Есть совпадение - Эмма Лорд

Он делает неловкий жест свободной рукой.

– Все.

Что бы ни значило это «все», он не успевает рассказать об этом подробнее, потому что назревает проблема, которая прерывает наше общение с призраком лагеря: Савви, кричащая на нас с земли.

– Какого черта вы делаете?

Финн наклоняется и опускает голову, чтобы посмотреть на нее. А я даже не двигаюсь. Мне уже знакома эта складка на ее хмуром лице и угол наклона рук, упирающихся в бедра.

– Доброе утро, Сав, – говорит Финн.

– Серьезно? И ты туда же? Да что с вами обоими такое?

Попытка Финна наладить отношения между мной и этим инстаграмным разумом становится недействительной.

– Спускаюсь, о великий младший вожатый, кронпринцесса лагеря Рейнольдс, правитель хэштегов…

– Заткнись, Финн, – возмущается Савви. – Мы оба знаем, что ты ужасно лазаешь по деревьям и не можешь выполнять несколько действий одновременно.

– Да брось, это было десять лет назад. И я упал всего лишь с пары метров!

– На меня.

– Ну ты же от этого не умерла?

Я следую за Финном вниз, хоть и очень медленно. Его навыки лазания по деревьям в лучшем случае можно назвать неудовлетворительными. Наблюдая, как он спускается, я удивляюсь, как он вообще умудрился подняться. Я сосредотачиваюсь, чтобы случайно не оступиться, и это дает мне время, чтобы попытаться придумать колкость для Савви, но, когда достигаю земли, в мою голову так ничего и не приходит.

– Главное правило, – говорит Савви, вышагивая так, будто пытается проделать ров вокруг дерева, – это даже не относится к своду правил лагеря Рейнольдс, а негласный закон. Больше никаких лазаний на эту чертову хрень!

Финн смахивает грязь с плеча и подходит к ней, словно ожидая чего-то. Объятий или удара кулаком – или как там они друг друга приветствуют. Но Савви слишком сосредоточена на мне, чтобы заметить это, и Финн останавливается.

– Рада тебя видеть, Финн, – бубнит он под нос, имитируя голос Савви. – Мы целый год не виделись, как поживаешь…

– Так вот как это будет? – Савви прерывает его, направляя словесную атаку на меня. – Ты будешь бегать по округе и собирать выговоры, как карнавальные призы?

– Подожди, ты делаешь нам выговор? – спрашивает Финн.

Савви его не слышит и хмурится, глядя на меня с такой яростью, что кажется, ее вены вот-вот лопнут.

– А ну выплюнь ее.

Я хмурюсь в ответ.

– Это жвачка, а не кокаин…

– Выплюнь. Ее. Сейчас же.

Я смотрю ей прямо в глаза и выплевываю жвачку на раскрытую ладонь, протягивая ей большой слюнявый комок, и она отшатывается с отвращением.

– Савви не любит микробов…

– Мне не нужна помощь, Финн, – огрызается Савви.

Лицо Финна становится красным, и он делает шаг назад, пиная грязь.

– Они дают тебе блестящий бейджик младшего вожатого, и ты считаешь, что можешь нами командовать, да, Сав?

Эти слова настолько шокируют ее, что я замечаю то, чего предпочла бы не видеть. Что-то до боли знакомое отражается на ее лице. Речь даже не о том, что можно увидеть, – речь о чувствах. Это не связано с моими мамой, папой, братьями. Это я. Мое замешательство, мой страх. Даже если бы видела ее впервые, я бы все равно это почувствовала.

Она вздыхает и говорит:

– Вы оба получаете выговор, и когда мы вернемся в лагерь, избавьтесь от контрабанды в ваших чемоданах.

Я топаю пяткой, впечатывая ее в грязь.

– Ладно. Забирай все, что хочешь. Я уезжаю.

Я почти довольна собой, наблюдая, как взлетают ее брови.

– Ты никуда не уедешь. Ты обещала…

– Я ничего не обещала.

Она делает резкий шаг ко мне, берет последнюю карту из своей колоды и безжалостно разыгрывает ее.

– Ты должна вести себя, как моя сестра.

Я открываю рот, чтобы сказать то, о чем потом пожалею, но Финн опережает меня.

– А ты должна вести себя, как мой друг, – говорит он.

– Финн, что ты…

– Но, кажется, вы все слишком заняты, чтобы дружить со мной теперь, когда я всего лишь отдыхающий, а вы заправляете этим гребаным местом, – говорит он.

– Неправда. Я не… – На телефоне Савви зазвонил будильник. – Черт. Я должна идти. Я веду йогу.

Финн усмехается.

– Что и требовалось доказать.

– Поговорим позже, – говорит она ему, наклоняясь, чтобы спешно обнять. Все происходит слишком быстро, чтобы он успел среагировать, так быстро, что я не ожидаю, когда в следующее мгновение она смотрит на меня.

– А ты… С тобой мы встретимся сегодня днем. Жвачка должна исчезнуть. Серьезно. Если тебя поймает другой вожатый, никаких поблажек не будет.

Она убегает по тропинке, не дожидаясь, пока мы пойдем вслед за ней. А я стою в полном шоке, с жвачкой в ладони и широко открытым ртом.

– Поблажек? – повторяю я, все еще не двигаясь с места. – К тому же, разве она… не слышала ту часть, где я отчетливо произнесла в пределах досягаемости ее человеческих ушей, что я уезжаю?

Финн грустно качает головой.

– Думаю, теперь у нее есть вещи поважнее, чем лучшие друзья или родственники. – Он вздыхает. – Мы должны вернуться в лагерь, пока она не сдала нас Виктории.

Я чувствую укол сочувствия к нему. Он провел последние десять минут, защищая ее, а она пришла сюда и разорвала его аргументы на кусочки. Возможно, это он притащил меня сюда, но все же ответственность за произошедшее лежит и на мне.

– Хочешь пойти сжевать двенадцать пачек жвачки за четыре часа до того, как Савви придет за тобой? – спрашиваю я, пытаясь подбодрить его.

Финн смотрит на меня, и я вижу, как в его глазах бегают озорные искорки.

– Вообще-то, да. Но только в том случае, если ты согласишься на супер-отвратительную авантюру.

– Я думаю, что на сегодня для меня лимит сомнительных авантюр исчерпан…

– Даже если она поможет тебе поквитаться с Савви?

Мне не следует в это впутываться. Она и так достаточно разозлилась. Проблема в том, что я тоже.

– Только если мы успеем до того, как я позвоню родителям и попрошу забрать меня завтра домой.

Ухмылка Финна становится шире.

– Договорились.

– Мне нужна пересадка челюсти.

Я бросаю на Финна взгляд, если слово «взгляд» вообще можно применить к тому, как смотрит человек, у которого между зубами зажато от семи до десяти жвачек.