуть во время завтрака в убийственный лес, но то, что Финн закатил глаза, похоже, подтверждает это.

– Им придется с этим смириться. Большинство из нас были здесь еще до этих дурацких правил, и мы все целы, не так ли? Одной взявшейся из ниоткуда тайной сестрой больше или меньше, какая разница?

Я не отвечаю, не совсем уверенная, что нас никто не подслушивает.

– Похоже, ты тоже не очень-то хочешь быть здесь.

Впервые за то короткое время, что я его знаю, Финн замолкает.

– Ну, этот лагерь уже не тот «Эвергрин» после всех отстойных преобразований, но это не повод здесь не быть, – говорит он после паузы непринужденным тоном. – Кроме того, я должен быть здесь, чтобы помочь тебе распутать всю эту фигню.

Мы достигли края кемпинга. Я оборачиваюсь, но за нами никто не следит. Пользуясь случаем, я достаю из заднего кармана пачку жвачки и засовываю ее в рот.

– Ты хорошо лазаешь по деревьям? – спрашивает Финн.

Я думаю обо всех вещах, на которые взбиралась за свою жизнь, от деревьев до фургона электрика и крыши школы – в поисках удачного ракурса для съемки.

– Слишком хорошо. А что?

– Нам придется забраться на одно дерево, если мы собираемся поговорить с призраком.

Это, вероятно, тот момент, где я должна повернуться и оставить Финна наедине с его дурацкими подкатами.

– К тому же, отсюда открывается ужасный вид, – говорит он, нажимая кнопку невидимого фотоаппарата и щелкая языком. Должно быть, он видел, как я возилась с Китти за завтраком. – Спорим, ты здесь не сделала еще ни одного хорошего снимка.

Ладно, он меня раскусил. Даже если нас схватят, по крайней мере, я смогу заснять несколько хороших пейзажей острова до того, как нас вышвырнут отсюда. Я похлопала по рюкзаку, чтобы убедиться, что Китти в относительной безопасности, и позволила Финну продолжить путь.

– В общем, какая-то девочка рухнула с него в пятидесятых годах или около того. Не надо гуглить, это точно было. Она лезла на дерево, упала и сломала себе все кости.

– Я думала, ты собираешься решать мои проблемы, а не создавать новые.

– Нам не нужно то дерево, с которого она упала, к тому же, его срубили. Нам нужно то, что рядом с тем местом. Дерево желаний. Ты забираешься на него, загадываешь желание и…

– Падаешь в объятия своей безвременной смерти?

– Габи, призрак, который бродит по лагерю, воплощает его в жизнь.

Он говорит это как ни в чем не бывало, ведя нас по заросшей корнями тропинке, которая выводит на поляну прежде, чем я успеваю основательно задуматься, а не является ли он серийным убийцей, замаскированным под лабрадора-переростка. И правда, посреди поляны стоит дерево – приземистое, с толстым стволом, заросшим ветвями. Оно выглядит настолько неприступным, насколько может выглядеть дерево. На секунду я забываю обо всем остальном: мне так и хочется вцепиться руками в шершавую кору и посмотреть, как быстро и высоко я смогу забраться.

– Ну, мое единственное желание – выбраться отсюда.

– Нет. Ты не просто так оказалась на острове, – говорит Финн, прикасаясь к дереву. – И я привел тебя сюда, потому что мне скучно, и я хочу узнать, почему ты здесь.

– Я же рассказала тебе. Правда, конечно, случайно.

– Да, но мне требуется чертовски больше информации.

Вместо ответа я начинаю карабкаться, хватаясь за толстую ветку и ощущая пальцами влажную кору, наслаждаясь от удовольствия тянуться все выше и выше. Чем дальше мы забираемся, тем больше на коре появляется отметин: наборы инициалов, маленькие признания, крошечные картинки. А на самом верху к дереву прибит миниатюрный указатель с тремя выцветшими словами: «Загадай свое желание».

Я устраиваюсь там и охаю при виде открывающихся пейзажей: друг на друга слоями накладываются красоты дикой природы – густые деревья, переходящие в скалистый пляж, бледно-голубая вода и тяжелый белый туман. Финн что-то болтает, прокладывая себе путь наверх, более осторожно, чем я, но я не слушаю его, глядя на бескрайнее небо.

В конце концов он подбирается достаточно близко, и я разбираю его слова:

– Я же говорил тебе. Оставайся со мной этим летом, Бабблз, и я открою тебе лучшие виды, которые есть в этом месте.

Я уже смотрю сквозь Китти, когда он это говорит, зажав в зубах крышку объектива и используя другую руку, чтобы уцепиться за дерево. Я делаю несколько снимков, которые могут получиться, а могут и не получиться – хоть я и отношусь к своей смертности примерно так же, как персонажи Looney Tunes, но даже я не настолько глупа, чтобы испытывать свою удачу, прокручивая или пытаясь настроить объектив.

– Видимо, страсть к фотографии – это у вас семейное, да? – спрашивает он.

Я хмыкаю в знак признательности, делая еще несколько снимков.

– Мне нравится быть за камерой, а не перед ней.

Финн издает тихий смшок. Это заставляет меня задуматься о том, что, несмотря на все его уговоры забраться на это дерево, он, возможно, не так уж хорошо переносит высоту.